Литературная Газета 6300 ( № 45 2010) - Литературка Литературная Газета

Какой-то обслуживающий персонал, а не профессиональная критика!

А в жюри ни много ни мало сидят представители известных изданий, значит, лучшие в деле формирования общественного мнения?

За профессию стыдно, господа хорошие!

А уж после появления в «Музыкальном ринге» лагерных «вороваек» и «лесорубов» я эту передачу для себя окончательно закрыла.

Анна КУЗНЕЦОВА

[email protected] 14

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии:

Мелодии солнечной Италии

ТелевЕдение

Мелодии солнечной Италии

Один из лучших теноров мира, наследник «большого Лучано», «тенориссимо» – все эти эпитеты по праву принадлежат блистательному сицилийцу Сальваторе Личитре.

В 1998 году он дебютировал в опере Верди «Бал-маскарад» (Teatro Regio, Парма), в 1999-м солировал в «Силе судьбы» Верди (Ла Скала) в постановке Риккардо Мути, а в мае 2002-го покорил Америку, заменив великого Паваротти в партии Каварадосси в «Тоске» Пуччини. Затем последовали предложения спеть главные партии в постановках престижных оперных домов Европы. Так у ног молодого тенора оказался весь оперный мир. В преддверии Нового года 28 декабря Сальваторе Личитра впервые выступит в Москве. В программе – шедевры Верди, Пуччини и Леонкавалло.

28 декабря, Светлановский зал Дома музыки

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Певец пустот (ИОП в ДиР)

Театральная площадь

Певец пустот (ИОП в ДиР)

КОНТРСВЕТ

О драматурге Павле Пряжко, его пьесах и спектаклях по его пьесам

00 Поскольку Павел Пряжко создаёт в высшей степени нетрадиционную драматургию, писать о нём, о его театре следует, наверное, тоже как-то нетрадиционно. По крайней мере с точки зрения формы. У Павла Пряжко (далее – ПП), как, впрочем, и у большинства представителей новой драматургии, не встретишь допотопного деления текста на действия. В лучшем случае он дробится на различного размера «оцифрованные» фрагменты: 1, 2, 3, 4… и так далее. Подобное деление не только выглядит крайне современно, но вдобавок удачно дисциплинирует и организует плотный словесный ряд ПП. Те его драмы и комедии, которые написаны одним неделимым куском, читаются и воспринимаются не в пример хуже. А значит, отчего бы не взять приём на вооружение.

01 Начну, пожалуй что, с зарисовки.   Театральный разъезд после одной из недавних премьер в некоем столичном театре. Порядком взнервленная женщина-зритель устраивает род небольшого скандала женщине-администратору. «Безобразие! – возмущается она. – Почему вы не предупреждаете, что у вас со сцены ругаются матом?! Когда я покупала билеты, мне сказали «комедия». Хороша комедия, нечего сказать!..»

Я как театральный критик был раздет не в обычном гардеробе, а в администраторской, которая в силу вышеописанного сейчас закрыта. Нарезая торопливые круги вокруг двух женщин в стремлении поскорее получить свою куртку и отправиться восвояси, вынужден выслушать длинный монолог зрительницы, в который администратор изредка, но достаточно безуспешно пытается вставить свою реплику. Впрочем, зрительницу можно понять – она пришла на спектакль с сыном.

– Я пришла с сыном!.. – негодует женщина, указывая на сидящего здесь же неподалёку на банкетке отрока лет десяти. В отличие от всех остальных участников сцены он выглядит весьма безучастным. Возможно, в школе он слыхал и не такое…

Когда возмущённая мамаша с безучастным сыном наконец покидают здание театра, администратор пытается искать сочувствия у меня. «Но, в сущности, она права, – говорю я максимально мягко. – Во избежание подобных конфликтов нужно просто и на афише, и на окошке кассы крупными буквами писать: «В спектакле используется ненормативная лексика». Отчего-то у нас это, как правило, считают зазорным…»

– Но ведь она же не ушла! – горячо и несколько нелогично парирует администратор. – Досидела же до конца! Вот если бы ушла, то мы ей, конечно же, непременно предложили бы в качестве компенсации билеты на любой другой спектакль. А она досидела до финала, а теперь права качает…

Мне думается, описанный эпизод мог бы если и не украсить собой, то как минимум не испортить какое-нибудь произведение ПП (надо ли говорить, что всё это происходило после спектакля по его пьесе).

02 Нужно заметить, что с матерщиной у персонажей ПП дело, как правило, и впрямь ладится. К примеру, герои одной из самых нашумевших пьес драматурга «Жизнь удалась» за смачным ядрёным словцом уж точно в карман не лезут. Специальный лексический анализ я не проводил, но навскидку в словаре языка данного произведения лексика обсценная, как минимум не уступает в количественном показателе общеупотребимой. Кто-то из осведомлённой публики, возможно, воскликнет: «Тоже мне, характерная особенность! Да у всех этих современных драмописцев через слово мат-перемат». Это справедливо лишь в известной степени. Ненормативом действительно буквально упиваются многие из пишущих в наши дни пьесы. Зачастую он у них выступает художественно неоправданным и – что гораздо хуже! – эмоционально малоубедительным. Не то ПП. У него эти слова отнюдь не эпатаж (да и кого сейчас таким макаром эпатируешь) и не только свидетельство преображения искусства реальностью, но – один из значимых элементов поэтики, важнейшая конструктивная деталь. Из той же «Жизнь удалась» попробуй вычлени весь мат – что останется? Да, в сущности, ничего. Пьесы не будет. Ведь её действие разворачивается не только и не столько в человеческом социуме, сколько, собственно, в языковой среде. И сколь убог и мизерабелен здесь первый, столь же богата, выразительна, колоритна вторая.

А вот, скажем, как смачно выражается одно из действующих лиц драмы «Отдых на море» – водитель из Беларуси: Ааа, б****! Разайдись на х** бо брызгаю на х**, беларусы купаться лезут б**** на х** идут ё***** в рот! (орфография и пунктуация согласно первоисточнику).

03 ПП из Беларуси. Он живёт и работает в Минске. При том что пишет, как вы поняли, преимущественно на великом и могучем…. Ему 35 лет. Хотя в последние годы он и стал, по сути, всероссийски востребованным автором (пьесы ПП идут в Москве и Лысьве, Санкт-Петербурге и Нижневартовске), подробностей его биографии – в особенности периода, предшествующего 2004 году, когда он впервые взялся за драму, – известно немного. Театральный критик Елена Ковальская однажды написала в журнале «Афиша» со слов самого ПП, что «из одного института, где он учился на юриста, его отчислили за неуспеваемость», а «из института культуры он ушёл сам» – дескать, уровень педагогов никак не отвечал его знаниям и запросам.

После того как эти штрихи к портрету появились в Интернете, один из высеченных ПП бывших его педагогов выступил там же с резкой отповедью. Он сообщил, что, во-первых, из второго института будущего драматурга также отчислили, причём за прогулы и несданные зачёты, и что, во-вторых, он «лжец и хам». ПП ни первое, ни второе не опроверг.

04 Циркулирует также информация, ставящая ПП в ряды белорусских оппозиционеров, всячески притесняемых на родине. У его персонажей действительно порой встречаются крайне нелицеприятные высказывания относительно президента Лукашенко. Но, с другой стороны, мне этим летом довелось увидеть спектакль «Когда закончится война», поставленный в Республиканском театре белорусской драматургии по одноимённой пьесе ПП. В этом произведении нашлись скопом все необходимые конъюнктурные ингредиенты для современного упражнения на военно-историческую тему. Есть герой – простой советский солдат Саша: грудь колесом, бравый вояка, но при этом ярый гуманист. Есть немка Ани с ребёнком на руках, которых Саша, увы, не спасает (другие советские солдаты, не гуманисты, выгоняют их прямо под пули), но зато накрывает их тела красным знаменем полка. Параллельно берлинским сценам разворачивается история в тылу: Сашиной невесты здесь грязно домогается отвратительный представитель правоохранительных органов. Имеется в наличии и образ старого солдата, балагура и философа. И образ матери, небольшой по объёму, но выписанный сугубо тёплыми красками… По ходу этой постановки, с запозданием вобравшей в себя все без исключения штампы раннеперестроечной военной пьесы, я не однажды тряс головой, протирал глаза руками, силясь удостовериться: не сплю ли я?