Всегда летальный диагноз - Михаил Серегин

Около шести часов утра в квартире Чехова раздался телефонный звонок. Трубку взяла жена и, узнав, что разыскивают Юрия Николаевича, механически продиктовала номер телефона Гузеева.

Ребята Щуки решили, что столкнулись с фактом супружеской неверности и не заподозрили пока никакого подвоха. Собственно, никакого подвоха и не было, пока они не позвонили на квартиру Гузееву.

Юрий Николаевич уже обрисовал своему приятелю вероятную картину моего исчезновения и собирался перейти к изложению плана по моему спасению, когда зазвонил телефон.

Полковник Гузеев, с заспанным бульдожьим лицом, в измятой полосатой пижаме, кряхтя, поднялся со стула и направился к аппарату, недовольно ворча:

– Ты, Юра, не пори горячку и послушай, что я тебе скажу… Ты просто очумел без работы и выдумываешь невесть что! Ну подумай, что ты на самом деле предлагаешь! – Он подавил зевок и взял трубку. Через несколько секунд он недоуменно посмотрел на Чехова и протянул трубку ему. – Это тебя! – сердито сказал он.

Юрий Николаевич бросился к телефону и крикнул в трубку:

– Чехов слушает!

– Вы знаете человека по фамилии Ладыгин? – спросили его.

Голос был Чехову совершенно незнаком и звучал не особенно обнадеживающе. Но Юрий Николаевич, не теряя присутствия духа, спокойно ответил:

– Да, знаю. А где он сейчас?

– Он у нас, – злорадно сообщили в трубке. – И он говорит, что ты еще кое-что знаешь.

Юрий Николаевич помолчал и сказал внушительно:

– Я много чего знаю… Что вы имеете в виду?

– Скажем на месте! Сейчас немедленно садись в машину и подъезжай к центральным воротам «Сокольников». Через десять минут ты должен быть здесь – один и без оружия.

– За десять минут я не успею, – сказал Чехов, а сам сделал злое лицо и знаками показал Гузееву, чтобы тот дал ему авторучку.

– Если захочешь увидеть своего кореша живым – успеешь! – убежденно заявили на другом конце провода.

– Хочу вас предупредить, – мрачно заговорил Чехов, одновременно взяв авторучку, которую принес Гузеев, и черкая что-то на клочке газеты. – Если вы убьете Ладыгина – вам будет очень плохо!

– Ладно, считай, что напугал! – усмехнулись в трубке и добавили: – Время пошло!

Связь оборвалась. Чехов бросил трубку на рычаг и немедленно зашагал к выходу, обронив напоследок:

– Сделай что-нибудь, Аркадий!

Гузеев оторопело посмотрел ему вслед, потом прочел на обрывке газеты: «Сокольники». Центральный вход. Через 10 мин.» – и опять схватился за телефон.

А Чехов слетел по ступенькам, выскочил на улицу и, сев за руль, погнал в Сокольники, стараясь ехать так, чтобы уложиться в отведенный ему интервал – не больше и не меньше.

Это ему более или менее удалось. Пистолет свой он оставил дома. Так что все условия, предложенные ему, Юрий Николаевич выполнил. Что на уме у неизвестных шантажистов, он не знал. Одно было ясно – интересует их, несомненно, не Ладыгин, а тот забинтованный пациент, который так поспешно покинул лечебное заведение. Насколько высока цена этой информации, можно было только догадываться. Но Юрий Николаевич собирался торговаться до конца.

Едва он затормозил неподалеку от главных ворот парка, как возле «Москвича» словно из-под земли выросла рослая фигура в длинном черном пальто. Фигура сложилась и заглянула в окошко «Москвича». Лицо у незнакомца было откормленным и неподвижным, как у манекена. Однако сероватая, немного отекшая кожа указывала на то, что этому манекену ничто человеческое не чуждо.

Человек в черном пальто бесцеремонно постучал согнутым пальцем в стекло и спросил, даже не пытаясь изображать любезность:

– Чехов? Выходи!

Юрий Николаевич не удивился тому, как быстро его определили, – это он предвидел, зная, что я сообщу бандитам приметы его машины. А в округе не наблюдалось больше ни одного «Москвича» такого жизнерадостного цвета.

Он невозмутимо опустил боковое стекло и проговорил сквозь зубы:

– Где Ладыгин? Я должен его видеть. Иначе никакие переговоры между нами не состоятся! – Чехов сознательно тянул время, надеясь, что Гузеев что-нибудь придумает и подошлет своих людей.

Человека в пальто было не пронять словами – он злобно ощерился и сунул руки в карманы.

– Кончай базар и делай, что говорят! – жестко сказал он. – Или сделаю сейчас в твоей башке дырку!

Чехов презрительно покосился на него, откинулся на спинку кресла и полез в карман за папиросой. Неторопливо закурив, он выпустил изо рта струю дыма и опять посмотрел на скорчившегося у окошка бандита.

– Что же ты не делаешь в моей башке дырку? – удивленно заметил он, явно наслаждаясь разговором. – Слово надо держать. Хочешь, скажу почему? Потому что нет у тебя таких инструкций! И велено тебе доставить меня живым и невредимым, правильно? Поэтому не морочь мне голову! – При этом Чехов незаметно разглядывал улицу, пытаясь понять обстановку.

Человек в пальто озадаченно нахмурился, а потом нехотя буркнул:

– У нас Ладыгин! Если хочешь его увидеть – вылезай!

– Так-то лучше, – заявил Чехов и, опять же без лишней спешки, вышел из машины.

Затем он открыл заднюю дверцу и взял с заднего сиденья мой плащ.

– Что там у тебя? – подозрительно спросил громила.

– Это плащ моего друга, – хладнокровно ответил Чехов. – Без плаща сейчас, пожалуй, холодновато.

Бандит скептически посмотрел на него, но ничего не сказал. Он пристроился справа от Чехова и, прижимая его к бордюру, пошел вдоль тротуара, сумрачно озираясь по сторонам. Юрий Николаевич шагал рядом с ним, напряженно обдумывая дальнейший план действий.

Неожиданно рядом притормозила большая сверкающая машина – это был джип, – и из раскрывшейся дверцы выглянул человек. Он вцепился Чехову в рукав и приказал:

– Быстро садись!

Одновременно с этим Юрий Николаевич получил сильный толчок от своего сопровождающего и через секунду уже сидел на заднем сиденье джипа, зажатый с двух сторон людьми в черных пальто. Тот, что сидел слева, быстро ощупал Юрия Николаевича на предмет наличия оружия и успокоенно сообщил вперед:

– Ничего нет!

Сидевший на переднем сиденье человек кивнул головой и сказал водителю: «Поехали!» На левой щеке у него был двойной белый рубец. Это, разумеется, был мой знакомец по кличке Леший, но Чехов знать этого, конечно, не мог.

Джип, наращивая скорость, помчался по Богородскому шоссе, проскочил озелененную территорию Оленьих прудов, обогнул последний жилой квартал и съехал на пустырь, ведущий к берегу Яузы, где его поджидал второй джип.

В этом джипе были две пулевые пробоины в ветровом стекле и я – на заднем сиденье. За мной надзирали те же стандартные хлопцы, которые, как я подозреваю, по совместительству участвовали в рекламной кампании длиннополых шерстяных пальто. Недобритого Тофика и моего так и оставшегося безымянным водителя как не оправдавших доверия отправили в «Мерседесе» на перевоспитание в неизвестном направлении и под охраной.

Меня же после того, как я глупейшим образом попался второй раз, удостоил аудиенции сам великолепный Щука. Он был немногословен и предложил нехитрый выбор – или я рассказываю все, что знаю о Бухгалтере, или мне отрежут голову. Голова у меня к тому времени опять так разболелась, что последний вариант показался даже заманчивым. Но я не стал пороть горячку и после некоторого размышления назвал Щуке телефон человека, который должен знать о Бухгалтере побольше моего. Разумеется, этим человеком был Чехов.

Не скажу, что мне поверили, но, похоже, у этих ребят уже истощилось терпение, и они хотели вернуть свои денежки во что бы то ни стало. Образно говоря, они хватались за любую соломинку.

Чехов выбрался из машины с плащом под мышкой и по-хозяйски огляделся. На длиннополых, нетерпеливо топчущихся вокруг него, он не обращал никакого внимания.

– Где Ладыгин? – сердито сказал он.

Его конвоиры переглянулись.

– Пока я его не увижу, разговаривать ни с кем не буду! – заявил Чехов.

Один из парней, втянув голову в плечи, потрусил ко второму джипу и, посовещавшись там с Щукой, махнул приглашающе рукой. Юрий Николаевич, сопровождаемый вторым бандитом, приблизился.

Щука через открытую дверцу несколько секунд оценивающе разглядывал Чехова, а потом открыл тонкогубый рот и противно прокаркал:

– В чем проблема?

– Где Ладыгин? – враждебно спросил Чехов. Щука обернулся назад и щелкнул пальцами. Мои соседи зашевелились и вытолкнули меня из машины. Я неуверенно спрыгнул на холодную хрустящую землю и расправил затекшие плечи. Мы встретились с Чеховым взглядами. Он протянул мне плащ.

– Накинь, Володя! – заботливо сказал он.

Мои надсмотрщики вопросительно уставились на своего босса, но Щука великодушно кивнул, и мне позволили одеться.

– Ну, посмотрел на своего кореша? – спросил Щука. – Тогда давай поговорим.

– С удовольствием, – отозвался Чехов и полез в карман за папиросами. – Отойдем немного, а? – Он, прищурясь, посмотрел Щуке прямо в глаза.