Новое Будущее - Артём Николаевич Хлебников

– Угу, – Рэнд делал вид, что ест с аппетитом, чтобы она побольше рассказала.

– Я такое стараюсь сразу переключать. А что, это и есть твое дело?

– Угу.

– Кто же мог захотеть зарезать богача?.. Хм, подожди-ка! Кто угодно в пустыне, – она весело рассмеялась. Рэнд понял, что в публичное пространство не пустили информацию о том, что жертв нападения было больше.

– Это правда. Но найти их придется мне, – сказал он, накалывая сосиску на вилку.

– И как? Думаешь, справишься?

– Конечно, я всегда справлялся, – вальяжно ответил Рэндал. Однако вновь было короткое мгновение, когда, произнося слово «всегда», он почувствовал вдруг рыхлость внутреннего стержня – уверенности в происходящем. Сделалось жутко до холода в кишках, и Рэндал сделал огромный глоток кофе, чтобы только скрыть это от нее…

– И что ты сделаешь с гонораром? Устроишь нам вечеринку?

– Я хочу вернуться в Чистую комнату, – сказал он и сразу пожалел. Она не та, с кем стоило делиться. Кайли жевала, и он поспешил перевести разговор, чтобы избежать расспросов:

– Сколько тебе лет, малышка?

– Ты уже сто раз спрашивал! Двадцать мне, двадцать! Записать тебе день моего рождения? Ты бы мог подарить мне… что-нибудь.

Он усмехнулся.

– Ну запиши…

– Четвертое августа! Самый жаркий день позапрошлого года, понял? – Она демонстративно написала дату розовым фломастером на бумажке на холодильнике.

– Еще не скоро. Но ты станешь совсем взрослой, сможешь пить водку вместе со мной.

Оба расхохотались. Действительно, старомодный американский закон об алкоголе так и не поменялся, давая жителям Республики кучу поводов для иронии. Лицензией на «использование тела для секса», то есть, по-простому говоря, на проституцию, Кайли обзавелась через месяц после восемнадцатилетия, она висела где-то на стенке в комнате.

– Так что там с богатеньким заморышем?

Рэндал отметил, что, видимо, по новостям упомянули, что Гофман приехал из Европы. На кой черт про такое знать народу?..

– Он написал несколько историй о том, что творилось здесь, в Республике, семнадцать лет назад. Ты тогда еще под стол ходила, – добавил Рэнд. У него во рту вновь дымила сигарета. – И вот я читал их, чтобы немного получше узнать его.

«Ведь всех, кто знал его близко, убили в ту ночь вместе с ним», – подумал он тоскливо.

– Какой древний человек, – улыбнулась девушка.

– Да уж. Он тогда был немногим старше тебя.

– Он уже тогда был богачом?

– Конечно. Наследничек, как иначе.

– Тогда вряд ли у нас есть с ним что-то общее. Семнадцать лет назад моя семья жила в лагере для переселенцев и нам нечего было есть, – сообщила Кайли и улыбнулась.

– Где это было?

– Где-то, милый… У тебя что, ностальгическое настроение после этого чтива?

Рэндал поправил шляпу и решительно толкнул дверь. Жар пустоши ворвался в дом порывом раскаленного ветра. Как разъяренный рой, песок кусал каждый сантиметр тел, не покрытый одеждой.

Щурясь, Кайли вышла следом. Легкая улыбка была на ее лице, будто она находила чему обрадоваться: все-таки новый день, и вдалеке – окаймляющие пустыню горы, где на самых верхушках затаена прохлада. Утреннее солнышко сделало ее смуглую кожу золотистой, а волосы посветлели. «Она похожа на пустынную принцессу», – подумал детектив. Практически русалка из песка, а кто он? Пес Цербер, зачем-то возвращенный в перегретый мир живых.

– У него есть дети? – спросила Кайли, проводив его до машины. – У богача.

Рэнд рванул гаражную дверь вверх. Гараж в этом старом доме не примыкал к жилищу, а был построен чуть в стороне, напоминая по виду ангар. Раньше им никто не пользовался, потому что машина в этих краях мало кому была по карману.

– Были.

– Как это ужасно…

– Да, он, кажется, был неплохим парнем, – пробормотал Рэнд, затем выплюнул сигарету и наклонился к Кайли. Поцеловал ее. В гараже кондиционера не имелось, поэтому здесь властвовала духота.

– Мы с тобой договорились ведь, правда? – спросил он.

– Фу, ну зачем ты опять… – Кайли нахмурилась. – Перестань напоминать мне, какая я отвратительная шлюха!

– Не заводись. Просто для меня это важно.

– «Важно». Тебе плевать на все, кроме своих важных желаний, детектив. Как и любому мужчине, впрочем. Пропадаешь там где-то, расследуя делишки богачей…

– Что поделать, нынче, кроме богачей, никто полиции не платит.

– А девочка сидит, – продолжала Кайли с драматичной интонацией, – скучает и плетет свои фенечки, чтобы чем-нибудь себя занять… Пока ее нанорыцарь в выглаженной, но вонючей рубашонке преследует маньяков и злодеев!.. Ты хоть иногда думаешь там обо мне?

– Да.

– Вот и знай: я – только твоя… на все твои оплаченные четыре недели, – она вдруг сказала это лукавым заигрывающим голоском и прижалась к нему слегка, чтобы он ощутил только упругую грудь под тонким платьем. – Сейчас можешь ехать, но пото-ом, когда ты вернешься, о, что я начну творить потом! – Она рассмеялась.

– А что, если я захочу тебя еще на четыре недели? – улыбаясь, спросил Рэнд будто невзначай.

– Тебе придется как следует постараться со своим предложением. О, тебе придется развлечь меня, Рэнди! Может быть, рассказать мне сказочку на ночь, ну или пообещать что-нибудь роскошное на день рождения…

– Маленькая любительница вещей. Ладно, мне пора ехать.

– Когда ты вернешься?

– Скоро. Напишу, когда буду знать, – он надел солнцезащитные очки.

– Что, смотришь на меня голенькую сейчас? – игриво спросила Кайли.

Она знала, что это специальная полицейская модель – многофункциональный, подключенный к эконету компьютер. Он выводил на экраны полицейского любую информацию по мысленному запросу.

– Это только для работы.

– Хочешь сказать, ты даже порно через них никогда не смотришь?

– Когда-то, может, и смотрел, – усмехнулся он. – Но зачем оно мне сейчас, когда есть ты?.. Все, малыш, я опаздываю.

Он потянул дверь на себя. Кайли вдруг беззастенчиво стянула платье с плеч до уровня живота и смотрела с вызовом несколько секунд. Поняв, что парализовала его, она уперлась в тело Рэндала и поцеловала его, но как-то по-другому – нежно, задумчиво. Потом отступила – все это без слов – и уставилась томным взглядом, словно проверяя, насколько детектив действительно готов ее покинуть. В гаражных тенях цвет ее глаз стал мутно-зеленым, неземным.

– Черт, детка…

– Вот так всегда. Мужчины бросают нас на сколько считают нужным, – задумчиво произнесла Кайли, – а мы сидим дома взаперти, в духоте, тратим свою драгоценную молодость и красоту на ожидание, хотя все, для чего приспособлены наши тела, – это любовь!.. Сколько не будет теперь ее отважного рыцаря? – Она мечтательно подняла глаза к потолку и прикоснулась пальцем к уголочку рта. – Неделю? А может, и две? Что, если он вернется тяжело раненный? Что, если вернется и скажет, что разлюбил ее?..

– Прекрати нести чушь. Мы