Воин. Возвращение - Олег Говда

— Это что ж за песня такая? — проявил любопытство староста. Хотя, лично мне показалось, что гораздо большую заинтересованность Титыча вызвала, вскочившая с ложа, обнаженная Листица. Как любая хозяйка, узнав что в доме гость, она поспешила привести себя в порядок.

Нет не показалось.

— Ты б хоть отвернулся, дядька Ярополк, — возмутилась молодица. — Глаза твои бесстыжие. Седой весь, а туда же…

— Вот еще, — фыркнул тот, но голову наклонил. — Голой девки я не видел. Помню, однажды, лагерь орков разгромили, да обоз с пленными отбили… Такого насмотрелся… Не только без одежды, но и совсем без кожи… Так-то, красавица. А потому, ты не ругайся и нам не мешай. Я ведь не на блины пожаловал. Не забыл, Влад, что Гырдрым вчера сказал? Две недели мигом пролетят. И охнуть не успеем, как он воротится. Только теперь, боюсь, клан Лупоглазых постарается наемника посильнее гхнола отыскать. Так что отлеживаться некогда.

— Ага, — кивнул я. — Прям горит и полыхает все вокруг. Признайся лучше, что тебе не дает покоя наш не оконченный разговор. Любопытство разбирает…

— Это тоже, — не стал лукавить Титыч. — Я ведь и к великану нашему сходил. Спит, сердешный… Совсем обессилел. Ну и пусть себе… Я пару хлопцев оставил, так что как только заворочается, они сообщат. И, значит, затея твоя с передачей Выселок во владение троллю все еще возможна. А мне, что-то совсем не хочется в рабство. Привык я к свободе, веришь?

— Вот уж к чему я точно не стремлюсь… — подыматься не хотелось, но разве ж от такой пиявки отцепишься. — И вообще, лучше объясни, как ты в запертую дверь войти умудрился?

— Почему в запертую? — удивился тот.

— Ой, — подала голос Листица. — А я еще, когда ночью во двор выходила, подумала: чего это скамейка к двери прислонена?..

— Понятно, — проворчал я. Все-таки, непорядок. Уж больно крепкий у меня тут сон. Вторую ночь не слышу, как моя хозяйка по дому шарится. От тролля заразился что ли? Или это она такая легкая на ногу. Хотя, скорее всего, опасности не ощущаю. Вот и дрыхну, как… Не, обойдемся без глупых сравнений.

— Добро… Но только в следующий раз, спрашивай…

— Спали вы, Владислав Твердилович, уж больно сладко, — потупилась девушка.

Все, надоело, язык не поворачивается, даже мысленно обзывать, стройненькую двадцатилетнюю красотку молодицей, или женщиной. Сразу воображение, как минимум еще десяток лет ей приписывает. Короче, пока Листица со мной, но не замужем — будет девушкой. И плевать мне на традиции и общественное мнение. Я здесь Защитник, или погулять вышел?

— Так я о будущем и говорю… — проходя мимо, не удержался и легонько провел ладонью по упругому бедру, еще теплому после сна.

Листица прямо расцвела вся. Да, как мало, девушке нужно-то для счастья, после лет одиночества. Всего лишь знать — что это будущее у нее будет… Или есть? Как правильно? Живот решил, что второй вариант предпочтительнее, о чем не преминул тут же сообщить во всеуслышание.

— Сейчас, — встрепенулась хозяюшка. — Я быстро…

— Садись к столу, Влад, — как к себе пригласил Ярополк. — Тут брынза еще осталась, блинов целая горка. Яблоко… Замори червяка, да и давай уж поговорим. Не тяни, а?

Как же мне хотелось выложить этим двоим, самым близким людям, всю правду — о себе, о своем мире. А уж потом делиться с ними планами и сомнениями. Но как раз этого и нельзя было делать ни в коем случае. И я не того боялся: что они мне не поверят. Просто, для осуществления задуманного, мне от них нужно было не просто доверие, а настоящая вера. А такой вес Владиславу Твердиловичу, в глазах ветерана имперского легиона, могло придать только звание десятника 'пантер'. Все прочие заслуги, в особенности из другого мира, был пустым звуком и авторитет не увеличивали.

Я подошел к столу. Взял кувшин. Пустой… Поставил обратно. Отобрал у Титыча кружку и допил в два глотка, даже не разобрав что именно в ней плескалось. Потом замотал сыр в два блина сразу и указал старосте на дверь.

— Раз уж ты меня поднял, то пойдем, на сторожевую башню посмотрим. Заодно и побеседуем. Чтоб время зря не терять. А ты, Листица, не торопись… Готовь спокойно. К обеду вернусь.

— И то правда, — Ярополк полез из-за стола. Он наверняка решил, что я не хочу разговаривать при женщине. Ну и пусть, это на скорость движения не влияет. — А ты, красавица, и в самом деле, не торопись. От любви, да спешки, знаешь чего бывает? — и чуток выждав, прибавил. — Если ты о детишках подумала, то тоже верно. Токмо я имел в виду пищу. Она от этого дела, завсегда либо недоваренная, либо пересоленная… Так то.

— Дядька Ярополк, а тебе не приходилось слыхать истории о молодой хозяйке, у которой все из рук валится, когда ей стряпать мешают? — разрумянившаяся Листица обернулась к старосте. — А одному, незадачливому гостю, так эта неумеха даже в лоб сковородой заехать умудрилась…

— Как же, как же… — усмехнулся, пятясь к двери Титыч. — Доводилось. Потому и ухожу… — а на пороге еще обернулся и прибавил негромко, так чтоб я не услышал. — Рад я за тебя, девонька, ох как рад. Прямо, как за собственную дочь, которую мне Бог не дал. Будь счастлива, красавица…

* * *

Дверь в башню сделали на совесть. Толстую, крепкую. Из вяленой акации. В такой доске любой клин увязнет, нипочем не расколоть, если к торцу не подступиться… А как это сделать, если дверь внутрь открывается, а коробка запущена в стену на добрую пядь и полосами стальными окована.

'Она еще и магией усилена. Не очень сильное чародейство, но все же…'

Ага, а изнутри, после того, как дверь закроется, ее еще дополнительно можно подпереть тремя толстыми четырехдюймовыми досками, продевая их сквозь специально вбитые в стену крюки. Толково…

Стены толще, чем даже казалось снаружи. Полный метр. Да еще и с опорными быками. Сурово… Долбить, не раздолбить… Не только осадному орудию, не всякому магу под силу.

Потолок первого этажа поднимался где-то метра на четыре. Цельные, но ошкуренные бревна, лежали сплошным накатом, словно в блиндаже. И только в одном углу, к узкому лазу была приставлена лестница. При желании, ее можно было втягивать наверх, но очень сильно сомневаюсь, что хоть кому-то кроме терминатора удалось бы подняться по ней на второй этаж, если стоящие наверху, у люка, будут категорически против.

Вдоль глухих стен тянулись высокие, до потолка стеллажи, заставленные всевозможными плетенками и корзинами. Догадаться о том, что здесь хранятся запасы еды на случай осады, особого ума не требовалось. Заметив непонятное шевеление на одной из полок, я все же подошел ближе и увидел на корзине настороженного кота. Которому наш приход явно испортил всю охоту. Что ж, логично… Мыши всегда были проблемой любых хранилищ. И за все века, до широкого внедрения в обиход ОВ и бактериологического оружия, лучшего способа извести грызунов чем кот, человечество так и не смогло. Экспериментировали еще с ужами, ежами, ласками… Но, кот — он и в Африке кот. Если только любвеобильная хозяйка не закормит охотника сметаной и колбасой…