Поворот Колеса - Тэд Уильямс

— Нам еще долго идти? — спросила она у Изгримнура за миской рагу, сделанного из сушеной рыбы Деревенской Рощи. — Ты не знаешь?

Он покачал головой.

— Точно не знаю, моя леди. Больше пятидесяти лиг, не меньше — может быть шестьдесят или семьдесят. Боюсь, что это долгий, долгий путь.

— На это могут уйти педели. — Она огорченно поморщилась.

— А что мы можем сделать? — сказал он и улыбнулся. — В любом случае, принцесса, нам гораздо лучше, чем было — да и к Джошуа ближе.

Мириамель почувствовала мгновенный укол страха.

— Если только он действительно там.

— Там, маленькая, там. — Изгримнур сжал ее руку своей широкой лапой. — Самое плохое уже позади.

Перед самым рассветом что-то внезапно разбудило Мириамель. Она едва успела прийти в себя, как ее схватили за руку и рывком подняли на ноги. Торжествующий голос быстро произнес на наббанаи: Вот она, лорд. Переодетая монахом, как. вы и говорили.

Дюжина всадников, некоторые с факелами в руках, окружила их. Изгримнур, который сидел на земле с приставленным к горлу клинком, безнадежно застонал.

— Это я караулил, — горько произнес он. — Я…

Стражник, державший Мириамель за руку, протащил ее несколько шагов к одному из всадников, высокому человеку в просторном капюшоне, лица которого нельзя было разглядеть в колеблющемся свете факелов. Она почувствовала, как ледяные когти сжимают ее сердце.

— Так, — сказал всадник на вестерлинге с легким акцентом. — Так, — несмотря на странную нечеткость речи, самодовольный голос был легко узнаваем.

Ужас Мириамели уступил место ярости.

— Снимите капюшон, мой лорд. Вам нет нужды играть со мной в прятки.

— Правда? — Рука всадника медленно поднялась. — Вы, значит, хотите посмотреть на дело ваших рук? — Широким жестом бродячего актера он откинул капюшон. — Так же ли я красив, как раньше? — спросил Аспитис.

Несмотря на сдерживающую руку солдата, Мириамель отступила назад. Трудно было не отшатнуться. Лицо графа, некогда такое прекрасное, что после их первой встречи долго преследовало ее ночами, теперь превратилось в перекошенную развалину. Его нос сдвинулся на сторону, словно плохо вымешанная глина. Левая скупа треснула, словно яичная скорлупа, и вдавилась внутрь. Пламя факела отбрасывало на вмятину глубокую тень. Кожу вокруг глаз испещряла сеть мелких багровых шрамов — ощущение было такое, словно граф надел чудовищную маску. Только волосы его не потеряли своей красоты, сохранив чудесный золотой оттенок.

Мириамель проглотила ком в горле.

— Мне случалось видеть и худшее, — тихо сказала она.

Изуродованные губы Аспитиса Превиса скривились в злобной ухмылке, обнажив огрызки зубов.

— Я рад слышать вас, моя милая леди Мириамель, потому что вы будете просыпаться рядом с этим весь остаток вашей жизни. Свяжите ее!

— Нет! — Это закричал Кадрах, поднявшийся со своего места в темноте, где он до сего момента лежал. Тотчас же в стволе дерева иа расстоянии ладони от лица монаха задрожала стрела.

— Если шевельнется еще раз, убейте его, — спокойно приказал Аспитис. — А Может быть надо было убить его сразу — он не меньше ее виноват в том, что случилось со мной и с моим кораблем. — Он медленно покачал головой, наслаждаясь мгновением. — Вы просто глупы, принцесса, вы и ваш монах. Вы улизнули во Вранн, и надеялись, что я позволю вам уйти? И забуду о том, что вы сделали со мной? — Он наклонился к Мириамели, вперив в нее вгляд налитых кровью гпаз. — Куда Вы еще могли пойти, кроме как на север, к вашему дорогому дядюшке? Но вы забыли, моя леди, что это мои владения. — Он тихо засмеялся: — Мой замок на озере Эдна всего в нескольких лигах отсюда. Много дней подряд я прочесывал эти холмы, охотясь за вами. Я знал, что вы придете.

Она почувствовала, что впадает в отчаянное оцепенение:

— Как вы выбрались с корабля?

Усмешка Аспитиса была ужасна:

— Я слишком поздно понял, что произошло, это правда, но после того, как вы бежали и мои люди нашли меня, я приказал им убить предательницу-ииски, сожги ее Эйдон! Она прекратила свою дьявольскую работу. Мерзавка даже не пыталась скрыться. После этого остальные килпы ушли за борт — не думаю, что они вообще стали бы атаковать без заклятья этой ведьмы. В живых осталось достаточно людей, чтобы иа веслах довести несчастную, искалеченную шхуну до Сленга. — Он хлопнул руками по бедрам. — Довольно. Вы снова принадлежите мне. Приберегите свои дурацкие вопросы до тех пор, пока я не разрешу вам их задать.

Весть о страшной судьбе Ган Итаи наполнила ее яростью и горем. Принцесса бросилась к графу, протащив вцепившегося ей в руку солдата несколько шагов.

— Проклятие Божье на вас! Что вы за человек? Что за рыцарь? Это вы-то, с вашими лживыми разговорами про пятьдесят благородных семейств Наббана?

— Ну а вы, королевская дочка, которая спокойно отдается первому встречному — да что там, которая сама затащила меня к себе в постель? Вы, наверное, существо возвышенное и чистое?

Ей было чудовищно стыдно, что Изгримнур я остальные слышали его слова, но за стыдом последовала вспышка какого-то высокого, чистого гнева, прояснившего ее сознание. Она плюнула иа землю.

— Будете вы сражаться за меня? — требовательно спросила принцесса. — Вот здесь, перед глазами всех ваших солдат? Или захватите, как трусливый вор — вы так уже делали раньше, — используя ложь и силу против тех, кто считал себя вашими гостями.

Глаза графа сощурились в щелочки.

— Сражаться за вас? Что еще за ерунда? Почему это я должен сражаться? Вы и так моя, по праву добычи и девственности.

— Я никогда не буду принадлежать вам, — сказала она своим самым надменным тоном. — Вы ниже тритингов, которые, по крайней мере, дерутся за своих невест.

— Драться, драться, что за глупости? — Аспитис свирепо взглянул на нее. — Кто станет сражаться за вас? Эти старики? Монах? Маленький болотный мальчик?

На мгновение Мириамель закрыла глаза, пытаясь сдержать ярость. Разумеется он подлец, но сейчас не время давать волю чувствам.

— Любой в этом лагере легко победит вас, Аспитис. Вы вовсе не мужчина. — Она огляделась, чтобы убедиться, что его солдаты слышат ее. — Ты грязный Похититель женщин, а не мужчина.

Клинок Аспитиса с рукоятью в виде головы скопы с металлическим шипением выскользнул из ножей. Граф помолчал.

— Нет, я понял вашу игру, принцесса. Вы умны. Вы хотите довести меня до бешенства и надеетесь, что я убью вас прямо здесь. — Он рассмеялся. — Ах, подумать только, что существует женщина, которая скорее умрет, чем обвенчается с графом Эдны! — Он поднял руку и коснулся своего изуродованного лица. — Или, вернее, подумать только, что вы испытывали те же чувства, до того как сделали со мною это. — Он вытянул вперед клинок, его острие дрожало меньше чем в локте от ее щей. — Нет, я знаю, что для вас будет самой страшной расплатой — свадьба! В моем замке есть башня, которая надежно удержит вас. В течение первого часа вы изучите каждый камень. Подумайте, каково вам будет, когда пройдут годы.