Введение в конституционное право - Внутренний СССР

В-третьих, оно и неправомерно, поскольку те или иные значения показателей устойчивости денежной единицы складываются под воздействием не только эмиссионной и кредитной политики центробанка, но под воздействием иных факторов, не подконтрольных центробанку, в силу чего он не может нести «единоличную» ответственность за устойчивость рубля.

В-четвёртых, хотя это и не прописано в конституции, но центробанк, как и все прочие банки в РФ, занимается ростовщичеством (кредитованием под процент) и тем самым наносит ущерб экономике страны и подрывает устойчивость рубля.

В-пятых, возложение на центробанка не определённой по смыслу миссии, в сочетании с обязанностью центробанка действовать независимо от других органов государственной власти фактически освобождает его от каких-либо обязанностей перед государственностью Российской Федерации и её населением.

Федеральный закон от 10 июля 2002 г. № 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации» [193] - лежит в русле этих глупостей. Хотя этот закон и провозглашает подотчётность центробанка Госдуме (ст. 5), тем не менее - в силу миссии, на которую ориентирован центробанк, - ему в общем-то не о чем отчитываться перед Думой, поскольку ни в конституции, ни в экономических теориях либерализма не определены понятия «защита и обеспечение устойчивости денежной единицы», ни принципы эмиссии, создающие предпосылки к устойчивому экономическому развитию.

Хотя ст. 4.1 этого федерального закона гласит, что центробанк «во взаимодействии с Правительством Российской Федерации разрабатывает и проводит единую государственную денежно-кредитную политику», но это тоже управленческая глупость, поскольку эта статья закона не обязывает центробанк обслуживать экономическую политику правительства. Это делает правительство заложником центробанка, независимого от правительства в соответствии со ст. 75.2 конституции РФ, что полностью соответствует пожеланию М.Ротшильда: «Дайте мне управлять деньгами страны, и мне нет дела, кто будет устанавливать там законы».

Реальность такова, что центробанк, будучи единственным эмиссионным центром и кредитором последней инстанции [194], объективно является вершиной одной из ветвей реальной власти. Но он не входит в конституционную систему государственной власти РФ, описываемую ст. 10 конституции 1993 г., как один из самостоятельных видов власти:

«Государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны».

А в силу ст. 75.2 конституции он не является и одним из органов исполнительной власти. Иначе говоря, в полном соответствии с либерально-рыночной экономической моделью, финансовая власть в РФ не является властью государственной. Но власть не может быть бесхозной.

При таком правовом положении, в силу принципов организации его деятельности, центробанк по умолчанию фактически является полномочным представительством и агентом на территории РФ мирового ростовщического сообщества.

И то обстоятельство, что центробанк работает на основе российского кадрового обеспечения, а оговорка федерального закона № 86 «Получение прибыли не является целью деятельности Банка России» (ст. 3), этого его статуса не изменяет, поскольку ст. 2 того же закона завершается словами «Банк России осуществляет свои расходы за счет собственных доходов», а запас устойчивости деятельности в рыночной среде, выражающейся в расходах, - единственно нераспределённая прибыль (превышение доходов над обязательными при осуществлении деятельности расходами). При этом ст. 2 федерального закона № 86 прямо заявляет, что «Государство не отвечает по обязательствам Банка России, а Банк России - по обязательствам государства, если они не приняли на себя такие обязательства или если иное не предусмотрено федеральными законами» [195].

Т.е. конституция РФ 1993 г. определяет статус центробанка таким образом, что Российская Федерация лишается экономического суверенитета.

При этом всё, что конституция РФ относит к «ве?дению Российской Федерации» в ст. 71, и что по сути является экономическим аспектом деятельности государства [196] или требует экономического обеспечения, и соответственно - требует финансирования - вследствие этого статуса центробанка также становится осуществимым только в той мере, которую позволят кураторы центробанка от мирового ростовщического сообщества и управляемая ими конъюнктура финансовых рынков.

Вследствие ликвидации по умолчанию экономического суверенитета РФ таким путём, несбыточными оказываются и все прочие конституционные гарантии прав граждан России, требующих экономического обеспечения - в отношении: получения образования, медицинского обслуживания, социального обеспечения по старости и инвалидности. В силу свойств, объективно присущих либерально-рыночной экономической модели, такого рода права некоторой доли населения будут гарантированно нарушены. Вопрос только о величине этой доли и кто конкретно в неё попадёт.

Решение такого рода задач и обеспечение соответствующих конституционных гарантий возможно только, если:

· государство обладает экономическим суверенитетом,

· его социально-экономическая политика лежит в русле циклики решения задач, представленной на рис. 1,

· научно-методологическое обеспечение государственного управления в соответствии с этой цикликой жизненно состоятельно,

· структура органов государственной власти и их полномочия и взаимосвязи соответствуют принципам и алгоритмике решения задач в циклике, представленной на рис. 1.

В этой связи напомним, что Конституция СССР 1936 г. к «ведению Союза Советских Социалистических Республик в лице его высших органов власти и органов государственного управления» относила и управление банками (ст. 14, пункт «м»), что наряду с системой государственного планирования и государственного управления двухсекторным [197] хозяйством обеспечивало полноту экономического суверенитета СССР, и соответственно - открывало возможность при адекватном управлении к гарантированной реализации всех прав и свобод всего населения, требующих экономического обеспечения.

Но в отличие от Конституции СССР 1936 г., конституция РФ 1993 г. и законодательство, развитое на её основе в 1990-е и последующие годы, вследствие их ориентации на обслуживание либерально-рыночной экономической модели, с цикликой решения обществом частных задач, необходимых для его устойчивого и безопасного развития, представленной на рис. 1, не могут быть соотнесены. Кроме того, образование в области социологии, политологии, экономики и финансов, юриспруденции, государственного и муниципального управления тоже ориентировано на обслуживание либерально рыночной экономической модели. Поэтому:

Все гарантии конституцией 1993 г. прав и свобод граждан РФ, которые требуют экономического обеспечения, - пустая демагогия, не подкреплённая ничем в жизни.

При этом обратим внимание ещё на один момент нашей жизни, связанный с положениями конституции РФ 1993 г. Её ст. 43.5 гласит:

«Российская Федерация устанавливает федеральные государственные образовательные стандарты, поддерживает различные формы образования и самообразования».

Но поскольку все образовательные стандарты и содержание учебных курсов в области социологии, политологии, экономики и финансов, юриспруденции, государственного и муниципального управления ориентированы на обслуживание либерально рыночной модели, то фактически по умолчанию нарушается ст. 13 конституции, признающая «идеологическое многообразие» (ст. 13.1) и налагающая запрет на возведение какой-либо идеологии в ранг «государственной или обязательной» (ст. 13.2).

Кроме того, обязательность следования государственным стандартам влечёт за собой неосуществимость конституционных гарантий права на свободу преподавания, провозглашаемую ст. 44.1, поскольку система образования строится таким образом, что в ней нет легального места для учебных курсов, не соответствующих государственным образовательным стандартам.

Во многих случаях оказывается несостоятельным и положение конституции РФ 1993 г. о её «прямом действии» (ст. 15), поскольку:

· в ней же речь идёт о регулировании многих сфер деятельности федеральным и региональным законодательством, производном от конституции;

· законодательство преломляется через реальную правоприменительную практику юридической системы (например, хотя ст. 21.2 гласит: «никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию», - но что-то она сама собой не пресекла ни случаи дедовщины в вооружённых силах, ни выбивание показаний из задержанных в милиции / полиции);