Дмитрий Ульянов - Борис Яроцкий

Ульянов пишет прошение. Губернское медицинское управление ответило быстро. Да, вакансия есть, а чтобы не терять время на формальности (на утверждение кандидатуры губернатором), Дмитрию Ильичу предлагают немедленно убыть к месту службы: Серпуховский уезд, станция Михнево Рязанско-Уральской железной дороги, Липитинский земский пункт.

В начале июля 1906 года Дмитрий Ильич приезжает в Липитино.

Виктор Порфирьевич Шумов, уездный врач, вводит его в курс дела: знакомит с нехитрым хозяйством амбулаторного пункта, вручает ключи от квартиры, предлагает не мешкать с приемом больных. Что же касается «губернаторского соизволения», Шумов просит не беспокоиться, отказа не будет: хороших врачей сюда калачом не заманишь.

Уже на следующее утро Дмитрий Ильич начал прием больных.

Кажется, все складывалось как нельзя лучше. Село, конечно, не ахти какое: черные, покосившиеся от времени избы, скудные наделы земли, глинистая почва.

Близкое соседство с Москвой радовало Дмитрия Ильича: он стремился восстановить связь с местным партийным комитетом и снова активно включиться в его работу.

Вскоре Мария Александровна получила от сына первую весточку.

«Дорогая мамочка!

Извини, что давно не писал тебе; все был занят перевозкой и устройством на новом месте. Теперь кое-как устроились, приехала Тоня и приводит тут все в порядок; хотя нет еще прислуги, трудно найти теперь, пока полевые работы.

Я уже больше недели как начал прием больных, — пока дело, конечно, только еще налаживается или начинает налаживаться.

Живем посредине села; домик — ничего себе, но все-таки и тесновато и неудобно…

Местность тоже не очень важная, хотя все-таки на пригорке и маленькая речонка есть, так что как-никак можно и купаться…

Теперь жду ответа от губернатора об утверждении меня, вероятно, уже скоро что-нибудь получим. Пока крепко целую тебя и Маню, привет нашим.

Твой Дм.».

Он был уверен, что письмо прочтет не только мать, но и брат. Владимир Ильич, хоть и жил нелегально, время от времени посещал Саблино. Но эти приезды были кратковременными, на час-два, чтоб не успели заметить шпики. Он уже знал, что еще в январе 1906 года полиция послала отношение прокурору Петербургской судебной палаты с предложением арестовать Ленина и содержать его под стражей.

Из-за Владимира Ильича Мария Александровна оставалась пока в Саблине. Зять и старшая дочь уже давно не служили в Питере. Зимой за организацию политической стачки на железной дороге Марк Тимофеевич был арестован. И все же жандармскому управлению не удалось найти улик против Елизарова. Он был выпущен на свободу, однако с работы его уволили. Отныне ему было запрещено служить на железных дорогах. Марк Тимофеевич уехал в Сызрань, где стал редактировать газету «Сызранское утро». Вскоре к нему переехала Анна Ильинична. Из Сызрани они перебрались в Самару, звали к себе Марию Александровну. Мать все откладывала свой отъезд. Ее тревожила судьба всех детей, но больше всего старшего сына. Хорошо, хоть у Мити складывались дела благоприятно. Так она считала…

На самом же деле устройство Дмитрия Ильича затягивалось. Московский губернатор не торопился утверждать врача Ульянова в должности. Он запрашивает Департамент полиции, кто такой Ульянов, благонадежен ли он в политическом отношении? Оттуда ответили, приложив перечень «крамол» с указанием, где и когда этот господин привлекался к ответственности.

Утверждение было отложено. А медицинское управление настаивало все-таки «решить вопрос об Ульянове положительно». Ведь с первого дня новый врач выполняет свои обязанности со знанием дела. О таком специалисте уезд давно мечтает. И тогда управление направляет запрос симбирскому губернатору. Тот — надо отдать ему должное — написал отличную характеристику, а самое важное, удостоверил, что за время службы в Симбирской губернии Ульянов к суду не привлекался. Это и решило исход дела.

На аванс (деньги выплатили за полгода вперед) Дмитрий Ильич покупает ружье и оркестран (гармонику) — вещи, как он считал, необходимые для отдыха сельскому врачу. Уже к осени он обошел многие уголки уезда, особенно полюбились ему окрестные леса, места ягодные и грибные.

Вечерами, когда заканчивался прием больных, он брал в руки оркестран и на слух разучивал мелодии. В большинстве это были русские народные напевы, неторопливые и грустные.

Все, казалось, стало на место. Заработок постоянный. Квартира казенная. Питание хорошее. И Москва рядом.

В один из воскресных дней Дмитрий Ильич сделал первую вылазку в столицу. У него был конспиративный адрес, который ему передала Анна Ильинична, — к связной Московского комитета РСДРП Софье Николаевне Смидович. Член партии с 1898 года, стойкая большевичка, Смидович работала пропагандистом в рабочих кружках Москвы, выполняла ответственные поручения Ленина. От нее Дмитрий Ильич надеялся получить исчерпывающую информацию о деятельности партии, чтобы сразу же после вынужденного перерыва вернуться к партийной работе.

Приезд в Москву оказался в общем-то удачный. Софья Николаевна только что вернулась из Питера, виделась с Владимиром Ильичем, получила для комитета инструкции о действиях большевиков по отношению ко II Государственной думе.

Она предложила Дмитрию Ильичу собрать данные о нуждах крестьян Московской губернии, чтобы затем подготовить текст листовки. В России поднималась волна крестьянских выступлений. Всюду им нужно было придать организованный характер. Российский крестьянин прозревает, тянется к политике. Эсеры пытаются укрепить свое влияние на крестьянство. Поэтому нужна боевая, наступательная пропаганда идей большевизма на селе. Первой ласточкой в этом деле стала брошюра Ленина «О нашей аграрной программе».

Софья Николаевна назвала Дмитрию Ильичу адрес, где он мог бы брать литературу для крестьян. По этому адресу он и отправился. Но нужного человека на месте на оказалось. Мало того, на Павелецком вокзале он обнаружил за собой «хвост». Пришлось возвращаться в город, менять извозчиков, отрываться от шпика.

Спустя неделю земский врач Ульянов был вызван в Серпухов. Уездный исправник полковник Плысковский объяснил, что люди с чистыми намерениями, будучи в столице, побеги с вокзалов не устраивают. Исправник предупредил, что он не намерен играть в «кошки и мышки» и если господин Ульянов желает сохранить за собой должность земского врача, о недозволенной властями деятельности должен забыть раз и навсегда.

В душе Дмитрий Ильич поблагодарил исправника за столь своевременное предупреждение. Он выполнил задание Софьи Николаевны, а заодно передал, что за пунктом хранения нелегальной литературы установлена слежка, может, неопытный связной провалил дело, а может, что еще хуже, в организацию внедрен провокатор. Тогда Дмитрий Ильич мог только догадываться о провокаторстве. Как выяснилось позже, в Московский комитет в ту пору под видом рабочего-большевика проник секретный агент царской охранки Малиновский, который раскрыл фактически всю партийную организацию с ее базами, явками, связными.