Интуиция - Ольга Горовая

— Почему ты такое терпишь? — Уже в который раз спросил Дима, отворачивая указательным пальцем свободный манжет ее блузы, и мягко поглаживая свежие и уже желтеющие, старые синяки. — Почему не уйдешь, Лина?

Она засмеялась. Действительно засмеялась. Только от звука этого смеха, Диме неуютно стало. Страшно почти. Захотелось ее прижать к себе, чтобы стереть это выражение безнадежности с лица. Смирения и злой насмешки.

— Мне некуда уходить, Дима. — Лина потянула руку, но он осторожно удерживал ее кисть, взглядом прося не вырываться, и девушка не воспротивилась, легонько вздыхая от его поглаживающих прикосновений. — Я полностью завишу от него. Полностью — Повторила она, и Диме послышалась обреченность в ее голосе.

— Ты любишь его? — Дмитрий чувствовал, как напряжение заставляет подбираться его, сжимаясь, словно пружину. Где-то, вдалеке прогремел гром, но гроза, казалось, обходила стороной город. Мужчина внимательно вглядывался в ее лицо, в ожидании затянувшегося ответа.

— Любовь? Зависимость? — наконец, задумчиво проговорила Лина, встречаясь глазами с Димой. — Разве есть разница?

Он не сразу нашелся, что ответить. Так и смотрел в ее голубые глаза, не желая отводить взгляд. Всматривался в их глубину, в поисках ответов на вопросы, которые так мучили его несколько последних ночей.

Что тут скажешь? Мужчина не был согласен с этим. Хоть и не любил никогда в жизни. Но не верил, что зависимость и есть проявление этого чувства. И потом, было что-то такое, что будила Лина в его сердце, если и не любовь еще, так влюбленность, точно. И, наверное, это можно было рассмотреть в нем, в его взгляде. Но он молчал, продолжая пытаться увидеть ее душу.

И Лина смотрела. Вот только, что она хотела узнать, мужчина не знал.

Девушка резко встала, прерывая это красноречивое молчание.

— Мне не стоило приходить, — уже отворачиваясь, бросила она. — Не зачем это. Не имеет смысла. Пока.

Лина направилась к выходу, ступая под струи воды, не обращая внимания на то, что дождь ни капли не уменьшился. А Димка, чертыхаясь, и проклиная собственное «умение» все испортить, бросил деньги на стол, и поспешил за ней.

"Это было правильно", — убеждала себя Лина, идя под ливнем. Как можно дальше стремясь уйти от Димы. Не могла она быть рядом с ним. В любом смысле не могла. Значит, и приходить не стоило. Мокрые волосы противно облепили щеки и шею, а промокшая ткань одежды мешала идти, но Лина даже не замечала этого, думая совсем о другом.

Десять минут, и в душе, снова, непонятно что творится. А ей так необходимо было найти хоть толику покоя. Хоть каплю. Итак, после всего, что было на выходных, Лина была уж очень близка к очередному срыву. Но и, не смотря на это, все равно пошла в кафе. К нему. Наперекор всему, хотела его увидеть. Так хотела, что едва дождалась двенадцати. Пусть и понимала, что она для этого мужчины не больше чем временное развлечение. Ну и что? Лина хотела посмотреть в его карие глаза, полюбоваться растрепанными волосами, в беспорядке падающими на лоб. Послушать его голос. Только, зря. Не стоило этого делать и мучить себя. Ничего ведь не изменится. Нельзя обманывать себя, тем более, без всякой перспективы.

И зачем она на его вопрос о чувствах к Валику ответила? Опять, желанию объяснить поддалась. Так хотелось, чтоб он ее понял. Зачем? Что это изменит? Какой смысл посвящать Диму в трудности своей жизни? Что толку, отягощать человека чужими проблемами.

Лучше бы Валику рассказала то, что было когда-то. Глядишь, и не мучилась бы так вчера. Может быть, он по-другому бы поступил. Не заставлял бы Лину сжиматься от страха и боли в душе. Но, даже теперь, при мысли о том, чтобы что-то рассказать Валентину, все протестовало внутри. А Диме объяснить и рассказать, все так же — хотелось. Глупое, все-таки, абсурдное желание.

Тяжело вздохнув и, с трудом, перебарывая в себе желание обернуться на его окрик, Лина только сильнее вжала голову в плечи.

Она шла дальше, издеваясь над самой собой, недоумевая, отчего рыдать хочется? Ведь что было? Несколько часов общения, да один поцелуй? А ощущение, что кусочек сердца в том кафе, с ним оставляет. Глупо, наивно и неправильно. Только, почему-то, слезы не слушались ее разумных доводов, и смешивались с каплями дождя, бегущими по щекам.

***********************

— Лина! — Дима позвал девушку, выходя под дождь, и ощущая, как в течение минуты промокает до нитки. Но она не обернулась, продолжая удаляться, понурив голову.

Мужчина не собирался отпускать ее на таком повороте разговора, не тогда, когда она, совершенно определенно, не собиралась больше с ним общаться. Это не устраивало Диму. Он готов был сделать все, что угодно, лишь бы Лина перестала говорить об их общении, как о чем-то, что "не имеет смысла". Потому, что это не было правдой. Общение с этой девушкой впервые внесло хоть какой-то смысл в его жизнь, заставило, вообще, вспомнить, что это не просто бездумное существование и следование своим обязательствам. Нет, жизнь это нечто, во столько раз большее того, чем Дима ограничивал себя, что мужчина больше не хотел забывать об этом. Он хотел опять наслаждаться жизнью. И, больше всего, хотел, чтобы Лина была в этом с ним рядом.

Уже не пугаясь такого своего желания, хоть и привык всегда отходить от подобного развития отношений с женщинами, Дмитрий побежал за Линой.

Он догнал ее все на том же переходе, который девушка, опять, переходила почти не оглядываясь. Хорошо еще, что из-за ливня, машины практически остановились, и дорога была пустой.

— Лина. — Дима взял ее за руку. — Не уходи.

Девушка остановилась посреди дороги, игнорируя его попытку увести ее на тротуар. Подняла лицо, по которому стекали капли дождя. Или… он вздрогнул от грусти и боли, которая была в ее глазах. Неужели, это были слезы? Неужели, Лина тоже, ощущает, как важно и правильно то, что происходит между ними? Только боится себе в этом признаться. Или считает, что не имеет права, по многим причинам? Как уговорить ее раскрыться?

— Какой смысл мне оставаться, Дима? — Спросила она, и сама, тут же ответила, обреченно качая головой. — Никакого.

— Есть смысл, Лина. — Дима не собирался ее отпускать. Не сейчас, по крайней мере. Он, все так же, упорно, подталкивал ее к тротуару. — Не хочешь возвращаться в кафе? Хорошо, пойдем, сядем в мою машину, я включу печку, хоть высохнем. Но нам надо поговорить, Лина. Это имеет смысл. Имеет. Понимаешь? — Он повернулся к ней, уже почти ступая на тротуар, и радуясь в душе, что Лина, все же, идет за ним.

Но, возле его машины, девушка остановилась, упрямо качая головой.

— Не стоит, Дима. Правда, не стоит. — Она захотела забрать свою руку, но мужчина потянул Лину, чтобы она хоть немного оказалась укрытой от дождя под листьями дерева, возле которого он припарковался, заставляя прислониться к машине.