Тёмный мир - Генри Каттнер

Ллорин поднял чудовище высоко над головой; мускулы его напряглись от нечеловеческого усилия. Мгновение Ллорин стоял, как вкопанный, высоко подняв своего врага в воздух, в то время как волчьи челюсти лязгали, пытаясь достать его.

Затем он с огромной силой швырнул волка о каменный пол!

Я услышал, как кости захрустели и сломались, как тонкие веточки. Я услышал ужасный смертельный вой, раздавшийся из окровавленной пасти.

А затем Матолч, в своем собственном облике, с переломанным позвоночником, умирающий, лежал у наших ног!

15. СМЕРТЬ СОВЕТА И ЛЛУРА

Овладевшая мною слабость чудесным образом прошла. Сила Ллура бурлила во мне. Я выхватил из ножен свой меч и побежал мимо тела Матолча, не обращая внимания на Ллорина, который стоял без движения, глядя вниз. Я подбежал к пьедесталу с хрустальным стеклом, которое светилось голубым светом.

Я схватил меч за клинок и изо всей силы ударил по стеклу рукояткой.

Раздалось музыкальное пиццикато, тонкий поющий смех духов. Осколки упали к моим ногам.

Вместе с ними упал Меч. Хрустальный Меч - примерно пяти футов в длину, клинок и рукоятка которого были сделаны из чистого хрусталя.

Он был частью стекла - потому что внутри пустого пьедестала вообще ничего не было. Меч был частью самого стекла, и то, что я разбил его, высвободило оружие, так хитро скрытое в потайном месте.

По изящному лезвию стекал голубой свет. В хрустале горели голубые огни. Я наклонился и поднял Меч. Рукоятка была теплая и живая.

Меч под названием Ллур в моей левой руке, стальной меч - в правой. Я выпрямился.

Парализующим холодом повеяло на меня.

Я узнал этот холод, и поэтому не стал оборачиваться. Я сунул стальной меч себе подмышку, выхватил из-за пояса Хрустальную Маску и надел ее. Затем вынул Жезл Власти. И только тогда я повернулся.

Странное сверкание и сияние дошло до меня сквозь маску, искажавшую то, что я видел. Маска странно изменяла свойства света, но у нее было свое назначение - она была фильтром.

Матолч теперь уже лежал без движения. Рядом с ним Медея пыталась подняться на ноги, ее темные волосы беспорядочно развевались. Лицом ко мне стоял Ллорин, человек-камень, и только глаза его были живыми на неподвижном лице.

Он, не отрываясь, смотрел на Эдейри, чью изящную маленькую головку я теперь смог увидеть. Она стояла спиной ко мне. Капюшон ее был откинут на плечи.

Ллорин сморщился, жизнь уходила из него. Тело его текло, как вода.

Он упал.

Он был мертв.

Затем Эдейри медленно обернулась.

Она была крошечная, как дитя, лицо ее тоже было детским, маленьким, округлым. Но я не видел ее черт, потому что даже сквозь Хрустальную Маску меня жег взгляд Горгоны.

Кровь заледенела в моих жилах. Огромная ледяная волна начала медленно накатывалась на меня, заставляя цепенеть мозг и сковывая тело.

Только в глазах Горгоны горел огонь.

Смертоносная радиация была в этом взгляде, то, что ученые Земли называют смертельной дозой облучения. Только сумасшедшие мутации, которые создали Эдейри, могли вызвать к жизни эту кошмарную шутку биологии.

Но я не упал. И не умер. Радиация проходила через фильтр и становилась безвредной, уничтожаемая вибрационными биотоками маски, которая сейчас была на мне.

Я поднял Жезл Власти.

Красное пламя вырвалось из него. Алые ликующие языки потянулись к Эдейри.

Пламя упало на нее, алым кнутом хлеща по телу, выжигая пятна на этом холодном детском лице.

Она отшатнулась назад, все еще пытаясь сжечь меня своим взглядом. Вместе с ней, шаг за шагом, отступала и Медея - к самому подножью большой лестницы, которая вела к Окну Ллура.

Огненные языки хлестнули Эдейри по глазам.

Она повернулась и, спотыкаясь, побежала по лестнице. Медея на секунду задержалась, отчаянным жестом подняв вверх руки, но на лице моем она не прочитала пощады. Тогда она тоже повернулась и кинулась вслед за Эдейри.

Я бросил на пол бесполезный стальной меч. С жезлом в левой руке, с Мечом под названием Ллур в правой, я последовал за ними.

Когда нога моя стала на первую ступеньку, фиолетовый воздух вокруг меня неожиданно задрожал. Сейчас я почти жалел, что призвал Ллура на помощь, чтобы уничтожить заклинания Медеи. Ллур пробудился и наблюдал, а значит, он был предупрежден.

Его пульс бился в огромном Кэре. Золотые молнии освещали Окно наверху.

На короткое время два черных маленьких силуэта показались на фоне этого сияния. Эдейри и Медея спешно взбирались по ступеням.

Я шел вслед за ними, каждый шаг давался с большим трудом. Казалось, я шел сквозь сгущавшийся невидимый поток, напоминавший ветер или воду, текущую из этого Окна, и этот поток пытался скинуть меня с лестницы, вырвать хрустальный Меч из руки.

Я поднимался выше. Теперь Окно сверкало ослепительным желтым пламенем. Молнии мелькали беспрерывно, а гром гремел не умолкая, отдаваясь эхом от необозримых сводов Кэра. Я медленно продвигался вперед, наклонившись, как против сильнейшего ветра. Я боролся с ним, что было сил взбираясь по ступенькам.

Позади меня кто-то был.

Я не обернулся. Я не осмелился сделать это, опасаясь, что поток снесет меня. Еле поднимая ноги, я прошел последние несколько ступенек и поднялся на ровную каменную платформу дискообразной формы, на которой стоял десятифутовый куб. Три его стороны были сделаны из черной скалы. Сторона, к которой я стоял лицом, ослепительно сверкала.

Далеко внизу, неизмеримо далеко, виднелся пол Кэра. Позади меня в эти невообразимые глубины спускалась лестница, а прямо из Окна на меня все еще дул ураганный ветер, пытаясь скинуть вниз.

Слева от Окна стояла Эдейри, справа - Медея. А в самом центре...

Сияющие золотые облака извивались, клубились, становились плотнее, неслись, как при шторме, а молнии все сверкали и сверкали. Гром теперь не умолкал ни на секунду; он пульсировал. Звук его то затихал, отдаляясь, то гремел совсем близко - в такт с пульсом самого Ллура.

Чудовище, мутация - когда-то человек - Ллур с тех пор стал куда сильнее, чем раньше - Гаст Райми предупреждал меня об этом.

Частично машина, частично - чистая энергия, и частично - нечто ужасающее: вся мощь Ллура изливалась на меня из золотых облаков.

Жезл Власти выпал из моей руки. Я поднял хрустальный Меч и с трудом сделал шаг вперед. Дьявольский прилив обрушился на меня, не давая шевельнуться. Я мог только бороться, используя всю свою силу против горного обвала, который пытался скинуть меня с края платформы.

Все громче гремел гром. Все ярче сверкали молнии.

Холодный взгляд Эдейри леденил мне кровь; лицо ее потеряло человеческий облик. Обдавая Эдейри и Медею своим светом, в Окне кипели желтые облака.