Журналистика и разведка - Б Чехонин

Газета сообщала, что только в Сиднее насчитывается не менее 20 современных Мата Хари, посвятивших себя целиком сложной, но хорошо оплачиваемой профессии. Одна из них поделилась с корреспондентом газеты тайнами своего мастерства. Трудно выведывать секреты? Ничего подобного, заявила привлекательная мисс. Я обхожусь без кражи документов, без снятия фотокопий и подслушивающих аппаратов. Нужно лишь уменье влезть в душу боссу или его заместителю. Большинство бизнесменов чувствуют себя одинокими людьми. Им не с кем поделиться рабочими заботами. Тем охотнее они делают это со мной за стаканом виски или, в крайнем случае, в постели.

Промышленный шпионаж в Австралии принял такие размеры, что надоумил предприимчивых людей создать целые учебные заведения, в чью задачу входит подготовка дипломированных специалистов по шпионажу и контршпионажу. У подобных школ, констатировала газета, нет отбоя от желающих овладеть модной и прибыльной профессией.

Шпионаж... Готовя в Москву информацию по материалам газеты, я невольно думал о том, что тогда не мог написать,- о работе советской разведки в Австралии. А это, пожалуй, было бы интереснее сообщения австралийской газеты.

Еще в Москве задолго до отъезда в Австралию от ТАСС мне довелось познакомиться с нашим будущим послом Месяцевым. Главный редактор "Известий" Алексей Аджубей поручил взять интервью для газеты у только что назначенного председателем государственного комитета радиовещания и телевидения в ранге министра СССР. Им и оказался Месяцев. В кабинете на Пятницкой меня принял высокий, по-военному подтянутый мужчина. Он был сама любезность, без чиновного чванства и фанфаронства. Простой в общении, умно и обстоятельно отвечал на нестандартные вопросы. Мы расстались почти друзьями - насколько позволяла разница в положении между министром и простым журналистом. По дороге в редакцию я невольно думал: наконец-то министрами становятся те, кто по праву достоин этого. Позже это мнение подтвердили многие работники радио и телевидения. Далеко не щедрая на похвалы, моя подруга Екатерина Тарханова, кстати, пользовавшаяся заслуженным уважением на радио, в разговорах не раз отмечала демократичность нового министра, умение поддержать по-настоящему талантливых людей, его эрудицию в вопросах литературы, музыки и радиожурналистики. Умная, очаровательная Катя, да и я, не знали тогда многого. За плечами министра и будущего посла в Австралии была кадровая служба в органах контрразведки. В годы Отечественной войны Месяцев возглавлял следственный отдел во фронтовых органах военной контрразведки СМЕРШ. В 1951-1953 годы по решению Сталина руководство следственной части по особо важным делам МГБ было усилено. Среди пополнения оказался и Месяцев, который сам не раз принимал участие в допросах. По воспоминаниям полковника КГБ Ананьева, подследственных зверски избивали, помещали в камеры-карцеры со специальным охлаждением, почти постоянно держали в наручниках и кандалах. Не знаю, насколько объективен в отношении Месяцева Ананьев. Мне достоверно известно лишь то, что в шестидесятые Месяцев близко дружил с председателем КГБ Семичастным и его покровителем, членом правящего Политбюро ЦК КПСС Александром Шелепиным. С Шуриком, рассказывал он мне в Канберре, мы за стаканом водки на кухне его квартиры часто обменивались планами на будущее.

Дружба с Шуриком породила при Хрущеве нового министра, она же забросила его с глаз долой в далекую Австралию, когда Брежнев вкупе со своими сторонниками избавился от Хрущева, а затем и от Александра Шелепина, усмотрев в нем опасного честолюбивого конкурента.

За год общения с послом мне пришлось скорректировать прежнее лестное мнение о нем. Практика показала, что он не сумел с честью выдержать испытание немилостью. Английские каторжане, которых двести лет назад ссылали на пятый континент, проявляли чудеса приспособляемости к жизни на далекой и в то время дикой земле. Месяцев не смог приспособиться к современной Австралии. "Ссылка", к сожалению, выявила в нем, как в дипломате, ряд негативных черт,- в частности, неумение или нежелание понять необходимость постановки перед советским руководством актуальных вопросов политического и торгового сближения с Канберрой. Вместо того чтобы заняться делом, хотя бы тем, что было хорошо знакомо профессиональному разведчику, посол засыпал московских друзей просьбами помочь ему скорее возвратиться в столицу и занять руководящую должность. Ты знаешь, признавался он в минуту откровенности незадолго до моей высылки из Австралии, в Москве мне светит пост члена Верховного суда.

Но официальная Москва молчала, и посулы друзей не оправдывались с завидной регулярностью. И тогда полномочный представитель советского правительства на пятом континенте не выдержал, проявив губительную человеческую слабину. Бывший высокопоставленный сотрудник КГБ и министр пустился во все тяжкие: начал злоупотреблять горячительными напитками и чересчур увлекаться женским полом.

Говорят, что это и послужило поводом для последующей расправы с ним. Москва пошла на невиданный в дипломатической практике шаг - посла отозвали, исключили из партии. Вместо высоких должностей его пристроили научным сотрудником в один из московских исследовательских институтов.

По столице поползла пущенная КГБ зубодробительная легенда: отозван за попытку изнасилования в сиднейской гостинице приезжей советской балерины. Мы, работающие в Канберре, ничего не слышали о подобном инциденте. Да и вряд ли у посла была такая возможность. Во время поездок по стране он, как правило, всегда был не один. Его повсюду сопровождали лица, отвечающие за безопасность. Да и с точки зрения секса у посла не наблюдалось проблем. Зачем пускаться в сомнительные авантюры с приезжими, когда все необходимое под рукой, тут же в посольстве?

Опыт моей зарубежной работы подсказывал: послов никогда не отзывали и не исключали из партии за "невинные сексуальные шалости". Тем более при Брежневе, относившемся с пониманием к увлечению женским полом и выпивкой. Что же тогда послужило одним из поводов к кремлевской расправе над Месяцевым? Думаю, наряду с принадлежностью к клану Шелепина, гибель в Австралии единственного сына давнего друга и помощника Брежнева Цуканова. Проводив в Москву жену, он, по-видимому, решил поухаживать за симпатичной девушкой, приехавшей недавно на работу в Канберру. Мы все поглядывали на нее с интересом. Помимо внешних данных она обладала целым спектром талантов: прекрасно владела английским, отлично пела и играла на фортепьяно. Лично я понимал чувства Миши. Трудно не увлечься такой незамужней сотрудницей посольства, особенно в отсутствие жены. И вот однажды он решил подменить посольского шофера и забрать ее вместе с шифровальщиком и его женой из концертного зала после окончания выступления заезжего американского джазового ансамбля. Говорят, что до этого Миша с кем-то подвыпил и поэтому прямо горел желанием показать своё мастерство водителя. Шифровальщик с женой не раз просили его сбавить скорость, но он упрямо продолжал нажимать на педаль акселератора. В двухстах метрах от посольства легкая полугоночная машина не вписалась в поворот. Ее перевернуло и отбросило прямо в бетонный столб. Миша умер мгновенно, за жизнь девушки врачи напрасно боролись в больнице около двух часов. Шифровальщик и его жена, сидевшие позади, уцелели. В шоке они выбрались из автомобиля и дошли до посольства. Когда меня вызвали на место аварии, чтобы заснять результаты случившегося, остатки машины окружил уже плотный кордон полиции. Мишу было по-настоящему жалко, он зарекомендовал себя среди нас хорошим парнем. В 28 лет перед ним открывалась широкая дорога в жизнь. Он собирался посвятить себя модной в то время профессии разведчика. После окончания работы в Австралии его ждали в институте внешней разведки в Москве. Вместо этого цинковый гроб, траурная мелодия в зале и сделанные мной снимки прощания с Мишей - для его отца в далеком Кремле. Цуканов похоронил сына на Новодевичьем кладбище, неподалеку от могилы Хрущева. Выразить сочувствие помощнику Брежнева приехали министры, сотрудники аппарата ЦК КПСС. Я неоднократно бывал потом на могиле Миши. Надпись на памятнике гласит, что он погиб в Австралии при исполнении служебного задания.

Видимо, этот трагический инцидент и послужил заключительным поводом для расправы над Месяцевым. Плюс к нему добавили и другие - близость к Шелепину, пристрастие к алкоголю и увлечение сотрудницами посольства, о котором, конечно же, знали в Кремле, но до поры до времени не реагировали.

Так завершилась в Австралии дипломатическая страница жизни бывшего министра и сотрудника советской контрразведки. Характерно, что в роли самого близкого друга и собутыльника посла выступал в Канберре не резидент КГБ Геронтий Лозовик, работавший там под крышей корреспондента Агентства печати "Новости", а представитель Главного разведывательного управления Советской Армии Петропавловский - первый секретарь посольства и мой сосед по дому. Кому как не мне приходилось наблюдать эту дружбу почти каждый вечер, когда за тонкой стеной слышались громкие голоса, а по утрам бачки для мусора наполнялись очередной партией опустошенных бутылок? Что сближало этих разных по положению людей? Совместная в прошлом профессия? Или что-то еще? На мой взгляд, причина дружбы крылась в другом - культурном уровне и высоком профессионализме военного разведчика. Послу, не владевшему английским языком, необходим был советчик и поставщик информации, которую не всегда могут сообщить газеты, доступные переводчику посольства. Что касается Геронтия Лозовика, то он, возможно, был неплохим парнем, но в профессиональном и культурном плане хромал на обе ноги. Пришел в разведку КГБ по так называемому комсомольскому набору. Молодой энергичный национальный кадр из Белоруссии попал сначала в аппарат ЦК комсомола в Москве. Работал разъездным инструктором, в чьи обязанности входила проверка комсомольской работы на периферии и, естественно, сочинение критических бумаг по ее результатам на усмотрение своего и московского руководства. Но разведка требовала не критики и знания азов комсомольской работы, а умения добывать секретную информацию, искать пути вербовки новой перспективной агентуры и проявлять способности аналитически мыслить, составляя для начальства в Ясеневе и на Лубянке хорошо продуманную и верную общую картину положения дел в Австралии.