Раджа-йога - Рамачарака

Когда человек достигает высших стадий этого ментального сознания и перед ним начинает раскрываться следующая более высокая ступень, он склонен острее, чем когда-либо, чувствовать неудовлетворительность жизни, какой она представляется ему. Он не может понять самого себя – свое происхождение, судьбу, назначение и природу – и он бьется о прутья клетки интеллекта, в которой он заключен. Он спрашивает себя: «Откуда я? Куда я иду? Какова цель моего существования?» Он не удовлетворяется ответами, даваемыми миром на эти вопросы, и громко взывает в своем отчаянии, но непроницаемые стены, окружающие его, отсылают обратно лишь собственный его голос. Он не сознает, что ответ должен раздаться изнутри.

Психология останавливается, достигнув границ ментального сознания, или, как она называет его, «самосознания», и отрицает существование чего бы то ни было за пределами его, каких бы то ни было неисследованных областей ума. Она издевается над сведениями, доставляемыми теми людьми, которые проникли далее в глубины своего существа, и считает эти показания «снами», «фантазиями», «иллюзиями», «экстатическим воображением», «ненормальными состояниями» и т. д. Тем не менее существуют философские школы, в которых преподается учение об этих высших состояниях, и есть люди всех веков и всех рас, которые учились в них и оставили нам сведения о них. Поэтому мы чувствуем себя вправе принять в соображение их свидетельства.

Существуют две плоскости сознания, о которых мы считаем уместным говорить, ввиду того, что мы приобрели кое-какие знания относительно их. Есть и еще более высокие плоскости, но они принадлежат к фазисам жизни более возвышенным, чем те, о которых идет речь на этих страницах.

Первая из этих плоскостей или состояние сознания, стоящая выше «самосознания» психологов (которое мы называем «ментальным сознанием»), может быть названа «сознанием Я» ввиду того, что оно дает сознание реальности Я. Это «сознание» гораздо выше «самосознания» человека, способного отличать «я» от «ты» и давать ему имя. Оно гораздо выше и того сознания, что позволяет человеку отличать Я от различных свойств ума, которые он признает за не-Я, пока он не наталкивается на нечто, что он не может отстранить, то, что он называет Я; хотя эта стадия значительно выше ступени, на которой стоит большинство человечества, и является высокой степенью достижения. Она сродна этой последней стадии и все же полнее и законченнее ее. При нарождении сознания Я наше «я» познает себя самого более ясно и всецело проникнуто чувством «сознания» собственной своей реальности, до той поры неизвестным ему. Это сознание не есть результат рассуждения, а именно «осознание», подобно тому, как физическое сознание и ментальное сознание составляют нечто совершенно отличное от «интеллектуального убеждения». Это – знание, а не предположение или вера. Я знает, что оно реально – что оно коренится в высшей реальности, лежащей в основе всей вселенной, и причастно ее сущности. Он не понимает еще, что такое эта реальность, но знает, что она подлинно существует и представляет собой нечто совершенно непохожее на что бы то ни было в мире имени, формы, числа, времени, пространства, причин и последствий – нечто трансцендентальное и превосходящее всякий человеческий опыт. Зная это, наше Я знает, что оно не может быть уничтожено и повреждено; что ему не угрожает смерть; что оно бессмертно; что есть нечто, что составляет самую сущность добра, лежащего в основе личного нашего бытия и даже в нем самом. И в этой уверенности, и в этом сознании кроется мир, разумение и сила. Когда оно всецело раскрывается человеку, сомнение, страх, беспокойство и неудовлетворенность спадают с него, как изношенные одежды, и он облекается в веру, которая знает, в бесстрашие, в ясность, в удовлетворенность. Тогда он может с полным пониманием и знанием сказать: «Я есмь».

Это сознание Я для многих является как бы зарей познания, словно первые лучи солнца показываются из-за холмов. К другим оно пришло во всей своей полноте, хотя постепенно и медленно, и они ныне живут в ярком свете этого сознания. Перед иными оно блеснуло, как молния или видение, как свет, нисшедший с ясного неба, чуть было не ослепивший их с первого раза, но оставивший их неизменными, обладающими чем-то, что не может быть объяснено тем, кто этого не испытал, и понято ими. Эта последняя стадия называется «просветлением» (в одной из его форм).

Человек, обладающий сознанием Я, может быть, и не понял еще загадки вселенной и не может ответить на великие вопросы жизни, но он перестал тревожиться ими, они его больше не беспокоят. Он может упражнять на этих вопросах свой интеллект, но отнюдь не будет думать, что от интеллектуального разрешения их зависит его счастье или спокойствие.

Он знает, что стоит на твердой скале, и хотя бури мира, материи и силы бушуют кругом него, они не могут нанести ему вреда. Он знает это и еще многое другое. Он не может доказать всего этого другим людям, потому что это недоказуемо аргументами – сам он не этим путем приобрел это знание. Поэтому он мало об этом говорит и живет, как будто он этих вещей не знает; так по крайней мере кажется со стороны. Но внутри он другой человек; его жизнь отлична от жизни его братьев, потому что, тогда как их души погружены в сон или мечутся в тревожных сновидениях, его душа проснулась и смотрит на мир ясными и бесстрашными глазами. Существуют, конечно, различные степени этого сознания, подобно тому, как они бывают различны на низших плоскостях сознания. Некоторые обладают этим сознанием в слабой степени, тогда как другие имеют его во всей полноте. Может быть, это чтение объяснит некоторым читателям, что именно «случилось» с ними, о чем они не решаются рассказывать самому близкому другу или спутнику жизни. Для других она, может быть, послужит путем к более полному осознанию. Мы искренно надеемся на это, потому что человек начинает жизнь лишь с той минуты, как он сознал свое Я, как реальность.

Есть стадия, стоящая еще выше упомянутой ступени, но ее достигли лишь весьма немногие представители человечества. Сведения о ней приходят изо всех стран, всех времен и веков. Она была названа «космическим сознанием» и описывается людьми, обладающими им, как осознание единства жизни, то есть как сознание, что вселенная наполнена единой жизнью; как действительное восприятие и знание, что вселенная полна жизни, движения и разума, что не существует слепой силы или мертвой материи и что все живо, вибрирует и разумно. Все это относится, к истинной вселенной, составляющей сущность и основу вселенной материи, энергии и ума. Описание тех, кто испытал это состояние, указывает на то, что они всю вселенную воспринимают как разум, – что в конечном счете все есть разум. Некоторые люди – но лишь немногие – испытали эту форму сознания в минуты «просветления», причем периоды эти продолжались очень недолгое время и исчезали, оставляя за собой лишь воспоминания. В момент «просветления» люди, испытавшие его, чувствовали «соприкосновение» с вселенским знанием и жизнью, не поддающееся описанию и сопровождаемое неизреченной радостью.

Относительно «космического сознания» мы сказали бы, что оно означает нечто б?льшее, чем интеллектуальное убеждение, вера или понимание фактов, ввиду того, что в момент просветления наступало настоящее видение или сознание этих вещей. Другие утверждают, что они испытывают глубокое, постоянное ощущение реальности фактов, описанных просветленными, но не испытали «экстаза» и не имеют видения. Эти люди, по-видимому, обладают постоянным умственным состоянием, подобным тому, что испытали люди, которые имели «видение» и были покинуты им, сохранив лишь воспоминание и чувство, а не действительное сознание, достигнутое в момент просветления. Они сходятся в существенных чертах своих описаний. Доктор Моррис Бакк (Bucke) написал книгу, озаглавленную «Космическое сознание», в которой он описывает некоторые подобные случаи, включая и свой опыт в данном направлении, опыт Уолта Уитмана и других: он утверждает, что эта стадия сознания будет в будущем достигнута человечеством и постепенно будет перед ним раскрываться; он держится того мнения, что проявление его, осенившее некоторых людей, является первыми лучами солнца, засиявшими над ними и возвещающими появление самого светила.

Мы не будем здесь подробно разбирать свидетельства великих религиозных учителей прошлых веков, утверждавших, что в минуты большого духовного подъема они «сознавали себя в присутствии Абсолюта» или в сфере «света лица Его». Мы относимся с большим уважением к этим свидетельствам, и многие из них имеют полное основание считаться подлинными, невзирая на противоречивые показания, дошедшие до нас от людей, испытавших это состояние. Свидетельства эти противоречивы в силу того, что умы людей, имевших эти проблески сознания, не подготовлены были к полному пониманию этого явления. Они оказались в присутствии чего-то подавляюще великого и духовно-возвышенного и были при этом совершенно ослеплены и ошеломлены. Они не понимали природы Абсолюта и, придя в себя, говорили, что находились в присутствии «Бога» – причем слово «Бог» означало их личное понимание Божества, то есть представление, играющее роль Божества в их особой религии или школе. Они не видели ничего, что могло бы побудить их отождествить это нечто с их особым пониманием Божества, кроме своей догадки, что оно «должно быть Богом», и, не зная иного Бога, кроме своего личного понятия о нем, они естественно отождествляли это нечто с «Богом», каким они его себе представляли, и свидетельства их, естественно, принимали соответствующую окраску.