Счастливый случай - Дара Ливень
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— У меня всё в порядке, — Лес снова мотнул головой. — Он не сильно ударил, но очень неожиданно. Я думал, он обернётся… Понимаете, мэм, у него глаза такие… Как будто ему уже приходилось… Не раз.
— Я тоже думала, что он обернётся, поэтому и крикнула, — Шер виновато взглянула в фиолетовые глаза мальчика и открыла дверь каюты. — Простите, это я подставила вас под его удар… А штурман — замечательный человек, просто на нём безопасность людей и корабля. Это заставляет быть суровым и недоверчивым, понимаете?
Напряжение, державшее её, вдруг ослабло, словно разжались сведённые до боли пальцы кулака. Можно было сделать глубокий вздох, если бы… Если бы поговорить с Ником еще… Рассталась она с ним как-то нехорошо. Отчуждённо. И от этого было неспокойно.
— Садитесь, Лес, куда хотите. И у меня есть сладости и фрукты, никак не могу донести их до камбуза, — пожаловалась Шер. Нехитрое угощение было выставлено на стол, и она наконец-то присела. — Давайте-ка, подсластим нашу жизнь, Лес? На-ле-тай, — скомандовала она, смеясь, и первая цапнула цветную сосульку со стола.
В каюту Шер юноша заходил, как в логово опасного хищника — чуть ли не на цыпочках и с оглядкой. Сел так, чтобы видеть дверь, и поминутно стрелял взглядом в сторону входа. Но Ник не появлялся, и он понемногу расслабился, стащил со стола апельсин и начал чистить, то и дело отправляя в рот кусочки кожуры.
— Вы очень правильно едите цитрусовые, Лес, — с улыбкой заметила Шер, разгрызая кисло-сладкую ледяшку, — В кожуре больше витаминов, это я тебе, как док говорю. Ой… — смутилась она, — извините меня… Или лучше перейдем на "ты"?
— Я не взрослый, — пояснил Райно. — Так что ко мне можно на "ты". Правда, к женщинам на "ты" у нас только с их разрешения…
— И к ровесницам тоже? — удивилась Шер. — А к сестре?
— К ровесницам — нет, — Лес помотал головой. — В корпусе все на равных. Вот, правда, с сёстрами у меня не очень… Но у кого есть — это же семья, там все на ты.
— Корпус… Звучит, почти, как Академия. — усмехнулась Шер. — Вы там не курсанты, случайно?
— Мы там воспитанники, — серьёзно ответил Лес, аккуратно разбирая на дольки апельсин. — Это скорее интернат по вашим меркам. В восемь лет курсантов не бывает.
— Извини… а родители? — тихо спросила Шер. Слово «интернат» у нее вызывало стойкое ощущение какой-то неприкаянности и одиночества, среди целой толпы тебе подобных.
— Я уже рассказывал Дэй, — Лес положил перед ней половину долек. — У нас это традиция: до восьми лет дети в семьях, потом восемь лет в корпусе, дальше обучение специальности, работа… Потом статус взрослого. Если ты хороший специалист, конечно. По-моему, это её расстроило.
— Значит, родители у тебя есть, — обрадовалась Шер. — Значит, тебя любят и всегда ждут домой… А это так здорово — знать, что о тебе помнят, хранят твои голографические изображения, где ты ещё кроха, где тебе уже годик, три… Где хранят твои любимые игрушки. И ждут, ждут… Конечно, Дэй права, потому что детям нужны их родители, а не интернаты. И не только детям… — добавила она, утянув дольку и с благодарностью взглянув на длинную челку, закрывающую глаза.
— Знаешь, а у меня тоже никогда не было братишки… Я была одна у родителей, — Шер попыталась улыбнуться. Вышло слабовато. — Зато здес у меня и братья, и сестры. Для меня семья — это экипаж "Случая", — эта улыбка получилась совсем другой.
Взгляд фиолетовых глаз метнулся куда-то в угол каюты, и тут же вернулся к столу.
— У нас вообще очень редко бывает по два ребенка в семье, — пояснил Лес. — А три — это уже событие, о котором долго вспоминают. Так что у нас есть традиция названного братства.
Шер проследила за его взглядом и готова была провалиться от смущения в пасть сарлакка. Там, очень аккуратно и по-хозяйски, лежал сложенный комбинезон Ника… Пасти сарлакка, как назло, рядом не оказалось, зато оказался сок прокушенной дольки апельсина, который так некстати или, наоборот, кстати, попал не в то горло. Шер так отчаянно закашлялась, что брызнули слёзы.
Лес поднялся, стремительно и бесшумно, сходил в санблок, принес ей стакан воды.
— Вот… Надо горло прополоскать, пройдет.
— …сибо… — получилось сказать у неё после того, как кончилась вся вода в стакане. — Спасибо, Лес, — вытирая слёзы, повторила она, стараясь не встречаться с ним взглядом. — Так что там за традиция такая интересная?
— Ну, если в корпусе с кем-то сложились отношения, как у родных братьев или сестер, то семьи договариваются о церемонии, и потом считаются как бы родственниками, — пояснил Лес, догрызая корочку. — Но это очень ответственный шаг, ведь от побратимства нельзя отказаться. Назвал кого-то братом или сестрой — это на всю жизнь…
Прозвучало это неожиданно торжественно, словно подразумевалась вечность.
— Знаешь, а мне это очень нравится, — призналась Шер. — Так бывает, что к человеку привязываешься и сердцем, и душой, и возникает такое необъяснимое сродство, что иначе и не назвать, как сестра, как брат. И иногда, такой человек тебе ближе, чем родной по крови…
Шер с запоздалым удивлением отметила, что сидит и болтает с ним, как будто ей тоже шестнадцать, а это один из тех разговоров, которые велись в свупах, припаркованных на крыше корусантской высотки, среди облаков. О жизни, о дружбе, о верности…
— …И это очень мудро, что есть такая церемония, хотя, знаешь, никто не мешает нам пронести чувство братской любви через всю жизнь, один раз назвав человека братом или сестрой, — улыбнулась Шер, — даже если большинство упоминают эти слова всуе… Знаешь, я считаю для себя нашего кэпа братом, он меня столько раз спасал, последний — не далее, как вчера — на Бакране… Давай-ка, ешь ещё, Лес, — Шер заботливо подвинула к нему фрукты, отщипнув от веточки прозрачный золотистый плодик. — Возможно, он кажется суровым, распекает за дисциплину, так он — кэп, на нём целый корабль со всякими разными личностями, пираты на хвосте, заботы чисто материального плана — где взять кредиты? А некоторые взяли и спустили в три раза больше запланированного на медикаменты и аппаратуру, — покаянно вздохнула Шер. — Правда, я брала прибор в счёт своего долга, но он решил оплатить его сам, представляешь? Я же говорю, он всегда придет на помощь и не оставит в беде. Но он — кэп, Лес, это его корабль,
