Иван-царевича не надо (СИ) - Шах Ольга

Отец Василий страдальчески скривился, ему было неловко и за "жиденка", которого он сам привез, и за "чёртовы яблоки", против которых Святой Синод не нашел ничего богопротивного.

Игнатьевна, меж тем, истовым шепотом продолжала выдавать все "тайны" и "раскрывать " мое истинное лицо.

-Так ведь что-то сказанула эдакое, что Ваня с сестрицей своей без обеду от нас уехал! А она как взялась тут свои порядки устанавливать! Где это видано, чтобы барышня по хлевам шлялась сама! Вот Майичка у меня и не знала даже, где они и есть-то! А эта, понеслась, то баб в курятнике ругает, то зачем свиней худо кормят! Дак ежли всех кормить, как следоват, то и корму не хватит. И старая барыня, Пелагея Степановна-то, тоже удумала, свиней завела! А на лесного? Наши отцы и деды испокон веку скотско мясо ели, да дичину. А тут скусного да мягкого мясу захотели, чисто иноземцы какие, тьфу! Да ещё скажу вам, батюшка, ведьма она! Как есть, ведьма! Коровенка у нас растелиться не могла, подохнуть должна была вот-вот! А эта ведьма раз, что-то сделала, дак и корова жива и ейный теленок тож! Вы ее проверьте, батюшка, на лиходейные дела! А корову все одно надо забить, вдруг ведьма через нее порчу наведёт?

Ну, все, пора прекращать этот балаган! То ли на фоне стресса от своей отставки у старухи окончательно крышу снесло, то ли бабка намеренно пургу гонит, надеясь на разборки с церковью. Так у нас не Испания и Святая Инквизиция давно закончилась. Да и в России никогда и не было таких гонений, если только на бытовом, деревенском уровне, типа, бей ведьму! Я вышла из угла, где стояла и громко сказала:

-Хватит! Какая я тебе ведьма, старая? Совсем из ума выжила? Все животные - твари Божьи, а ты вздумала их голодом морить, только потому, что предки их не разводили! А запрещать служанкам на кухне пользоваться самотечной водой только потому, что так им труд облегчается - разве не глупость? И насчёт коровы - никакого ведьмовству, есть такая наука - ветеринария называется, учит, как лечить животных. Вот у императрицы Елизаветы Алексеевны есть такой ветеринар, он ее собачку лечит, да за собаками, с которыми император Александр Павлович охотится, тоже наблюдает, чтобы они были здоровы и щенки их тоже. А мне всегда кошечек-собачек жалко было, вот я в институте дополнительно и училась этой науке. Девочки в институте, кто тоже потом в родительские поместья возвращался, все учились сельскому труду - и как овощи сажать. и как дворню лечить, лекарь один на уезд, пока он приедет, сто раз помереть можно. И как скот лечить тоже. А вольную я тебе сегодня напишу, вот отец Василий мои слова подтвердит. Отдыхать тебе пора, Игнатьевна.

Только сейчас поняв, что это не шутки, а серьезно, старуха испугалась и запылала.

-Дак куда же я пойду! Я ж с измальства здесь, при доме! А в батюшкином доме Гаврила с семьёй живёт.

-Так если это родительский дом, так и живи там! Всё-таки, брат родной, не выгонит! - пытался воззвать к ней священник.

Старая замотала головой:

–Нее, не уживусь я с его Феклетиньей, шибко баба она вредная!

«Ага, ты-то у нас как раз образец согласия и добросердечия, просто идеал, леди Мэри, блин»! - подумала я, а вслух сказала:

-Игнатьевна, у тебя же сын в Смоленске живёт! Вот и езжай к нему! Я как раз послезавтра еду в Вязьму, довезу и тебя, а там в почтовую карету до Смоленска посадим!

Утирая глаза и нос краем платка старая прогундосила:

-Степке-то мать хороша, если когда рубель какой сунешь… тады да, любит.

Я хлопнула себя по лбу. Вот, зараза, чуть не забыла! Пока разоблачали тут мою ведьмовскую сущность, совсем запамятовала! И я торжественно объявила.

-А ты и не с пустыми руками поедешь! Тебе бабушка завещала пять рублей золотом, да я от себя два добавлю! Вот и доволен будет Степан. Только ты сразу ему все деньги не отдавай, понемногу давай, тогда на дольше хватит. В общем, послезавтра едем, собирайся. И вольную там же, в Вязьме и зарегистрируем, поедешь в Смоленск свободной.

Положила деньги на лавку (старуха шустро их цапнула и сунула под подушку, видно, умирать уже передумала) и вышла из каморы. Пусть отец Василий ведёт с ней душеспасительные беседы. А у меня ещё много дел впереди.

Дело уже шло постепенно к вечеру, когда в дом пришел Яков Семёнович. Смущаясь, попросил моего разрешения получить немного продуктов для своей семьи в счёт будущего жалованья. Часть продуктов у них есть, но скоропортящихся нет. Оно и понятно, в нашей глухомани супермаркетов не водится, даже захудалой лавчонки нет, куда могла бы сходить Алечка. Разумеется, я пошла навстречу управляющему. Сама прошла с ним на кухню и пригласила Глафиру. Обсудив все что необходимо, Яков Семёнович уверил меня, что все они сейчас запишут, я вернулась в гостиную.

Заглянувший следом отец Василий сообщил мне, что задержится с ночёвкой, ибо, пользуясь оказией, он отслужит вечерню и заутреню, окрестит новорожденных младенцев, запишет их в святцы, заодно отпоет и умерших за месяц двоих стариков, трёх младенцев и молодую роженицу с не рожденным ребенком. Вот это уже проблема, смертность младенцев, тем более роженицы, очень плохо. Надо что-то делать с этим. Ведь сейчас еще и не лето, когда начинается сезон кишечных инфекций, тогда младенцы гибнут первыми и в большом числе. Надо продумать мероприятия по профилактике инфекций. Заверив священника, что всегда рады принять его духовную особу в нашем доме, я намеревалась пройти к себе, там меня ожидали новообретенные сундуки. Но не тут-то было!

Подошёл управляющий, сказал, что продукты получат и доставят его сыновья, а сейчас он хотел бы пригласить меня в тот самый кабинет, что успели обустроить ему в служебном коридоре, как он и хотел. Надо бы обсудить дела и планы на завтра. Вот это деловой подход, уважаю! Первым делом самолёты, то есть работа! И мы прошли в кабинетик. Помещение было небольшим, но чистым, даже успели поставить шкаф для бумаг, письменный стол, два кресла и пару стульев. На большом окне тюлевая гардина. На столе уже лежит пара толстых книг, тетрадь и папка. Шандал с несколькими свечами.

При взгляде на свечи я внутренне поежилась. Ну, боюсь я до истерики пожаров! Однажды, в моем детстве, летом, горела дача на соседней улице. И это так напугало меня, что я боюсь пожара до сих пор. Неужели до сих пор нет никаких ламп, светильников? Надо покопаться в журналах, я там видела некоторые рекламы. Ладно, займёмся делами.

На завтра планировали мы поездку на те поля, где намерены сажать картофель. Управляющий сообщил, что на завтра он уже назначил крестьян для пахоты тех земель. Надо измерить земли и подсчитать необходимое количество посадочного материала. И ещё. Сказала управляющему, чтобы он заказал плотнику необходимое количество ящичков для рассады. Поскольку ни теплицы, ни оранжереи у меня пока нет, будем выращивать рассаду теплолюбивых растений в доме. Я наметила для этого подоконники бальной залы. Окон много, а балы я устраивать все равно не могу, да и не хочу, ближайшие полгода точно, а там, как покажет местный этикет.

Ну, и надо собраться в поездку в Вязьму. Надо решить, кого оставить на хозяйстве на эти три-четыре дня. И мне надо ехать, и Якову Семёновичу. У него есть связи, знакомые среди купечества. И он может помочь мне купить кое-что дешевле, что в моем положении совсем не лишнее. Только мы начали обсуждение, как за дверью, в коридоре, раздались громкие голоса, точнее, один громкий, другой спокойный - Трофима, и визгливый женский. Осторожный стук в дверь, затем появился Трофим и объявил: