Агерский лекарь - Наталья Караванова

– Княжья болезнь, ее еще называют проклятием Князя Мертвецов, имеет известную причину и достаточно хорошо изучена.

– Я слышала, что это якобы князь Эрно проклял всех и убил собственную жену. Но не может же проклятие быть настолько смертоносным?

– Это было не проклятие, а магический откат. Князь Эрно обратился к силам, которые не стоило трогать. Он использовал энергию всех магов страны на заклинание, никак не согласующееся с клятвой, которую приносил, вступая на престол. В результате по всей Паннонии стали появляться люди, лишенные всякой защиты от потоков магических энергий. Где-то в отдаленных местах это не мешало пострадавшим жить спокойно до самой старости. Но в городах, где множество заговоренных амулетов, где магия всюду, любое, даже самое простое заклинание, произнесенное рядом, приводило к полной потере личности, стиранию памяти, а через какое-то время – к смерти. В первые часы, когда человек еще себя помнит, просто отстраняется от мира, погружается в себя, его еще можно было вернуть, установив предварительно хотя бы маленький магический щит. Случалось даже, когда человек после княжьей восстанавливался полностью. Но сейчас совсем другое дело. В первые дни ваш отец будет спокоен, не волнуйтесь.

– Значит, никакой надежды?

Ферг не ответил.

– Я могу остаться здесь на ночь?

– Распоряжусь, чтобы вам подготовили комнату. До встречи, графиня.

Ферг ушел. А Бела подошла к окну, прижалась лбом к стеклу и стала смотреть на то, что там происходит.

На душе было пакостно. И совсем не хотелось думать о делах. Например, о письмах, которые нужно срочно писать в Трансильванию. О собственном еще не составленном докладе о вчерашних событиях…

Вчера, кстати, ей пришла в голову какая-то очень правильная мысль. Мысль, которую стоило включить в доклад. О чем-то таком она думала, когда ехали домой. Даже спросила у Белферана…

Нет, усталость и переживания сделали свое дело. Она не могла вспомнить…

Виселицы вдоль дороги выглядели внушительно, но пейзажа не красили. К тому же их не хватало.

– Убрать падаль! – потребовал мастер Чордаш.

Зная крутой нрав командира, десяток солдат рванул к ближайшему помосту, но остановился на окрик:

– Сами куда? Пусть местные снимают. Это их покойники. Возвращаемся! Скоро гроза.

До Боруша было недалеко, и Чордаш надеялся, что они не успеют вымокнуть по дороге.

– Как ваши пленники, мастер? – поинтересовался магистр Ладар. Великий колдун сам прибыл на новые равнинные земли, чтобы посмотреть, как продвигается дело.

– Пленники?

– Ну эти, о которых вы докладывали. Северяне.

– А, эти. Они во всем признались. Мы получили уникальные сведения о планах наших северных соседей. Князья собираются объединяться! Нам это уже не страшно. Боеспособной армии у них нет, Паннония их не поддержит, а до Богемии далеко. Меня больше волнует, что крестьяне бегут с наших земель. Я собираюсь разместить в каждой крупной деревне по отряду и назначить плату за известия о каждом случае побега. Но ведь за всеми не набегаешься.

– В совет магов Муреша приходят другие вести. К тому же беженцы рассказывают, что ваши солдаты не гнушаются воровством, а недовольных могут и убить…

– Возможно. Зато они хранят порядок на этих землях. И никто не посмеет даже заикнуться о восстании.

– Боги…

– Еще до первых холодов мы получим все земли по эту сторону Тисы!

– Вы давно в последний раз слышали голос богов?

Наместник нахмурился. А и вправду. Прошло уже несколько недель, а Заточенные словно отвернулись от него.

Черные тучи быстро затягивали небо.

– Боги считают, что я слишком жесток? Пусть они вспомнят Прагу! Сколько крови там пролилось на их алтарь!..

– То была необходимость. Изволите богохульствовать, мастер?

Чордаш мрачно улыбнулся:

– Я делаю все, чтобы наилучшим образом выполнить волю богов. Впрочем, если им нужны зачем-то моравские шпионы живыми… Магистр, вы-то должны понять! Идет война! Нам некогда возиться с каждым пленным. И потом, армия растет. Ее нужно кормить. А если крестьяне не готовы кормить своих защитников, то у них следует забирать причитающуюся армии долю силой!

Они въехали в крепость. Встретившиеся люди низко кланялись им и не смели выпрямить спины, пока хозяева не проедут.

– Разве плохо? – улыбнулся Чордаш. – Эти люди знают свое место и никогда не перечат. Они исполнительны и неприхотливы.

– Ну, хорошо. А как идет торговля?

– Торговля? Магистр, какая может быть торговля, когда война?

– Иными словами, все, что сейчас вы получаете, – это десятина, которую дают крестьяне, и то, что удается добыть в захваченных замках?

– Сейчас по-другому нельзя. К тому же крестьян нужно держать в страхе…

Магистр нахмурился и кивнул. Пожалуй, совет магов Муреша поторопился, решив сделать этого действительно талантливого командира наместником новой страны. Боги были правы. Или бог?

Ладар считал, что, сколько бы ни было Заточенных богов ранее, сейчас он – один. Может, правы те, кто утверждает, что других уничтожили тридцать лет назад. Может, бог с самого начала был только один, хотя кому мог понадобиться такой глупый обман?

Но освободить одного бога, вероятно, будет намного проще. Тем более он точно знает, что для этого нужно, и не требует немедленно проливать реки крови. Может, это и ускорило бы его освобождение, но одновременно окончательно уничтожило бы репутацию освободителей. И вместо сильной и богатой страны освобожденный бог пришел бы в край, разоренный войной.

А Ладжус Чордаш этого не понимает. Возможно, стоит оставить его военачальником, а верховную власть передать кому-то еще? Но кому? Будет ли это справедливо?

В дом они вошли, как раз когда на землю упали первые крупные капли начинающегося дождя.

Гостить в доме Чордаша дольше необходимого магистр не собирался.

Он даже завидовал немного молодому магу. Тот хоть и обладал посредственными способностями, мог говорить с Заточенными, находясь где угодно. Самому Ладару для этого требовалось обязательно спуститься в зал таинств Мурешского храма на Фиризе…

– Мастер, – окликнул магистр Чордаша. – Мне бы хотелось, чтобы вы показали мне ваши приходные документы.

– Разумеется. Но – завтра. А сегодня мы подготовили в честь вашего прибытия пир. Конечно, его не сравнить с трансильванскими блистательными празднествами, но наши повара старались!

– Конечно.

Значит, придется задержаться еще на день. Тем и лучше. Можно поговорить с людьми, задать вопросы…

Когда приходил санитар или кто-то из врачей, Белалу вежливо просили выйти. Она выходила, потом возвращалась к постели Белферана. Но в состоянии отца ничего не менялось. Она пыталась даже «найти» его в пространстве ментальных сущностей, о котором рассказывал когда-то жрец их домашнего храма. Это было все равно что колотиться в запертую дверь.

В хосписе пустовало много палат. Это раньше его переполняли люди, пострадавшие или на войне, или от проклятия Князя Мертвецов. Правда, кроме магических смертельных болезней существуют и обычные. Вот эти-то пациенты и составляли бо́льшую часть населения хосписа.

А комнату напротив палаты Белферана, очень маленькую и обставленную как жилую, отдали Белале.

В этой комнате был крохотный стол и ночник со стеклянным плафоном на четыре свечи, узкая кровать, такая же, как те, что стояли в палатах. Комод, старый и потертый, накрытый сверху бархатной и очень красивой, но тоже старенькой уже скатертью. В комнате стены были покрашены в теплый персиковый цвет, а окна закрывали вишневые шторы из той же ткани, что и скатерть на комоде.

Бела не собиралась здесь жить. Но и возвращаться домой в эту ночь ей не хотелось. Неужели обряд случился только вчера? Она упала в постель и тут же заснула. И хотя простыни не были шелковыми, а подушки здесь набивали отнюдь не лебяжьим пухом, спала она крепко и без сновидений. А утром проснулась даже раньше, чем здешние постоянные обитатели.

В палате так ничего и не поменялось, но из-за стены доносились невнятные лающие звуки и громкая возня. От этого было сильно не по себе.

Белала приоткрыла окна, разгладила складку на простыне. За минувшую ночь отец, кажется, ни разу не пошевелился.

За стеной на минуту все затихло, а потом что-то тяжело упало на пол.

Не выдержав, Бела все-таки выглянула в коридор. И сразу с облегчением увидела знакомое лицо.

– Имре! – окликнула она.

– Графиня? – Изумлению Имре не было предела. – Что вы тут делаете?

– С моим отцом случилось несчастье. Вчера его привезли сюда, я решила поехать с ним.

– А что случилось?

– Доктор Ферг считает, что это та же болезнь, которая погубила человека, убившего Зарину. Но я надеюсь, что он все-таки ошибся.

Во взгляде парня отразилось сожаление, как будто он был виноват в том, что Белферан заболел.