Амнезия. Дневник потерявшего память - Натали Сомерс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тогда она вынула наушники.
– Ну правда, извини за то, что случилось утром.
Она лишь пожала плечами.
– Одного не понимаю: зачем ты пришла в мужской туалет? Я, конечно, сейчас не твою гендерную принадлежность имею в виду.
Ее губы поползли немного влево и сложились в ухмылку.
– Ну что, Натан впал в ступор?
– Это точно. Ему вообще сложно, когда говорят о чем-то серьезном. Но выхолощенным быком ты его просто нокаутировала.
Зря я снова затронул эту тему. Но я подумал, раз уж Аделина сама представилась жирной коровой при нашей первой встрече, то у нее выработался иммунитет даже к самым чудовищным обзывательствам. Однако я ошибся. Снова. Ее ухмылка стерлась, а лицо помрачнело.
– Слушай, в первый раз меня назвали коровой в хоре начальной школы. Учитель считал, что музыка облагораживает нравы, поэтому обязал петь всех. И мне это нравилось. Так я запела впервые. Было чудесно. Я выкладывалась по полной. Элиас с Натаном были со мной в одном классе. А я уже… немного округлилась. Элиас издевался надо мной, говорил, что я похожа на жирную мычащую корову. А Натан мычал каждый раз, стоило мне только рот открыть. Так, чтобы только я слышала. Тогда я перестала петь при посторонних, но было слишком поздно: все уже обзывали меня жирной коровой. Все-все! А в конце года мне подарили колокольчик на шею…
Аделина говорила без эмоций, и если бы я не видел, как напряглись мышцы ее лица, чтобы сдержать слезы, то и не догадался бы, как она страдает. Но я не знал, что делать. Просто сидел и молчал. Через минуту я выдал единственное, что пришло мне в голову:
– Лучше бы эти пустозвоны себе колокольчик подарили.
– О, очень умно. Ты и вправду тупой, раз с ними связался.
Лишний раз я отметил про себя, как вежлива Аделина.
– Так ты именно поэтому пришла в туалет?
Аделина покачала головой.
– Нет. Просто я вспомнила, что однажды уже видела, как ты ходил с ними в туалет до того, как…
Она замолчала, но я отлично понял, что это не вся история.
– И что?
Она мельком взглянула на меня и снова уткнулась в телефон.
– А вышел ты оттуда довольно странный. И непохоже было, что ты провел время в приятной компании.
Услышав ее ответ, я сильно удивился.
– Я-то думал, ты даже не подозревала о моем существовании.
– Ну, немного преувеличила. Это такая фигура речи. Я имела в виду, что мне было абсолютно все равно, существуешь ты или нет. Однако не я одна заметила, что что-то случилось, другие тоже. Только вот никто не хочет ссориться с Элиасом. Слишком опасно. Если он тебя заприметил, плохи дела, поверь.
– Очень мило.
– Сам знаешь, как устроен лицей. У каждого свои проблемы.
– Но все равно могла бы сказать…
– А ты сам? Тебе было до меня дело?
Тут я ничего не мог ответить. Я просто не помнил.
– Не напрягайся, – продолжила она, – ответ – нет. Ты ни разу со мной не заговорил.
Я не помнил, но знал, что она говорит правду. Мне стало стыдно. Конечно, я никогда не был в своей тарелке, но от одной мысли, что мои комплексы не позволяли мне интересоваться другими, я чувствовал себя ничтожеством. Стоило сделать над собой усилие и получше узнать Аделину.
– Мне очень жаль. Но сама видишь, я изменился. И мы наконец-то познакомились. С ними так же. Они неплохие ребята. По крайней мере Элиас.
Аделина опять взглянула на меня – в этот раз с презрением.
– Какой же ты наивный.
Тут я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО обиделся. Кто вообще ей дал право судить меня?
– Знаешь, может, я и наивный, но в отличие от тебя у меня появились друзья. И думаю, ты просто завидуешь.
Аделина залилась краской.
– Я? Завидую? И чему, хотелось бы узнать?!
– Тому, что я подружился с самым популярным парнем в классе, что вписался в компанию, что перестал быть лузером!
Я сказал все это, не подумав, что могу обидеть Аделину. Само вырвалось. И она, очевидно, не оценила.
– Значит, так ты обо мне думаешь? Решил, я неудачница? Я-то думала, ты не такой, как остальные…
– Ты не поняла, я говорил о себе… Элиас пригласил меня к себе поиграть в покер. Даже Моргана просила прийти! Ты представляешь?
– О да, представляю. Раз уж сама фея Моргана настояла, чтобы ты вошел в райские врата, тут нечего добавить. Поздравляю, теперь ты точно стал личностью!
В этот момент подъехал автобус. Я не хотел заканчивать разговор на неприятной ноте.
– Аделина, подожди! Сядешь на следующий!
Но она встала и сказала:
– Извини, мне надо закупиться тофу, пока не закрылся магазин.
– Но сейчас только четыре тридцать!
Она поднялась на ступеньку автобуса и крикнула за закрывающимися дверями:
– Скатертью дорога в нирвану!
Ее слова тогда меня взбесили. Но теперь остались лишь грусть и разочарование.
21 час 30 минут
Вот это день! Я выжат. Кажется, будто меня затянуло в ураган. После стычек с Элиасом, Морганой и Аделиной оставалось только нарваться на Арно с Беатрисой, которые, конечно, не оставили меня в покое так просто.
Я сидел у себя в комнате, когда вернулась Беатриса, и не слышал ее, так как слушал (на полной громкости) музыку на телефоне. Я залпом прослушивал песни из мюзиклов, вдвойне наслаждаясь этим неизвестным миром, поскольку Арно категорически не одобрял это увлечение. Думаю, Беатриса не знала, как реагировать, и решила подождать возвращения Арно для пущей убедительности.
Однако у моей двери их ждал второй сюрприз: я заперся на замок. Когда Арно это понял, то заорал:
– Ромен! Открой!
Я сбавил громкость и вежливо спросил:
– Кто там?
– Хватит ребячиться, это я, твой отец!
И я открыл. Арно был уже в ярости. Беатриса стояла рядом. Я решил сразу пойти в атаку:
– Мне почти шестнадцать, так что буду признателен, если вы начнете стучаться перед тем, как входить.
Он уже собирался ответить, как Беатриса положила руку ему на плечо, чтобы остановить. Они переглянулись, и я понял, что она призвала Арно к порядку: наверняка они обсудили стратегию поведения перед тем, как подняться. Беатриса протянула мне рамку, которую держала под мышкой. Это был диплом об окончании музыкальной школы нашего города по классу скрипки. Он гласил, что Ромен Валинцки особенно отмечен членами жюри. Достаточно было
