Дурман любви - Флора Спир

– Немедленно в постель! Решительно двинувшись к нему, Клари толкнула его в грудь. Джек не пошевелился. И даже не поморщился.

– Нам нужно работать, – сказал он.

– Только не в поле, – отозвался Мозес. – Дождь льет как из ведра.

– Когда это я сидел дома из-за дождя? – возразил Джек.

– Сегодня у нас только маис, – не отступал Мозес, – ас этим может справиться один Люк. Послушайтесь мисс Клари и не выходите на улицу. Схватите воспаление легких, и нам опять придется вас вытаскивать с того света.

– Вот мудрые слова, – сказала Клари. – Тебе необходим надлежащий уход, и я требую, чтобы ты оставался дома. Будь же благоразумен! Посмотри, как хлещет.

Она махнула рукой в сторону окна.

– Ну, хорошо, так и быть, – сдался Джек, покосившись на Мозеса и Клари, явно сговорившихся не выпускать его за дверь. – Мне давно надо было заняться конторскими книгами, так что на сегодня дело у меня есть.

– Ты должен лежать в постели, – упрямо сказала Клари.

– Пусть уж сидит за книгами, – произнес Мозес примирительно, – это лучше, чем работать в поле или на конюшне. Он не вымокнет, а это самое главное.

– Как там наша кобыла? – спросил Джек.

– Пошла на поправку. Вы тоже выздоровеете, если будете слушаться мисс Клари. У больных лошадей хватает ума оставаться в деннике, и вам было бы не худо брать с них пример, мистер Джек, – сказал Мозес, направляясь к двери.

– Я желаю надеть сапоги! – властно произнес Джек.

– Ни за что! Тебе наверняка станет плохо, и мне придется их стаскивать. Есть у тебя какие-нибудь домашние туфли?

Осмотревшись, она обнаружила пару мягких шерстяных тапочек под великолепным филадельфийским комодом из блестящего красного дерева. В другое время она залюбовалась бы изумительной резьбой и точеными ножками, но сейчас мысли ее были заняты другим – Джека нужно было уберечь от сырости. Однако тапочки привлекли ее внимание, поскольку были украшены вышивкой – явно ручной работы. Красные, зеленые и золотистые нити сплетались в красивом узоре.

– Очень миленькие, – сказала Клари, натягивая их на ноги Джека, такие же изящные и белые, как и его руки. – Кто же так расшил их?

– Я их ценю за удобство.

Он встал, держась за резную спинку кровати.

– Осторожнее, – предупредила Клари. – Постарайся не делать резких движений. Если ты грохнешься в обморок, я позову Мозеса, и мы уложим тебя в постель. И уж тогда я не позволю тебе вставать до завтрашнего утра! В крайнем случае, придется тебя привязать.

– Мадам, я никогда не падаю в обморок. А теперь прошу простить меня, я собираюсь бриться. – Он направился к раковине. – Я же сказал, ты можешь идти, Клари.

– Тебе больше ничего не нужно?

Она колебалась – ей не хотелось оставлять его одного, ибо сильная боль и жар не могли пройти бесследно. Несомненно, Джек чувствовал себя гораздо хуже, чем желал показать.

– Мозес принес мне все, что требуется, – ответил он.

– Кликни меня, когда закончишь. Я сменю повязку, а потом помогу тебе надеть рубашку.

Он промолчал и принялся взбивать пену в небольшой миске, используя для этого щетку с утолщением на конце. Клари подумала, что у него нет сил даже разговаривать, поэтому он делает вид, что занят. Она ушла в свою комнату, оставив дверь приоткрытой, и стала бесцельно перекладывать свои вещи. Наконец он позвал ее.

Усадив его на постель, она сняла бинты. Края у раны были довольно красными, однако дальше воспаление не пошло. Клари воспряла духом: быть может, все и обойдется.

– Слава кентуккийскому виски, – пробормотала она.

– Ну? – нетерпеливо спросил Джек. – Заживет за неделю? К пятнице я должен быть здоров.

– Скажешь тоже, за неделю! – негодующе произнесла она, сурово посмотрев на него. – И чем так важна следующая пятница?

– В этот день я уеду.

– Уедешь? – изумленно переспросила она. – Куда же это?

– У меня дела на канале, – ответил он, – а также в Уилмингтоне и Филадельфии. Я буду отсутствовать примерно две недели.

– Так вот о чем ты говорил!

Она начала обматывть ему руку чистым бинтом.

– Что ты имеешь в виду? – осведомился он. – Кажется, я не обсуждал с тобой эту поездку.

– Прошлой ночью ты бредил в жару и несколько раз поминал Филли.

– Филли?

Он сильно вздрогнул и нахмурился. Затем лицо его прояснилось, и он расхохотался.

– Значит, в твоем времени так называли Филадельфию?

– А разве ты не знаешь? – Перестав бинтовать руку, она с тревогой посмотрела на него. – Почему же тогда это название вырвалось у тебя в бреду?

– Возможно, услышал от тебя, Клари.

– Возможно. Я вполне могла назвать так Филадельфию.

Он явно хотел уйти от этой темы, и они оба это понимали. В душе Клари недоумевала. Какая опасность могла исходить от этого фамильярного прозвища?

– Я хочу, чтобы ты сняла швы до моего отъезда, – попросил он.

– Пока ничего определенного сказать нельзя. Посмотрим, как рана будет заживать, – ответила она. – Джек, возьми меня с собой. Очень хочется посмотреть на Филадельфию вашего времени.

– Нет, это невозможно. Я поеду вдоль канала, а поселиться там негде. В городе я буду очень занят.

– Канал меня не интересует, – сказала она. – Но я с удовольствием побродила бы по Уилмингтону и Филадельфии. Это можно сделать и без тебя.

– Нет, нельзя. В нашем времени нельзя, Клари. У нас не принято, чтобы дамы из хорошего общества появлялись на улицах без сопровождения.

– Что же, я должна буду вечно торчать на этой ферме? – возмущенно воскликнула она. – Я никогда не была домоседкой и свободно разъезжала повсюду.

– О да. На той самой машине, что свалилась в канал.

– Это был несчастный случай. Я не собираюсь оставаться здесь, пока ты будешь развлекаться в городе.

– Придется, Клари. В летнюю пору воздух в Филадельфии очень нездоровый… можно подхватить желтую лихорадку или дизентерию. Нет, это слишком опасно для тебя.

Он заставил ее сесть рядом с собой, ухватив за руки. По лицу его скользнула гримаса боли, но он и не подумал отступить – прижал ее к своей обнаженной груди и коснулся губами щеки. От него пахло лавровишневой водой и домашним мылом. Мгновенно все чувства Клари пробудились, и ее неодолимо потянуло к нему – до той минуты, пока он не заговорил вновь.

– Во время поездки я должен быть уверен, что ты спокойно ждешь меня здесь.

– Много я встречала самодовольных типов, но в мужском шовинизме ты всех превзошел, – раздраженно бросила она, и у нее пропала всякая охота нежничать с ним. – Почему это я должна ждать тебя? И не где-нибудь, а именно на ферме! И почему я не могу поехать вместе с тобой?

– Я уже объяснил тебе, – улыбнулся он. – Скажи мне, Клари, что означают твои слова о «надлежащем уходе»? Звучит весьма заманчиво.