Ведьма: пятьсот лет одиночества (СИ) - Сахарова Стелла

— Один вариант я оставлю в офисе, второй спрячу тут в сейфе, а с третьим буду работать в тайной комнате, — сказала она сама себе, разбирая копии по порядку.

Маргарита взяла дневник Кэтрин, блокнот с ручкой и папку с распечатанными документами и пошла в тайную комнату.

8 сентября 1566 г. (Окраина Москвы)

Домик старухи мы нашли сразу. Низкая, но крепкая изба была в конце улицы — дальше овраг и лес. Красивый густые заросли отгораживали людей от лесных обитателей. На пороге нас встретил большой пушистый кот.

— Рыжий, — отметила я, — у ведьм обычно коты черные.

Мастер постучал в окно.

— Входите, у меня не заперто, — услышала я немного шипящий голос.

В доме было чисто и бедно: деревянная широкая лавка, прямоугольный стол, с перевязанной тряпкой ножкой, большой сундук, обитый листам железа. Глиняная печка делила комнату на две части. В меньшей стояла кровать, застеленная лоскутным одеялом, на полу лежала шкура какого-то животного. Из-за потертости и старости определить, кому она принадлежала при жизни, невозможно.

— Садитесь, кто куда сможет, — предложила старуха.

Мне стало душно, и я поняла, что если не сяду куда- нибудь, то потеряю сознание и упаду.

— Василий! Помоги барыне, видишь на ней лица нет, — крикнула старуха.

Мастер легко подхватил меня на руки и уложил на кровать. Стены медленно поползли у меня перед глазами. Старуха из сундука достала склянку с жидкостью и кусок белой ткани. Смочила лоскут и поднесла к моему носу.

— Беспокойный у тебя мальчик, — улыбаясь проговорила она. — еще никто ничем, а уже дает о себе знать.

— Ты ведьма? — едва шевеля губами, спросила я.

— Василий, метнись на двор! Принеси колодезной водицы. Видишь, барыне поплохело.

Мужчина без лишних вопросов взял деревянное ведро, на толстой веревке и вышел из избы.

— Нет, барыня, я с нечистью не общаюсь. Я разбираюсь в травах. Ведунья!

Я еще не настолько хорошо говорила по-русски, чтобы различать слова “ведьма” и “ ведунья”.

— Как ты узнала, что я жду сына? — строго спросила я.

— Ведешь себя осторожно, а рука к животу тянется — это точный признак, что женщина тяжелая. А что мальчик будет, так это у тебя на лице написано.

— Что написано? — испугалась я.

— Ты красивая, — продолжила старуха, — а девочки тянут красоту от матери себе. Мальчики же материнское лицо не трогают.

— Почему ты живешь одна?

— Нет у меня ни мужа, ни детей. Не дал бог.

Зашел Василий с полным ведром воды.

— На стол поставь, — приказала старуха.

Мужчина с грохотом поставил ведро, расплескав на стол воду.

— Сколько тебя учить, Василий? Что я тебе говорила?

— Вода в ведре — это жизненные силы! — проговорил мужчина заученную фразу.

— Ну, а дальше?

— Береги воду! Не расплескивай без надобности.

— Горе ты мое! — простонала старуха. — Мало на твою башку бед сваливается, так ты еще и воду плещешь без надобности. Подай ковш.

Старуха зачерпнула деревянным ковшом, выточенным в виде лебедя, воды и подала мне.

— Пей! Это колодезная вода! Сама чистая!

Я сделала глоток — вода на вкус показалась мне сладкой.

— Я приготовлю тебе отвар, чтобы малыш не выскочил раньше времени. А ты принимай его каждый день с утра.

— Какая трава в отваре? — спросила я.

— Барыня знает травы?

— Только ядовитые, — ответила я.

Старуха с удивлением посмотрела мне в глаза, и я поняла, что она не верит.

— Настойкой белладонны можно отравить человека, но в малых дозах — это хорошее лекарство от многих болезней.

— Помоги Василию, — вдруг проговорила старуха, — умрет же его Любава.

— Как ты узнала про зеркальный портал?

— Несколько лет назад была у меня странная барышня. Тоже думала, что я ведьма. Расспрашивала про Темный мир и про крылатых мужчин. Я ничего об этом не знала. Барыня рассердилась, затопала ногами, закричала и ушла. Я решила после нее вымыть пол колодезной водой. Так обычно делают, если в доме покойник был. Но я нарушила традицию. Когда все убрала, то нашла на полу блестящую металлическую вещицу, похожую на монету. Я ее подняла и увидела, как барыня исчезает в ней. Страх овладел мной. Я завернула вещицу в лоскут и закопала в саду, под яблонькой. В первую же грозу молния расщепила ствол дерева. В следующую грозу искореженное дерево было сожжено молнией. Я поняла, что вещица это опасная, но доставать ее из земли не стала. Я ждала новую грозу. Раскаты грома были такими страшными, что казалось, что земля разверзнется и ад накроет всех нас. Потом молния ударила туда, где я спрятала эту вещицу. Земля загорелась, и я увидела красивое маковое поле. Девушка говорила мужчине, что эти цветы волшебные. Кругом лил дождь, гремел гром, сверкала молния, а они стояли в поле, и светило солнце. Я видела их точно также, как вижу сейчас тебя.

— Где эта вещица? — задыхаясь от нетерпения, спросила я.

— Так вот же!

Старуха достала из кармана и подала мне. Это было зеркало, изготовленное тем же способом, что и мои.

— А почему ты не можешь помочь Василию? — строго спросила я.

— Мой предмет очень маленький, через него не может пройти человек! Но я иногда слушала, о чем говорят там.

— Что? — удивилась я.

— Через эту штуку можно слушать!

— Ты еще кому-нибудь об этом говорила?

— Что ты, барыня! Я, итак, живу на птичьих правах, а если бы об этом сказала, то уже болталась бы на первом суку.

— Мне нужен этот предмет! — по-деловому строго сказала я.

— Возьми!

— Что ты за него хочешь?

— О чем может мечтать старуха? Ничего мне не надо. Бери и все. Про Василия не забудь!

— А если я приглашу тебя к себе? И ты будешь помогать мне с ребенком и по хозяйству, — спросила я.

— Хочу, конечно, но спроси сначала своего барина! Вдруг он выгонит меня, — жалобным голосом проговорила старуха.

— Как зовут тебя?

— Я не помню своего имени, которое дали мне при рождении, но меня всю мою жизнь кличут Марухой.

— Маруха?

— Да, барыня! В древних историях Мара — это призрак, приведение. Ни злое, ни доброе существо. Непонятное! Вот меня так и прозвали.

— Хорошо. Я сегодня поговорю с мужем, а ты собирай вещи, завтра Василий на телеге за тобой приедет.

— Барыня, вот еще что!

Старуха замолчала и начала нервно теребить кисти пояска.

— Говори, что?

— Рыжего бы забрать с собой!

— Какого рыжего? Кота?

— Да, барыня, он мне как сын. Много лет вдвоем живем.

— Конечно, Рыжего тоже берем, надеюсь, что ежика и змеи в сыновьях у тебя нет.

Маруха засмеялась и я заметила, что все зубы у нее на месте.

— Странно для старухи, — подумала я. — Обычно в преклонном возрасте зубы — это самое уязвимое. Их теряют раньше волос.

— Сколько тебе лет? — быстро спросила я.

— Да, кто ж их считал?

— А документы о рождении у тебя есть?

— Бумаги есть, но читать я не умею.

— Хорошо. Возьми все, я потом разберусь.

Пока Василий управлял тройкой скакунов, запряженных в карету, я думала о зеркальце, которое получила от Марухи. Лошади не привыкли к упряжке, поэтому карету трясло и дергало. Меня снова начало мутить, и я приказала остановиться.

— Почему они так дергают карету? — спросила я у Василия.

— Дык, матушка, эти лошади скаковые. Им карета мешает!

— И что я теперь всегда буду ездить с остановками?

— Матушка, другие лошади нужны для кареты, понимаешь?

— А ты в лошадях разбираешься?

— Матушка, дык я же раньше конюхом служил. Люблю лошадей с детства.

— А почему в мастеровые пошел?

— Денег думал больше заработать.

— И что? Заработал?

— Куда там! Пока струменты купил, пока руку набил, а уже и струменты другие появились, и место конюха занято.

— К себе конюхом позову, пойдешь?

— К тебе, матушка, хоть конюхом, хоть дворником, хоть золотарем — все хорошо. Пойду.

10 сентября 1566 г. (Москва, дом в Бронной слободе)