Учебник жизни для дураков - Андрей Яхонтов

* НЕ ПОЧИТАЙТЕ РОДИТЕЛЕЙ — ОТЦА И МАТЬ. ЗА ЧТО ИХ ПОЧИТАТЬ?

* НЕ УСТУПАЙТЕ МЕСТА ЖЕНЩИНАМ, ПАССАЖИРАМ С ДЕТЬМИ И УЖ, КОНЕЧНО, ИНВАЛИДАМ.

* ВОСПИТАНИЕ, ЕСЛИ ОНО У ВАС ЕСТЬ, НАДО ВЫТРАВЛИВАТЬ ИЗ СЕБЯ СОЛЯНОЙ КИСЛОТОЙ, ВЫЖИГАТЬ КАЛЕНЫМ ЖЕЛЕЗОМ.

* И НИКОГДА НИКОГО НИ ЗА ЧТО НЕ БЛАГОДАРИТЕ!

Заповеди «Не лги», «Не убий», «Не укради» создавались в определенных исторических условиях и были рассчитаны на примитивное сознание первобытного человека. У нашего цивилизованного современника такое мракобесие, как эти правила, способно вызвать разве лишь снисходительную улыбку.

Ныне устаревший призыв «Правду, ничего кроме правды!» должен быть заменен более свежим и отвечающим духу времени: «Ложь, ничего кроме лжи!»

Тогда, после всего, что со мной произошло, после того, как Маргарита бросила меня, а Маркофьев воспользовался моей доверчивостью, я существовал как на автопилоте. Выполнял все по заведенному порядку: завтракал, брился, шел на службу, отсиживал положенное количество часов.

Мне казалось: то, что со мной случилось, — очень стыдно, позорно, я никому не рассказывал об этом, скрывал даже от родителей. Но вот где мне было жить?

— Подумаешь! Все друг друга бросают — и не тушуются. Чего тебе плохо? Чего ты все время хнычешь? Какую обузу я с тебя снял! Жену и дочь! А ты недоволен. Другой бы прыгал от радости, — вразумлял Маркофьев.

Его забота обо мне была трогательной. Он приезжал ко мне на работу чуть не каждый день. Мы запирались в кладовке или подсобке — там, где никто не мог помешать нашей беседе. Маркофьев смотрел на меня проникновенно — в том смысле, что взглядом проникал в самое мое сердце. И что-то в нем читал. Мы пили спирт. И мой друг меня успокаивал. Я слушал его и начинал верить, что и в самом деле все у меня складывается не так уж скверно.

* ЕСЛИ У ВАС ЕСТЬ ЖЕНА — СТАРАЙТЕСЬ ОТ НЕЕ ПОСКОРЕЕ ИЗБАВИТЬСЯ.

Зачем она вам нужна-то, жена? Если удастся ее удачно сбагрить — считайте вам повезло. (А и неудачно — тоже).

ЕСЛИ ПО НЕОСМОТРИТЕЛЬНОСТИ У ВАС РОДИЛСЯ РЕБЕНОК — СТАРАЙТЕСЬ СПЛАВИТЬ И ЕГО. С ним только сплошные заботы и переживания: готовить уроки, нервничать, если приходит поздно, выслушивать его хамство — зачем вам все это?

ЛИТЕРАТУРНОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ. В знаменитой книге Шульца «Моя жизнь среди индейцев» есть эпизод: вождь племени предлагает белому гостю меняться женами и удивляется, почему тот не согласен. Гость отдает жену, а взамен получает не только жену-индианку, но и целый выводок детей. Ему даже не надо прилагать усилий к их появлению на свет и воспитанию, они уже готовенькие, а дурак-бледнолицый почему-то артачится…

Да, жить мне стало негде, и я вернулся домой, — к родителям. Поселился в комнатке, которая раньше была моей. Здесь по стенам все так же висели акварельные изображения кораблей с алыми парусами и пиратских бригов, стояли книжки, которыми я зачитывался в детстве. «Дети капитана Гранта», «Остров сокровищ», «Капитан Сорви-голова», «Граф Монте-Кристо», «Три мушкетера»… О, как все это было близко и дорого! Вздымались огромные волны, суда с черными пиратскими флагами гнались за парусниками благородных морских путешественников. Отважные мореплаватели вступали в схватки с бандитами, защищая друг друга грудью, каждую минуту готовые отдать жизнь — за товарища. Я знал, что миновали времена пиратов и искателей сокровищ, но не прошли времена чести и благородства. И еще я с самого раннего возраста знал, что если понадобится, то и я грудью заслоню друга, а он прикроет меня. Я верил: у меня будет такой единомышленник и соратник, я встречу его. И может быть, и мы будем сражаться спиной к спине у мачты — против тысячи вдвоем…

* ВСЕМ ХУДШИМ В СЕБЕ Я ОБЯЗАН РОДИТЕЛЯМ И КНИГАМ!

Я ведь буквально верил всему в них написанному. Ах, эти приключения в лесах, жизнь среди индейцев, все эти Сетоны-Томпсоны и Даррелы, сельвы, джунгли, водопады и чистые, как хрусталь, родники и горные потоки…

Школьником, в походе, забив голову подобной ше-лабудой, я приник к лесному ручью и жадно пил эту родниковую, как я предполагал, влагу. Вкус ее показался мне мыльным.

Когда вместе с группой одноклассников, настроенных так же романтически, как я, любивших природу, однако, воды из лужи не пивших, мы поднялись выше по течению, то увидели, что в истоке ручья находится грязный пруд, где женщины стирают белье, а также купаются коровы и собаки. Пруд, собственно, располагался рядом с животноводческой фермой, так что вы можете представить, каков был состав проглоченной мною воды.

Увидев стирающих одежду женщин и ферму, я все осознал. Но было поздно. У меня поднялся жар. Начались боли в животе. На попутке мои товарищи доставили меня в ближайшую клинику.

* ЕСЛИ БЫ Я НЕ КНИГИ ЧИТАЛ, А ПРОСТО СМОТРЕЛ ПО СТОРОНАМ И ВИДЕЛ ВСЕ ТО, ЧТО МЕШАЛИ МНЕ РАЗГЛЯДЕТЬ КНИГИ, НИЧЕГО ПОДОБНОГО БЫ НЕ ПРОИЗОШЛО. Вы согласны? А ЕСЛИ БЫ Я НЕ ЧИТАЛ РОМАН БУЛГАКОВА, ЕСЛИ БЫ НЕ ВБИЛ СЕБЕ В ГОЛОВУ, ЧТО МОЯ ЛЮБОВЬ ПОХОЖА НА МАРГАРИТУ ИЗ ЭТОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ, ТО И НЕ ОБМАНУЛСЯ БЫ.

Лечить меня надо было (уже в детстве) от глупости, но врачи не захотели найти причину. Покончив с отравлением, они не отпустили меня домой, а продолжали обследовать.

Я лежал на металлической кровати, а профессора приводили студентов, давали им щупать мою щитовидку и объясняли, что случай исключительно интересный, внешние признаки — расширение глаз, увеличение зоба — еще не начались, но симптомы будущей дефективности уже имеются. Необходима операция, и как только поправится завотделением, всех студентов непременно позовут на этот хирургический праздник.

Потом один профессор, тоже водивший ко мне студентов, — заметил, что я дышу ртом, а не носом. Он быстро подсунул к моим ноздрям растрепанный кусочек ватки и торжествующе закричал:

— Смотрите, дышит не носом, а ртом!

Я тогда не знал, что тема его диссертации: гнойные гаймориты. Мне стали просвечивать голову и готовить к проколу гайморовой полости.

До прокола дело не дошло, поскольку другой заведующий отделением готовил диссертацию по хроническим аппендицитам и выдвинул предположение, что у меня — воспаление слепого отростка. Его ошибка, в отличие от предыдущих врачей, заключалась в том, что он — вместо приказа: лечь на операционный стол, принялся меня уговаривать. Почувствовав его слабину, я из больницы сбежал.

Возможно, я поступил опрометчиво. Если бы пошел навстречу его научным амбициям и позволил покопаться в моих внутренностях, очень вероятно, что меня бы зарезали уже в детском несмышленом возрасте, и мне не пришлось бы мучаться дальше.

— ОХ, ЧТО Ж Я МАЛЕНЬКИМ НЕ СДОХ, — любил повторять он.

Много, много чем навредили мне родители. (Все несчастные судьбы берут истоки в неправильном воспитании). Моя мама, романтическая душа, внушала мне, что есть на свете возвышенная, чистая любовь. И я своей мамочке поверил.

Кто мне мешал — если так уж не нравились висящие криво полки и зеркала, и вставная челюсть тестя — подыскать дом, где бы все отвечало моим запросам? Выбрать женщину, в объятиях которой я мог бы найти забвение и отдых, скрывшись от замотавшей меня жизни?

Что же меня держало возле Маргариты, не позволяло такое сделать?

Отвечу: воспитание и характер, характер и воспитание.

То, что я не завел параллельной семьи, не бросил избалованную дочку своих родителей, неудавшуюся музыкантшу, плохую мать, неверную жену — это следствие с детства вколоченных мне в голову неверных представлений о жизни. «Разве можно бросать женщину с ребенком?» Тоже мне правило!

В чем еще заключалась моя ошибка? Кто ответит первым — получит десять очков. Если и дальше будете отвечать на вопросы верно, наберете то количеств баллов, которое навсегда позволит вам отбросить обидное звание дурака. Впредь будете именоваться умным.

Так вот: с какой стати я должен был уходить из прежней своей квартиры? Разве в моих интересах это было? Мыкаться, не имея своего угла? (Жизнерадостный Маркофьев рассказал по этому поводу анекдот: кто такой — ни кола, ни двора? Импотент без квартиры!).

* ТО, ЧТО НЕ В ТВОИХ ИНТЕРЕСАХ, ТОГО ДЕЛАТЬ НЕ СЛЕДУЕТ.

Маргарита не хотела меня видеть? Хотела начать новую жизнь и построить новое счастье? Ну и пусть бы уходила сама на все четыре стороны! И строила новую семью. Разве не так?

С какой стати я должен уходить, если меня кто-то не хочет видеть? Тот, кто не хочет, пусть тот и уходит!