Ночь без конца - Ричард Лаймон

Вначале Энди обмер, но потом и сам заплакал.

Вилли словно прирос к стулу. Он сидел, боясь шелохнуться, и только моргал глазами.

Отец вскочил со своего места, обежал вокруг стола, взял Джоуди за руку и потащил в коридор. Там, вдали от посторонних глаз, он обнял ее и погладил по голове.

— О, золотце, — шептал он, — золотце мое.

— Извини.

— Ничего, ничего.

— Я просто хотела, чтобы он взял с собой мороженое, — ревела она.

— Он возьмет, возьмет. Боже, милая. С тобой все в порядке?

—Нет.

— Знаю, знаю.

— Он ужасный человек.

— Просто чудаковат, и все. Он не со зла.

— Неправда. Он ненормальный. О, папа, неужели мы ничего не можем сделать? Нельзя помешать ему увезти Энди?

— Энди будет с ним хорошо.

— Нет, не будет.

— Золотце ты мое. Они его родственники. Они будут о нем заботиться. Знаю, ты будешь о нем скучать, но...

— ДО СВИДАНИЯ! — послышался крик Энди. — ДО СВИДАНИЯ, Джоуди!

— Какого?.. — неожиданно буркнул папа.

— НЕ ЗАБЫВАЙ...

— Пойдем, — голос дяди Вилли, резкий и сердитый.

— Энди! — закричала Джоуди.

И услышала, как хлопнула дверь.

— Папа, мы должны...

— Тсс. — Он замер, крепко прижимая ее к себе.

«Прислушивается. О Боже, он прислушивается к выстрелам!»

— Папа!

— Тсс.

Когда раздался шум, Джоуди вздрогнула. Отец не шелохнулся. Все еще не двигаясь, он прошептал:

— Это всего лишь дверца машины.

Спустя секунду донесся второй хлопок. Потом заурчал мотор.

— Они сели. Теперь все будет в порядке. Звук мотора стал замирать вдали.

— Папа, они уезжают!

— Они выехали из самого опасного сектора. — Он говорил шепотом, словно высказывал мысли вслух. — Я планировал загнать машину Вилсона в гараж, чтобы при посадке не подвергать Энди опасности. Совсем не рассчитывал на то, что тот вот так сбежит.

— Это я виновата. Это потому, что я свихнулась. Он расправил ей волосы.

— Тебе пора научиться управлять своими эмоциями.

— Я знаю.

— И еще следить за выражениями.

— Но это он меня довел. Как будто он бесчувственный, понимаешь. Как он мог не позволить Энди взять стаканчик мороженого? Ведь он же приходится Энди дядей, или я ошибаюсь?

— В мире много выродков, золотце.

— Это точно.

— Но, когда один из них становится твоим гостем, все же надо постараться быть с ним повежливее.

— Знаю. Боже, он уехал только из-за меня.

— Он бы все равно уехал. Твое поведение только немного ускорило отъезд.

— У меня даже не было возможности попрощаться с Энди.

— Знаю, золотце. Очень жаль. Но послушай, ты можешь позвонить ему завтра и сказать «до свидания». «До свидания» и «привет». Будешь говорить с ним сколько душе угодно. Напомнишь ему, что он оставил здесь свои джинсы.

— И правда! — спохватилась Джоуди. — Я про них начисто позабыла.

— Теперь ты можешь хранить их как залог за свою одежду. — После паузы он добавил: — Между прочим, костюм, который ты отдала, был моим любимым.

— Но в шорты я уже даже не влезаю.

— Знаю. Толстеешь. А раньше была такая стройная.

— Папа!

Шлепнув ее по попке, он пошел на кухню.

— Пойдем, сами съедим мороженое.

Относительно сорта мороженого их выбор совпал, и Джоуди наполнила вазочки. Ели они за кухонным столом и уже почти заканчивали, когда телефонный звонок заставил Джоуди вскочить. Трубку снял отец.

— Алло. — И он стал слушать. На лице, кроме его обычной однобокой ухмылки, не было никакого выражения.

— Очень хорошо, — сказал он наконец. — Спасибо. И повесил трубку.

— Пока что все в полном порядке. Машину Вилли ведут два экипажа. Судя по всему, кроме наших ребят, у него на хвосте никого нет.

— Ты поставил их машину под наблюдение?

— Разумеется. Мы же не стадо обезьян, как ты думаешь?

— Нет, но... Чересчур шикарно. Получается, у Энди и его урода-дяди свои телохранители.

— В настоящее время так оно и есть.

— Но не на всю дорогу?

— Только до границы штата. Впрочем, этого вполне достаточно. Если мы до этого времени не обнаружим «хвост», можно с большой долей уверенности сказать, что его нет.

— А что, если они его обнаружат?

— Тогда считай, что нам повезло. Мы атакуем и схватим их. Затем убедим их в пользе сотрудничества, и банда у нас в кармане.

— Это было бы превосходно, — согласилась Джоуди.

— Было бы, но не будет. То, как они действовали прошлой ночью, говорит о том, что мы имеем дело не с банальными уголовниками. Возможно, они и не гении, но и не идиоты. Они все делают обдуманно. И осторожно. Поймать их будет крайне нелегко.

Джоуди презрительно скривила губы.

— Но они не настолько хитры, чтобы добраться до нас, правда?

— Такие еще не родились, золотце.

— Да-да, рассказывай.

— Как, ты мне не веришь? — Он попытался притвориться обиженным.

— А я похожа на шимпанзе?

Он утвердительно кивнул: «Дочь Конга».

— Слава Богу, я похожа на маму.

Он расхохотался и покачал головой.

Джоуди собрала вазочки из-под мороженого и ложечки и отнесла их в раковину.

— Почему бы тебе не прилечь, — предложила она, — посуду я помою.

— Нет. Сейчас займемся другим делом: налепим сколько получится бифштексов, а я их отнесу во двор и поджарю. Угостим нашу бдительную охрану. Этим мы завоюем их сердца, и они не пожалеют за нас живота своего.

Достав из холодильника пакеты говяжьего фарша, отец принялся помогать Джоуди за стойкой. Когда было готово шесть штук, он произнес: «Пожалуй, есть с чего начать» — и понес их во двор. Распечатав очередной пакет мяса, Джоуди разделила фарш на шарики, которые потом раскатала.

Ей было приятно, что отец до этого додумался. Готовить бифштексы для копов казалось ей благородным занятием. К тому же это отвлекало ее мысли от убийц, от Энди и от дяди Вилли.

Скоро у нее было готово еще шесть штук.

Но папа все не возвращался. Она представила, как он стоит над мангалом с лопаткой в руке и следит за приготовлением бифштексов.

— Ты знаешь пословицу «кто над чайником стоит, у того он не кипит»? — не раз спрашивал он у нее. — Так знай, кто над грилем не стоит, у того бифштекс сгорит. — Что бы он ни готовил: бифштексы, цыплят или отбивные, он непременно придавал процессу философскую глубину.

Но Джоуди знала его лучше. Он выходил вовсе не караулить огонь и спасать еду от подгорания. Это был всего лишь повод. На самом деле он делал это, потому что любил побыть на свежем воздухе вечерком, любил запах дыма, звук шипящего и стреляющего мяса, любил наблюдать за пляской огня. Он никогда в этом не признавался, но Джоуди давно увидела это в манере его поведения. Возможно, в эти мгновения он вспоминал свои бойскаутские дни или походы с рюкзаками в горы с мамой в молодости. Или, быть может, приготовление мяса на настоящем огне и на природе имело особую привлекательность, которая уходила глубже, чем просто ностальгия, — может, это было намного древнее и примитивнее и имело непосредственное отношение к заложенным в человеке охотничьим инстинктам.

Выложив сырые заготовки на тарелку, Джоуди направилась к выходу во двор.

По пути она вспомнила, как, бывало, отец стоял над мангалом с прозрачным желтым пластмассовым водяным пистолетом. Это было, когда она была еще очень маленькой. Пистолетом он сбивал пламя. Иногда он брызгал на Джоуди. Тогда мама его ругала.

Иногда Джоуди брызгала из пистолета себе в рот.

Вода вылетала из отверстия не больше булавочной головки. И всегда с шипением. Иногда она направляла струю на свод нёба, и тогда было щекотно. Иногда высасывала воду прямо из дула. Всегда достается воды больше, когда ее высасываешь, чем когда выкачиваешь. У воды всегда был чудной привкус. Резины или пластмассы.

Джоуди шагнула во двор, и стеклянная дверь за ней захлопнулась.

Папа резко обернулся.

— Джоуди! Я просил тебя оставаться...

Сначала свистнула пуля.

Звук выстрела донесся через долю секунды.

Глава 18

Пуля звякнула о бетон дорожки намного впереди, так что тарелка не закрыла от Джоуди происходящего. Она увидела внезапно брызнувший фонтанчик крохотных осколков и белой пыли, услышала «фюйть», почувствовала рывок за шорты и острую боль, как от укуса.

Затем раздался грохот выстрела.

Только теперь Джоуди поняла, что забыла предупреждение отца.

Отшвырнув тарелку с бифштексами в сторону, Джоуди повернулась на каблуках и потянулась за дверной ручкой. Потом она тянула ее на себя, и дверь медленно открывалась.

Пуля со звоном вновь прикрыла ее.

Джоуди увидела дыру в алюминиевой раме — отверстие величиной с монету. Похоже, пуля пролетела в дюйме от ее плеча.

— Падай! — заорал отец. — На землю!

Пригнувшись, Джоуди обернулась и посмотрела назад.

Отец несся ей навстречу, револьвер еще торчал в кобуре, а лопатка, вылетевшая из руки, падала в кусты.

За его спиной повыше и чуть левее на крыше их гаража стоял какой-то человек с ружьем.