Заложники греха - Марина Серова

– Доверенность мы не нашли, – покачал головой Писаренко. – Но раз она была оформлена, можно запросить у нотариуса. Где оформляли?

Владимир ответил, потом ответил еще на несколько вопросов, потом Писаренко отвлекли: постучали в дверь и попросили его выйти. Оставшись вдвоем с Владимиром, я спросила:

– Скажите, Марианна и впрямь принимала наркотики?

– Нет, – глухо ответил Владимир.

– Слушайте, это же важно! Если она по своей вине погибла – дело одно, а вот если…

– Никакой ее вины нет! – поднял на меня голову Воропаев, и я удивилась тому, насколько воспалились и покраснели его глаза. – Ее убили!

– Вот как? Кто же, по-вашему? Говорите же, от этого ведь может зависеть и ваша безопасность!

– Ее начальство из клуба, – нехотя произнес Владимир. – Это они накачали ее наркотой! Они ей отомстили!

Честно говоря, у меня была другая версия – что отомстили таким образом самому Владимиру, либо его отца о чем-то предупреждали, что Марианна была лишь инструментом в чьей-то игре. Но Владимир талдычил свое:

– Они разозлились на нее за то, что она решила уволиться из этой рыгаловки! Вот и отомстили!

– Слушайте, вы что, дешевых боевиков насмотрелись? – спросила я. – Из-за этого пойти на убийство? Это только в таких фильмах убивают всех без разбора! На самом деле на такое решаются только в самых крайних случаях! И уж убивать девушку только из-за того, что она решила уйти из клуба, – не смешите меня!

– Значит, она что-то знала о них! – выдал Владимир.

– Час от часу не легче! Что она такого могла знать?

– О наркотиках, например! – выпалил он.

– Та-ак, – протянула я. – Значит, наркотики все же имеют место? Ими торгуют в клубе?

– А вы как думали? – фыркнул он. – Упускать такой доход! Это же практически в каждом клубе!

Ну да, в общем… Если уж в школах некоторые моральные уроды распространяют наркоту, то что говорить о таких местах, как ночные клубы и бары? Сам бог велел! Вернее, черт…

– И после этого вы станете утверждать, что Марианна их не употребляла? – жестко спросила я.

Воропаев не ответил. Он умолк, как-то ушел в себя, даже голову в плечи втянул и задумался о чем-то, мрачно глядя в одну точку.

Вернулся Писаренко. Я понадеялась, что он получил какие-то результаты экспертизы, но оказалось, что нет. И вообще он, кажется, потерял интерес к этому делу. Для него все было ясно, а выискивать дополнительный криминал он не захотел. Я подумала, что он не в курсе, что Владимир – сын чиновника Воропаева, иначе сотрудники отдела уже нашли бы к чему придраться, чтобы задержать его, дабы стянуть денег с папы за освобождение сыночка. Нам повезло. Если это слово вообще было уместно в данной ситуации…

– Значит, машина у нас на стоянке, но пока забрать вы ее не можете – до решения экспертов, – просветил нас Писаренко.

– А что с Марианной? – спросил Владимир. Судьба изуродованной машины его, кажется, ничуть не волновала. – Когда можно забрать… ее?

– Это не ко мне, – пожал плечами Писаренко. – Звоните в морг, интересуйтесь там. Думаю, что если в заключении все будет чисто, то есть криминал полностью исключен, то в любое время.

– Понятно, – Владимир тяжело поднялся. – Можно идти?

– Да, только вы тоже, пожалуйста, вот здесь распишитесь, – сунул мне Писаренко какую-то бумажку.

– Женя, я в коридоре подожду, – сказал Владимир, выходя из кабинета.

– Хорошо, – бросила я, пробегая глазами бумажку.

Ерунда, в сущности. Протокол беседы Писаренко с Воропаевым, при которой я присутствовала. Но мне хотелось кое о чем спросить Писаренко без Воропаева.

– Скажите, – возвращая ему документ, спросила я, – а что за наркотик был обнаружен у Марианны в крови?

– Кокс, – просто ответил тот. – Знаете, что это такое?

– Понаслышке, – покривила я душой: с действием кокаина я была знакома хорошо – теоретически, разумеется.

– Сильнейший стимулятор. Воздействует на центр удовольствия. Она гнала как бешеная. Адреналин, видно, зашкаливал.

– Скажите, а она ехала по направлению к Дачным или наоборот?

– Нет, в центр ехала.

– А запись какая-нибудь есть?

– Увы, нет. Там камеры отсутствуют. Но зато свидетелей хоть отбавляй. Среди бела дня она навернулась. Хорошо еще, что не в час пик, машин рядом практически не было, никто больше не пострадал.

– Как же она не справилась с управлением? – вслух задала я вопрос. – Там мост, не трасса, других машин, вы говорите, нет… Езжай себе по прямой – и все. Или ее на повороте занесло?

– Нет, на середине моста. Как, спрашиваете? Не знаю, я под коксом машину водить не пробовал, – усмехнулся Писаренко. – И вам не советую. У вас все?

– Да, спасибо, – я поднялась.

– Да, и парню передайте: пусть под наркотой за руль не садится. Это ему, считай, предупреждение свыше, – вслед мне сказал Писаренко.

Он, конечно, не поверил Владимиру. Думал, что они с невестой баловались наркотой на пару. Я внезапно остановилась, уже держась за дверную ручку. А что, если это так и есть? Может быть, все эти преследования со стороны неизвестных связаны с наркоторговлей? Может быть, Владимир просто кому-то задолжал крупную сумму и его таким образом подвигают скорее расплатиться?

Да ну, ерунда! Наркоманов всегда видно. Уж мне довелось их повидать неоднократно! А я находилась с Владимиром практически бок о бок уже третий день и могла с уверенностью заявить, что он не был ни под кайфом, ни в абстиненции… И зрачки у него были нормальные, и сам вполне адекватен. Ну, импульсивность, конечно, была, возбудимость. Но мне казалось, что это его природные черты. Да и вообще, как наркоман мог вести собственный бизнес? Правда, по сути им рулил, как я уже убедилась, Богалей, но все же Владимир вел себя вполне здраво. Нет, не может быть! И все же я решила прояснить этот вопрос, и как можно скорее!

Я повернула ручку и вышла в коридор. Вдоль стены тянулся ряд стульев, сбитых между собой. Некоторые из них были заняты какими-то незнакомыми людьми. Владимира среди них не было.

Решив, что он ждет меня на улице, я вышла туда. На крыльце тоже его не было, только курили, переговариваясь и пересмеиваясь, двое полицейских.

Я прошла к своей машине. Уже за несколько шагов было видно, что она пуста. Я остановилась в замешательстве. Куда он мог деться? В туалет пошел? Или в магазин? Владимир не курит, а что ему еще могло так срочно понадобиться в магазине?

Я огляделась. Да тут и магазинов-то не было поблизости! Ближайший – через два квартала, и вряд ли он потащился туда. К тому же без предупреждения.

Я достала свой телефон и набрала номер Воропаева. Он не отвечал, хотя гудки шли. Решив, что, может быть, он все-таки зашел в туалет прямо в отделении, я остановилась подождать. Спустя три минуты я направилась к полицейским на крыльце. Они уже выкурили по сигарете и достали по второй – наверное, стояли здесь довольно долго.

– Скажите, вы не видели минут десять назад молодого человека… – я описала внешность Воропаева.

– В фиолетовой рубашке? – уточнил один из них.

– Да, – кивнула я. Именно в такую рубашку переоделся Владимир вечером.

– Вон туда пошел, – полицейский махнул в сторону дороги.

На противоположной стороне ее находилось небольшое турецкое кафе быстрого питания – «Тандыр», по диагонали – библиотека. У обочины дороги стояло несколько автомобилей – это был импровизированный пятачок, на котором собирались частники-таксисты.

– А дальше куда он пошел? – уточнила я.

– Да мы за ним не следили, – ответил полицейский. – А что, сбежал, что ли?

– Нет-нет, все в порядке, – успокоила я их и отошла.

Идя к своей машине, я покусывала губы и старалась не нервничать. Хотя ситуация складывалась, прямо скажем, скверная. Я потеряла клиента. По своей же оплошности. Но кто же мог подумать, что Владимир выйдет на улицу! В здании полиции ему не угрожала никакая опасность!

Но что могло произойти? Он пошел к дороге. Куда? Библиотеку я отмела сразу по очевидной причине и решила проверить кафе, хотя шансов на то, что Воропаев решил спонтанно перекусить, зная, что я вернусь через пару минут, почти не было.

Предположения мои оказались верны: в кафе Владимира не было, и, по словам смуглого продавца, похожий по описанию человек сюда не заходил.

Продавец был похож на турка, но был скорее всего армянином. Он щедро промазывал пласты лаваша кетчупом и посыпал зеленью. У столика дожидались своего заказа двое мужчин.

На крутящейся жаровне шкворчали кусочки мяса, поворачиваясь ко мне всеми румяными бочками. Я сглотнула слюну. Хоть я и не поклонница фастфуда, но запах здесь стоял настолько умопомрачительный, а вид мяса был таким аппетитным, что я наплевала на правила здорового питания и заказала себе одну порцию. Продавец добавил в лаваш зелени и настрогал довольно много мяса с вертела. И хотя я сейчас ощущала волнение за судьбу своего клиента, моя нервная система была устроена таким образом, что от стресса и переживаний аппетита я не теряла, даже наоборот. И подкрепившись, часто приходила в норму и начинала лучше соображать.