Я иду искать - Макс Фрай

По моему опыту, чем ближе ты знаком с адресатом, тем проще послать ему зов. Связаться с человеком, которого видел всего пару раз в жизни, трудней, чем с лучшим другом, но это ни в какое сравнение не идёт с усилиями, которые приходится прикладывать, чтобы установить Безмолвный диалог с незнакомцем, которого не знаешь даже в лицо. Несколько раз мне удавалось и такое, но, честно говоря, именно этот подвиг совсем не хотелось бы повторять.

Я шёл по вечернему городу и вспоминал ребят, которых когда-то увозил в ссылку. Прикидывал, кто из них тогда впечатлил меня меньше прочих, а значит и запомнился хуже – вот именно с него и начну, пока не успел устать. Вернее, с неё. С леди Таниты, такой тихой и молчаливой, что я бы, пожалуй, вообще о ней не вспомнил, если бы не разговор с Кофой, добросовестно перечислившим всех наших бывших изгнанников.

Приняв решение, я огляделся по сторонам, увидел высокое раскидистое дерево вахари, чрезвычайно удачно выросшее в промежутке между двумя жилыми домами – чем не переговорный кабинет? Вскарабкался повыше, чтобы укрыться от случайных взглядов, вдохнул поглубже, зажмурился, как перед прыжком в воду, воспроизвёл перед внутренним взором то немногое, что смог вспомнить о маленькой смуглой тихоне – весёлые тёмные глаза на неулыбчивом лице, кудрявый смоляной завиток над ухом, и как она вдруг сказала в ответ на моё опасение, что без карты я пожалуй завезу их магистры знают куда: «Магистры знают куда — это именно то, что надо!» Ну, в общем, вспомнил даже больше, чем надеялся, облегчил себе задачу, можно и поговорить.

«Хорошего вечера, – сказал я, вернее, подумал, одновременно представляя, как мой голос звучит в голове собеседницы. – Понимаю, что несколько неожиданно, но...»

Я собирался извиниться за беспокойство, объяснить, что возник в её жизни не по долгу службы, просто решил узнать, как дела, хотя, безусловно, отдаю себе отчёт, что сделать это следовало гораздо раньше. Но не успел сказать больше ни слова, потому что в этот момент моё внутреннее пространство чуть не взорвалось от звонкого девичьего смеха; вот это, кстати, действительно мало кто умеет – транслировать при помощи Безмолвной речи смех.

Ну или просто не хотят.

А потом Танита сказала: «Вы не представляете, как я рада! Здорово, что вы вспомнили обо мне именно сегодня. Вы придёте на наше выступление?»

«Выступление?! Будь милосердна, мне надо переварить эту неожиданную информацию».

«Переваривайте! – великодушно разрешила Танита. – А я пока ещё раз скажу: как же я рада, что вы вдруг объявились! Добрый знак. Теперь точно всё будет отлично».

Ладно, по крайней мере, каяться, что загубил её молодую жизнь своим невниманием, мне явно не придётся. Уже хорошо. С остальным как-нибудь разберёмся.

«Ну как, вы уже переварили информацию?» – нетерпеливо спросила она.

«Да, – откликнулся я. – И понял, что её недостаточно. Что за выступление? Куда надо приходить? И когда?»

«Ой, простите! – воскликнула Танита. – Я думала, вы всё сами разузнали и как раз поэтому прислали зов. Мне сейчас кажется, все в городе только о нас и говорят. Что, конечно, неправда, мы же впервые выступаем. На самом деле, если хотя бы пара дюжин друзей и знакомых придёт, уже неплохо...»

«О вас – это о ком?»

«О нашем Маленьком оркестре, – наконец объяснила она. – «Маленький» – это название. Нас всего четырнадцать человек. Настоящий оркестр – это обычно три-четыре дюжины музыкантов, или даже больше, но нам столько народу точно не надо... Ох, я что-то не то говорю! Какая вам разница, чего нам надо, а чего нет. Важно совсем другое: у нас сегодня концерт. Самый первый! Мы долго не могли найти подходящее помещение – достаточно большое, бесплатное и при этом не трактир. Уже думали, что придётся играть на кладбище Скауба, благо тамошнего сторожа несложно напоить до состояния полного согласия со всем происходящим, но очень удачно познакомились с ребятами, которые арендуют бывшую загородную резиденцию Ордена Потаённой Травы, и они разрешили нам выступить у них во дворе. Знаете, где это?»

«По дороге в Новый Город?»

«Да, именно. Мы начинаем за час до полуночи. Но лучше приходите пораньше, тогда успеете что-нибудь выпить. Во время концерта никаких напитков разносить не будут, это наше обязательное условие... Вы придёте?»

«Ну а куда я денусь, – сказал я, предпринимая немыслимые усилия, чтобы собеседница почувствовала, как я улыбаюсь. – Ночной концерт в саду, среди руин. Что я, совсем дурак – такое пропускать?»

«Ура! Только пожалуйста не передумайте и не опаздывайте, ворота запрут ровно за час до полуночи!» – воскликнула Танита. И исчезла из моей головы, предоставив мне возможность перевести дух и в очередной раз строго спросить себя, какого чёрта я до сих пор не обзавёлся часами.

Ответ, впрочем, и так известен: мне лень. И некогда. И неинтересно.

Когда-то, только-только поселившись в Ехо и обзаведясь здесь самой первой квартирой, я добросовестно ходил по всем лавкам Старого Города и с восторгом неофита скупал там всё, на что падал мой затуманенный взор. Каждая купленная вещь казалась мне очередным веским доказательством, что всё происходит взаправду. Всё-таки в галлюцинациях, – думал я тогда, – денег ни за что не требуют, вещи появляются просто так и исчезают, когда им заблагорассудится, а мои покупки до сих пор никуда не делись, стоят на полках, даже запылились немного. Значит, всё хорошо.

На самом деле, ерунда, конечно. Как показывает опыт великого множества несчастных безумцев, в галлюцинациях чего только не бывает. Но меня эти соображения здорово успокаивали, а больше мне в ту пору ничего и не требовалось, только верить: всё, что со мной случилось, действительно случилось со мной.

Но мало ли, что было когда-то. Короткая эпоха моего потребительского энтузиазма давно осталась позади, и теперь покупка необходимых вещей представляется мне тяжкой обязанностью, от которой следует уклоняться любой ценой.

Что касается часов, они ещё и крайне неудобны в повседневном использовании, поскольку считаются скорее украшением, чем предметом первой необходимости. По моим наблюдениям, почти у всех жителей Ехо прекрасные внутренние хронометры, позволяющие им всегда более-менее безошибочно определять, сколько времени осталось до полудня, полуночи, рассвета или заката; на часы никто толком не смотрит. Поэтому их обычно прикалывают к одежде, как брошь, или подвешивают на цепочку и носят на шее, а я этого не люблю.

Правда, если бы я всё-таки взял себя в руки и добрался до какой-нибудь ювелирной лавки, никто не помешал бы мне просто таскать часы в кармане. И сейчас я мог бы взглянуть на циферблат и выяснить, скоро ли начнётся концерт.