Предчувствие весны - Виктор Исьемини

Ривен отъехал в сторону, заставил коня подняться в глубоком снегу на невысокий пригорок и оглядел снежную целину по сторонам дороги. Наст ровный, не потревожен — это хорошо. С последнего снегопада прошло не меньше трех дней, за это время никто не разъезжал здесь рядом с трактом. Значит, засады можно не опасаться… насколько вообще можно не опасаться в этом недобром Мире…

Воин развернул коня и тронулся обратно на тракт. Подъехал к фургону, следующему в середине колонны, и пристроился рядом.

— Гедор, может, передумаешь? — окликнул он возницу. — Через часок будем в твоем Вейвере. Город невелик, два-три дня простоим, не больше. Ну, четыре, от силы. Потом двинем далее. Так, может, и ты с нами? Я тебя в деле смотрел, хорошо дерешься. Я б тебя в свою ватагу взял, а? Что скажешь?

Возница, плечистый молодой мужчина среднего роста, одетый как горожанин, поднял на всадника глаза. Взгляд у парня был странно тяжелый, Ривен тут же уставился в сторону. Попутчик ему нравился спокойной уверенной манерой, да и в недавней драке Гедор не сплоховал. Ривен чувствовал в спутнике хорошего бойца и не впервые предлагал поступить на службу. Сам он уже около десяти лет занимался охраной караванов и находил свое ремесло самым замечательным. И в пути все время, не соскучишься. И платят исправно… но, вместе с тем, не военная служба, начальства и господ над тобой нет. В самый раз для настоящего мужчины. А Гедор этот — непонятно, для чего странствует. В фургоне у него товаров нет, пустой фургон. Пара сундуков, да тюки со шмотками. Не товар, домашний скарб. Жену с собой везет, да попутчиков двоих, старого и молодого. Они его слушаются. Может, родня, хотя лицом и ухватками не похожи. Будь они переселенцы, то фургон оказался бы полон всякого домашнего добра, а там — всего-то пара сундуков. Странные путники, но Ривен не слишком удивлялся, привык, что всякий люд странствует. сулчались попутчики куда удивительней.

— Нет, Ривен, — после паузы отозвался возница. — Я, как и сговорились, с тобой в Вейвере, пожалуй, рассчитаюсь.

— Пожалуй?

— Если не найду того, кто мне нужен, подумаю, как быть дальше. Может, и отправлюсь дальше.

— И то дело! Поехали вместе! Едем с нами до самой Неллы, море увидишь. Твоей жене интересно будет поглядеть.

Гедор снова задумался. Потом ответил:

— Мы на побережье долго жили, морем нас не удивить. Так, говоришь, скоро доберемся в Вейвер?

— Да, считай, уже на месте. Погляди в стороны. Видишь, пустоши? Здесь у городских поля озимые. Подъезжаем, стало быть.

— Поля? — высунулся из-под полога младший попутчик Гедора, тощий чернявый парнишка. — С чего ж поля? Разве деревня? Говорят, Вейвер — город?

Гедор пнул парня локтем, вроде бы несильно, но тот подавился хрипом и канул обратно в фургон.

— Городского из себя корчит, — пояснил. — Будто из столицы какой. Мол, не понимает, что и городским тоже жрать надо.

Когда Ривен пришпорил жеребца и поскакал к головной повозке, Гедор бросил через плечо:

— Думай, когда с чужим треплешься, олух. Здесь не Ливда, где полгорода — рыбаки. Местные свои поля имеют, кто богаче, на того батраки вкалывают, а кто бедный, тот и сам. Так что пасть свою захлопни, без позволения — ни слова. Мы здесь чужие. Пока что чужие.

В городе обоз сразу покатил на постоялый двор «Золотая бочка», единственное в Вейвере заведение для приезжих. На улицы высыпали местные жители. Зима — время скуки и вынужденного безделья, прибытие обоза оказалось нечастым и тем более желанным развлечением. Детишки бежали рядом с повозками, перекликались и изредка перебегали на другую сторону улицы в промежутках между подводами. Возницы их беззлобно поругивали. Взрослые поочередно оглядывали проезжающие фургоны, угадывая, что за груз доставили нынче в Вейвер. Выспрашивать возниц не спешили — завтра на рынке товар будет выставлен напоказ, а поговорить можно вечером в трапезной постоялого двора. Вечером даже сподручней — спокойно, обстоятельно, не на ходу, а сидя с кружкой пива в тепле. Заодно и причина, чтобы в «Золотую бочку» заглянуть.

В «Золотой бочке» Гедор рассчитался с караванщиком и отправился к хозяину заведения — занять две комнаты для себя и спутников. У стойки собралась порядочная толпа попутчиков, но удивительное дело — стоило положить руку на плечо, чтоб привлечь внимание человека, и тот, едва заглянув в глаза Гедору, уступал место.

Бренча ключами, Гедор подошел к спутнице, которая тихо ждала его в сторонке. Чуть позже к ним присоединились мужчины, старый и молодой — пока их предводитель занимался жильем, они пристроили лошадей и фургон. Гедор назвал спутникам комнаты, те отправились за вещами. Отправив женщину с ключами наверх, Гедор помог подручным втащить сундуки по лестнице. Затем велел обоим отправляться в зал, потолкаться, послушать, о чем говорят (но чтоб сами помалкивали!), а сам снова направился к стойке. Хозяин как раз закончил выдавать ключи постояльцам и пересчитывал монеты.

Когда Гедор окликнул, владелец «Золотой бочки» отвлекся от приятного занятия с недовольством, но стоило взглянуть в глаза гостю, как сердитое выражение исчезло с толстощекого лица. Тяжелый взгляд парня действовал безотказно.

— Чего изволите?

— Скажи-ка, есть в городе колдун?

— Имеется.

— Как зовут, и где могу найти?

— Как по-настоящему зовут, не ведаю, эти гангмаровы отродья имена скрывают. А кличут его Чертополохом.

— Не любишь колдунов, значит, — отметил Гедор. — Где он живет, Чертополох ваш?

— А вот улица эта, по которой обоз пришел, пройди по ней дальше, она мой двор огибает, за двором — площадь. Перейдешь, значит, площадь, сверни на улицу, которая начинается с дома под зеленой крышей. Или спроси, улица Мельничная. Вот по Мельничной ступай, пока не увидишь вывеску колдуна, значит.

Приезжий кивнул и направился к выходу. Хозяин поглядел ему вслед, покачал головой и возвратился к прерванному занятию. Он спешил закончить подсчет, пока приезжие располагаются в комнатах, потому что потом времени не будет, потребуется подавать обед, а там и вечер. Вечером трактирщику — самая работа, тем более, что нынче наверняка и местные сойдутся поглядеть на приезжих, послушать привезенные обозом новости.

Толстяк зазвенел монетами, но дело не ладилось. То грош выскользнет между пальцев, то со счета собьешься. Хозяин, сопя, сгреб монеты в кучу и приступил заново… но с удивлением обнаружил, что руки слегка дрожат. Странный постоялец не шел из головы. Магия, подумал толстяк, не иначе, приезжий чары какие-то навел, Гангмар бы его унес… С досадой выругавшись, кабатчик позвал жену занять его место за стойкой, а сам ушел на кухню, мешать варево в котле и проворачивать вертел. Потом медяки сочтет. Принесла же нелегкая этого выродка… хотя, если платит исправно, то пусть живет, чтоб ему сдохнуть.