Романтическая ночь перед убийством - Марина Серова

При этих словах женщина заплакала, достала из кармана платок и принялась утирать слезы.

– Вы узнали о смерти Антона? – спросила я.

– Как не узнать! Его вчера вечером привезли в гробу! И сейчас вот – похороны… Я туда иду…

– А откуда выносят… тело?

– Из его дома, из родительского, где он жил, пока в город не уехал…

Женщина опять старательно вытерла слезы, покатившиеся у нее из глаз.

– И вы можете показать мне этот дом?

– Чего ж не показать, я ж туда иду…

– Садитесь в машину, я довезу вас, – предложила я, открывая пассажирскую дверцу.

Женщина села, и мы поехали.

– Вас как зовут? – спросила я.

– Валентина Петровна.

– Кто привез тело Антона, скажите, пожалуйста?

– Сказали, из похоронного бюро кто-то… Мы-то и не знали ничего – что Антона убили! Дмитрий из Тарасова звонил на днях, спрашивал, не приехал ли Тошка, он ведь к нам погостить дня на три собирался. Мы ответили – нет, мол, не приезжал. Дмитрий еще волновался так, куда, мол, тогда делся, в городе его тоже нет. А тут вот – нате вам! Вчера машина приезжает с… гробом! Черная такая, написано: похоронное бюро. Выгрузили гроб у Маши во дворе – это родная тетка Антона, и уехали. Правда, венки еще привезли, крест, цветы… Господи, такой молодой! Мальчик совсем! Кому он помешал?!. Здесь направо поверните. Вон тот дом, видите?

Но показывать мне его было уже не нужно. Я увидела у калитки большую толпу людей. Так вот где собралась вся деревня!

Мы остановились.

– А вы-то кто будете? – спросила меня Валентина Петровна.

Я коротко объяснила.

– Я не поняла, так вы из милиции, что ли?

– В общем, да, – соврала я, поняв, что документы у меня здесь все равно спрашивать никто не будет, а если уж подумают, будто я из милиции – оно и лучше, не будут мне врать.

Валентина Петровна тяжело вздохнула:

– Пойду в дом, попрощаюсь с племянничком… – она всхлипнула и вылезла из машины.

Я тоже покинула салон. У палисадника толпилось много людей. Все женщины были в темных платьях и платках. Мужчины тоже были в темных рубашках, без головных уборов. А я-то – в джинсах, кроссовках и светлой футболке! Черт, я же как белая ворона. С другой стороны – кто же знал, что я попаду прямо на похороны?!

Я поняла, что расспрашивать людей об Антоне в такой обстановке неудобно, придется ждать поминок. Вот когда люди выпьют, закусят, начнут вспоминать, каким человеком был покойный, и все в этом духе. Вот тут-то я как раз и окажусь как нельзя более кстати. А пока что я стояла в сторонке со скорбным видом и ждала. Из разговоров людей я узнала, что вынос тела состоится ровно в двенадцать, а на моих часах было уже начало двенадцатого. Так что ждать осталось недолго. А покамест я послушаю, о чем говорят люди. Я незаметно, бочком, пододвинулась поближе к ним и, скорбно потупив глаза, стояла и слушала разговоры.

– Что, и Клавдия из Сосновки приехала? – спрашивала одна старушка.

– Все приехали. Только Дмитрия из Тарасова нет.

– Должно, работает, не может…

– Эх, Антон, Антон, такой молодой! Жить бы ему да жить!

– Даже жениться не успел, сердешный!

– Да, вся семья ихняя ушла… Сначала отец, потом мать, теперь вот и сыночек в землю сырую ляжет…

– Могилку-то рядом с родителями вырыли?

– А то как же! Между отцовской и материнской…

– Да, как в детстве: помню, идет Антошка, маленький, и папу с мамой за руки держит…

Женщины всхлипывали, утирали слезы.

Вскоре толпа пришла в движение. Ворота открылись, из них вышла скорбная процессия. Несколько молодых парней и девушек несли венки, за ними мужчины несли гроб. За гробом шли люди, плакавшие навзрыд. Я поняла, что это близкие родственники покойного парня. Когда они вышли за ворота, остальные люди к ним присоединились, и вся процессия двинулась за село на кладбище. Я решила подождать здесь и вернулась в свою машину. Самое тяжелое произойдет на кладбище, а я не любитель подобных сцен. В конце концов, он ведь мне не родственник.

Я достала сигареты и, благо меня никто не видел, решила немного подымить и подумать. Так значит, Инна отправила тело Антона в Сорокино, никого об этом не известив. Ну, это она зря. Хотя… Кого извещать? Дмитрий Алексеевич сидит в СИЗО. Он, конечно, огорчится из-за того, что ему не удалось попрощаться с родственником. Он-то хотел сам поехать сюда, да и Тамара тоже. Похоже, Антон был действительно хорошим парнем, если повариха, чужой ему человек, так плакала, узнав о его гибели.

А с другой стороны, ну сколько еще тело Антона могло находиться в морге? Дмитрий Алексеевич… еще неизвестно, когда он освободится, Антона и так уже убили почти неделю тому назад. Так что, может, все и правильно.

Время тянулось мучительно долго. Хорошо, что сегодня не жарко, иначе я бы сварилась, сидя в машине. Я смотрела на деревья, растущие в палисадниках. Листочки на них уже кое-где пожелтели… Последние дни лета. Самая клевая погода: уже не жарко, но еще тепло и сухо.

Наконец, с кладбища потянулись люди, кто-то – в одиночку, но чаще они шли парами и небольшими группами. Они направлялись к одному из домов, а я высматривала среди них Валентину Петровну, поскольку я здесь больше никого не знала. Но я напрасно беспокоилась. Женщина сама подошла ко мне и пригласила на поминки.

– Вы из города долго ехали, наверное, проголодались. Да сколько вам еще обратно пилить! Так что пойдемте, помянете нашего Антона, хоть вы и не знали его. А заодно и покушаете.

Я закрыла машину и двинулась куда-то вместе с ней. Мы вошли в большой просторный дом.

– Это дом бабушки Антона. Здесь и тетка его живет, с мужем и двумя детьми, – объясняла мне Валентина Петровна. – Хотели сначала поминки в доме у Антона устроить, так ведь он маленький, сколько туда человек-то поместится за раз? А здесь просторно. Заходите в горницу. Садитесь вот сюда. А я помогу на стол накрыть и потом рядом с вами сяду.

В большой просторной комнате почти не было мебели, только несколько столов, сдвинутых вместе буквой «П». Входившие рассаживались на лавки, и, надо сказать, поместилось довольно-таки много людей. Некоторые откровенно рассматривали меня, перешептывались:

– А это кто ж така? – спрашивала одна старушка, указывая на меня глазами.

– Минцанерша из города, – объясняла ей другая, – приехала дознавать про Антона.

– А чаво мы можем знать, его ж в городе убили?

– А бог ее знает! Раз приехала, стало быть, надо ей.

– Ну да, ну да… – согласилась первая.

Когда свободных мест за столами не осталось, встал один пожилой дядька, почти дед. Он был высокий и седой. Дед сказал громким голосом:

– Товарищи! Сегодня мы собрались помянуть нашего односельчанина, родственника и просто хорошего человека – Антона Архипова. Он хорошо учился, был смелым солдатом в армии, все вы помните – со значками домой пришел. Только вот не нашел он работу в нашей деревне и уехал в город. Теперь, спустя три года, вернулся он домой – в гробу. Лег рядом с родителями – Надеждой и Валерием, все мы их хорошо помним. Так помянем теперь и Антошу. Светлая ему память! Земля ему пухом!

Дед поднял стакан мутной жидкости, похоже, самогона, и залпом выпил, запрокинув голову.

– Земля ему пухом… Царство ему небесное… Светлая память… – слышалось со всех сторон. Все тоже выпили, потянулись за закуской.

– И вы выпейте, – предложила мне Валентина Петровна, ставя передо мной пустой стакан и беря со стола бутыль самогона.

– Нет, нет, я за рулем – мне ведь обратно ехать.

– Тогда кутьи ложечку съешьте, так положено. Потом, вот селедочка, огурчики. Сейчас картошечку подадут… Танюша, подай сюда картошку, – попросила она пробегающую мимо девушку с подносом.

Мне дали тарелку с картофельным пюре и мясом. Я про себя тоже помянула Антона и принялась за еду.

– Валентина Петровна, когда Антон приезжал к вам в деревню в последний раз? – спросила я.

– Да в прошлом году, – женщина взяла со стола салатницу, положила немного салата в свою тарелку, потом подала мне крупно порезанные огурцы вперемешку с помидорами. – Но ненадолго, дня на два, кажется. Говорил, что Дмитрий в командировку уехал на поезде, а Антон вроде как без дела остался. Вот он и приехал сродников навестить.

Интересно, Тамара тоже так говорила – не «родственники», а «сродники».

– Антон, приехав, с кем тут больше всего общался? Есть у него друзья?

– Друзья-то есть, но более всего он водился со своим братом двоюродным, Юркой. Это Евдокии сын. Вон они, сидят напротив нас. Они и по годам – ровесники, и в школе вместе учились.

– Покажите, пожалуйста, где Юра?

– Да вон, видите, парень в синей рубашке с коротким рукавом, волосы длинные, светлые? Вот это он и есть. Он по отцу Антону брат.

Так, вот кто мне нужен! Теперь как бы мне сесть с ним рядом и побеседовать тихонечко? Я внимательно наблюдала за волосатым Юрой. Как бы он не напился, а то нам и поговорить не удастся. Я выбрала момент, когда парень встал из-за стола и пошел курить, и выскользнула за ним следом. Во дворе стояла небольшая кучка молодых ребят и девушек. Возраст их был примерно от шестнадцати до двадцати пяти лет. Парни курили, девушки просто стояли рядом с ними. Все тихо переговаривались между собой. Я подошла к ним и поздоровалась: