Вкус лжи - Эн Ларго
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пытаюсь подняться, но боль в ноге заставляет оставаться на месте. Шиплю и злюсь на свою беспомощность.
– Тебе пока не стоит напрягать ногу, кровь я остановил. Но это может быть ненадолго, если ты вдруг решишь пробежать марафон. Эта рана так быстро не затянется, в ней был яд от когтей. – Даниэль морщится, будто это ему сейчас больно. – Так и есть. Физически я чувствую то же, что и ты, а также иногда улавливаю твои мысли и эмоции, когда не пытаешься отгородиться.
«Что за… Ладно, с этим разберусь чуть позже». Откидываю одеяло, с ужасом обнаружив, что на мне нет ничего, кроме нижнего белья и футболки, его чертовой футболки!
– Какого черта я в таком виде? – Перевожу гневный взгляд на парня, который уже встал и подошел к столу.
– Ты, видимо, пропустила мои слова о наличии яда в твоей ране, – произносит Даниэль, небрежно облокотившись о деревянную поверхность и скрестив мускулистые руки на груди.
– Это я услышала, но вопрос остается прежним! – Раздражаюсь еще больше.
– Мне нужно было его высосать из раны, – невозмутимо бросает он.
– Прости. Сделать что? – переспрашиваю, слегка шокированная ответом.
– Если коротко, то я снял с тебя эти рейтузы, или как они там называются?! Нежно поднял твою раненую ногу и припал к ней гу…
– Стой! Не продолжай! – Кажется, все краски исчезают с моего лица, когда я представляю эту картину.
– Ну почему же? Судя по звукам, которые ты издавала, кажется, тебе даже было приятно.
От стыда зарываюсь обеими ладонями в волосы, взъерошив их еще больше. Мужской смех наполняет комнату.
– Прости, но видела бы ты сейчас себя. – Левой рукой Даниэль выдвигает ящик стола, достав прозрачный пузырек с мазью неприятного цвета. – Это средство выводит яд на поверхность, после чего нужно все тщательно удалить.
«Серьезно? Готова его придушить! Но…» Мотнув головой и немного уняв свой пыл, спрашиваю:
– Что это было? Столь уродливое создание ведь принадлежит твоему миру?
Оттолкнувшись от стола, он ставит флакон и отходит в дальний угол, чтобы налить из графина воду.
– Один из низших демонов. Его появление означает, что на тебя открыли охоту. Лишь поэтому он был в твоем городе.
Парень протягивает мне стакан, заглядывая в глаза, будто лишний раз убеждаясь, что я в порядке. Жадно вливаю в себя содержимое, после чего сразу становится ощутимо легче. Даниэль все еще стоит надо мной, наблюдая.
– Зачем я нужна демонам? Во мне нет ничего особенного! – Приходится задирать голову кверху, чтобы смотреть на него.
– Меня бесит, что ты пытаешься сделать вид, будто ничего не знаешь! Это сводит меня с ума! – Он кричит на меня, а я еще больше закрываюсь в себе. «Не понимаю, о чем он говорит. Что я должна знать? К черту все это!» Во мне вскипает гнев, становится плевать на боль.
Сажусь, спуская ноги на пол. Но жжет так, что все же приходится откинуться на спинку, уменьшив нагрузку на бедро.
– Знаю что? А меня сводит с ума то, что ты говоришь загадками! Какого черта происходит?
– Либо ты играешь со мной, либо еще сама не знаешь, насколько уникальна! – говорит он, прищурившись. – Но почему-то я совсем не верю во второй вариант, учитывая, кто твой отец.
Даниэль присаживается на диван рядом со мной, откинув голову на мягкую обивку. Его запах дурманит, закрываю глаза… делаю большой вдох. Солнце скрылось, его сменили грозовые тучи, окутавшие ясное небо. «Это был его запах и полет, мне это не снилось, где же сейчас его крылья?»
– Одна из таких тварей убила моих родителей? – задаю очередной вопрос, пытаясь не отвлекаться на его близость и пытливый взгляд, вновь остановившийся на мне и что-то напряженно изучающий.
Еле заметный кивок, после чего вылетают слова:
– Но мне непонятно, почему связных папочки ты называешь родителями?! – Зеленые глаза продолжают изучать эмоции на моем лице. «Подождите, что? Я не ослышалась?»
– Что ты сейчас сказал? – «Это просто не может быть правдой. Но зачем ему врать об этом? В чем смысл?»
– Тот, кого ты называешь отцом, им не является; либо тебе врали всю твою жизнь, либо ты чертовски хорошая актриса! – Он откидывается на спинку дивана и ухмыляется.
«Я уберу эту улыбочку с твоего лица!» Не успев осознать, что делаю, кидаюсь на него и, сев верхом, заношу кулак для удара. Но даже слегка не успеваю пройтись по довольной физиономии, как руки Даниэля уже опрокидывают меня на спину. Он прижимается своим телом и нависает надо мной. Сердце учащенно бьется, а все внутри вспыхивает, как праздничная елка на Рождество.
– Если хочешь меня убить, это нужно сделать по-другому. Но почему-то теперь я уверен, что ты даже не знаешь как! – шепчет Даниэль мне в губы. Я раскрываю свои в ответ. Заметив это, он улыбается и проводит носом по моей шее, доходя до ключицы и обратно уже с языком, словно пробуя меня на вкус. Мои соски тут же твердеют, и я выгибаюсь навстречу его ласкам.
– На твоем месте я бы не была так в этом уверена.
– Но сейчас же не я твоя главная проблема, не так ли?! – Он встает так же быстро, как оказался на мне.
Мгновенно чувствую, что теряю нечто столь необходимое мне. Хочу, чтобы он вернулся обратно. Пытаюсь успокоить дыхание и поднимаюсь.
– Я вызову тебе такси, на стуле висят тренировочные брюки, – будничным тоном констатирует он. – Ты всегда сможешь найти меня здесь, если пожелаешь. – Даниэль открывает дверь, стоя спиной ко мне.
Чувствую себя уязвимой из-за того, что была готова поддаться его чарам. Нога меня практически не беспокоит, видимо от шквала эмоций, бурлящих, словно торнадо. Уже более спокойным тоном отвечаю на его холодный, лишенный каких-либо переживаний голос:
– Если я еще раз тебя увижу, то убью!
И я выполню это обещание. Натянув огромные спортивные штаны, выхожу не оглядываясь.
– Это вряд ли, но ты можешь попытаться! – Очередная насмешка от Даниэля. Но никак не реагирую на нее и выбегаю к такси, спеша домой. Теперь я знаю, где его найти, а значит, это всего лишь вопрос времени, ну а пока – семейные драмы.
Практически выношу дверь с петель, заходя в квартиру. Эван вскакивает с дивана с телефоном у уха.
– Она дома, – говорит он и отключается, не прерывая наш зрительный контакт. – Малышка, что с тобой? И что на тебе? Где твой мобильный? Я звонил несколько раз, уже довольно поздно бродить одной!
«Ах,
