Ява - Владимир Войновский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ладно, Яша. Хватит с него. Отпусти. Ну, салага? Кто должен наводить порядок за котлами? Не знаешь? Яш, он не понял. Можно, я его разочек, а? — Яша кивнул головой, а «дедушка» впечатал кулак в грудную клетку Райскому. — Тебе на пальцах объяснить? Или понял, кто должен порядок наводить? Тряпка и швабра во-о-о-он, в углу стоят. Ведро с водой принесёшь из мойки. Дерзай, салага.
Аналогично принимался порядок во всех остальных цехах. Потом, в более спокойной обстановке, ребята делились своими впечатлениями о приёме и заступлении в наряд по столовой. В одном сошлись все, наверное, было бы лучше, если на груди носить что-то вроде мишени, а то некоторые «дедушки» промазывали и попадали в солнечное сплетение. Больно.
Сержант расставил всех по рабочим местам. Объяснил, кто и что должен делать. До ужина осталось совершить ещё одну процедуру — доставить в столовую продукты для приготовления завтрака, обеда и ужина на следующий день. Взяли мешки и огромных размеров глубокие носилки. Отправились на продовольственный склад и в овощехранилище. Продукты были разнообразные, но всё больше консервированные, маринованные и солёные. Батоны — и те были спиртовые. На овощехранилище стояла невыносимая вонь от сгнивших овощей урожая прошлого года. Кое-где просматривалась и достаточно здоровая и чистая картошка, свекла и морковка. Но это не про солдатские желудки, которые должны перерабатывать даже гвозди. Прошли мимо «здоровой и вкусной пищи» вглубь хранилища. Здесь справа и слева в отсеках были овощи для солдат и сержантов срочной службы. Какое «удовольствие» испытывали присутствующие, вдыхая «аромат свежести» при отгрузке лопатой картофельной жижи из отсека в носилки. Туда же, в носилки, сбрасывались размякшие и измучавшиеся в ожидании свекольные лепёшки и бережно складывались морковные тянучки. Всё продуктовое великолепие было доставлено в столовую. Расставлено и разложено по своим местам. Настало время ожидания ужина.
На раздаче стояли повара и поварята.
Четыре человека из наряда разместились в цехе для мойки посуды. Небольшое помещение было оборудовано окошком, выходящим в зал. Со стороны зала над окошком имелся плакат, гласящий: «Поел, убери за собой. Грязную посуду ставить здесь». От окошка и до противоположной стены цеха стояли три обыкновенные чугунные ванны, как в сказке про «Конька-горбунка». В первой ванне была налита горячая вода. В неё насыпано несметное множество всяких моющих средств и порошков. Вторая ванна тоже стояла с водой, но не очень горячей и без всякой химии. Она предназначалась для ополаскивания вымытой посуды. Третья ванна содержала в своём чреве тот же коктейль, что и первая, но предназначалась для мытья кастрюль, черпаков, сковородок, противней и всего кухонного многообразия.
Трое членов наряда приступили к чистке овощей. Со свеклой и морковкой справились быстро. Почистили, помыли, сложили в отведенную ёмкость и приступили к картошке. Жижу периодически вываливали небольшими партиями на кафельный пол. Перебирали руками. Маломальское подобие картошки откладывалось в ванну, а гниль сваливалась в баки для отходов. Из всех носилок, методом «плавающей сортировки», было набрано только два ведра мягкого и воздушного «продукта». Отобранная часть после чистки и мытья уменьшилась ровно на полведра. Этого количества явно не хватало на первое блюдо завтрашнего обеда, и тройка «весёлых» парней устремилась с огромными носилками в уже ставшее ненавистным овощехранилище. Глубокой ночью им пришлось бегать за картошкой ещё раз, пока количество продукта не стало достаточным для подобия овощного супа.
Тем временем ужин был в самом разгаре. Отсутствие опыта и навыка, а также всякие «приколы», учиняемые старослужащими, привели к огромному накоплению грязной посуды в моечном цехе. Так как у Мишина были проблемы с ногами и ему нельзя было их мочить, сержант поставил его на сваливание пищевых отходов с тарелок в баки. По натуре Мишин был очень медлительный и нерасторопный. У него всё валилось из рук. Тарелки и вилки вместе с отходами падали в баки. Он их вытаскивал. В это время на площадке приемного окошка не оставалось свободного места, и старослужащие продвигали посуду дальше. Она падала. Слава пытался её поймать, но медлительность мешала. Посуда падала. Возле его больных ног уже лежала небольшая куча осколков.
— Мишин, если ещё хоть одна тарелка разобьётся, я тебя самого разобью. Ты понял? — кричал сержант.
Слава, изловчившись, стал освобождать окошко, перекидывая посуду вместе с пищевыми отходами в первую ванну. Ванна быстро наполнялась.
— Урод, стой. Хватит. Мужики, помогайте, — отчаянно закричал Ромка, — он меня заваливает.
С третьей ванны подскочил Валерка и начал усиленно помогать товарищу мыть посуду, перекладывая её во вторую ванну.
— А-а-а! — закричал Худый, ополаскивающий и складывающий посуду на стеллажи. — Вы чего? Я не успеваю.
Валерка перескочил на вторую ванну. Потом он, чтобы разгрузить Баринова, стал переносить грязную посуду из первой в третью ванну. Работа кипела. Из зала в окошко летела грязная посуда: ложки, кружки, вилки. Ребята уворачивались, не переставая работать. Попадающие в голову предметы причиняли нестерпимую боль на потеху «метким лучникам». Ещё в течение часа после ужина они домывали и расставляли посуду по местам. Вода в ваннах остыла. Жир плавал кусками по поверхности воды. Всё ХБ спереди было вымочено до нитки. Руки по локоть в жире. Горячей воды не было, так как она подавалась из котельной строго по графику. Из всех кранов текла только холодная. Чтобы домыть посуду и приступить к мытью котлов, столов, раздаточных мест и полов, пришлось горячую воду таскать ведрами из кочегарки. Хотя можно было просто повернуть вентиль. Но…
Глубокой ночью, когда человеческий глаз мог рассмотреть первые признаки начинающегося рассвета, наряд закончил наведение порядка и получил разрешение дежурного по столовой убыть в казарму. До подъёма оставалось три часа. Ребята вышли на улицу и зашли за угол столовой, спокойно перекурить.
— У меня все сигареты промокли, — сказал Роман.
— У меня тоже, — показал мокрую, как тряпка, пачку Олег.
— Мужики, угощаю, — протянул ребятам пачку сигарет «Космос» Серега Тершин.
— Ух, ты. «Космос»… с белым фильтром… Где взял, Серега? — удивившись, спросил Олег.
— Мама посылку прислала. Вот одну такую пачку положила.
— Я такие уже курил. Классные сигареты, мягкие, — вставил своё слово в разговор Слава.
Угостившись Серегиными сигаретами, шестеро ребят глубоко затянулись и, задержав дым в легких, выдохнули.
— Классно-о-о-о. Правда?
— Ага. Здорово.
— Вкусные сигареты.
— Мужики, дайте попробовать, — раздался голос Валерки.
— Ты же не куришь? — удивился Виталий.
— Да уж больно сладко у вас получается.
— Валерка, не надо. Устали сильно. Сейчас затянешься и свалишься с ног, — предостерёг его Роман. —
