Рандеву на границе дождя - Мария Воронова

Если бы Полине представилась возможность отомстить Инге, она с радостью бы сделала это, не терзаясь такими старомодными понятиями, как честь и порядочность, это Руслан чувствовал точно. Но возможности такой у нее не было, она никогда не держала в руках его айпад, и нечего унижать ее напрасными подозрениями. И потом, если он расскажет о разговоре с Ингой, Полине будет неприятно, что он общается с бывшей любовницей.

А если вдруг, непонятно как, это все же сделала Полина, она ни за что не признается, а Руслан не великий физиономист и не поймет, врет она или говорит правду, поэтому нет никакого смысла затевать беседу на эту тему.

– Что, Руслан, сердишься на меня? – спросила Полина, неверно истолковав его молчание. – я знаю, ты думаешь, что я расчетливая эгоистка, бесчувственная и бла-бла-бла.

– Нет, я так не думаю.

Она тихонько и в этот раз, кажется, совершенно искренне засмеялась:

– Думаешь-думаешь! Раз она, зная о моих невыносимых страданиях, не падает ко мне в кровать, как яблоко на голову Ньютону, значит, не любит, а только выжимает из меня статус профессорской жены, вот как ты обо мне думаешь. Между тем, Руслан, ты ошибаешься, – сказала Полина спокойно и снова легонько тронула его за плечо. – я тебя люблю.

– Правда?

– Да. Просто это нормальная человеческая любовь, к которой ты не привык. Да, я умею соблюдать свои интересы, но если мы станем семьей, точно так же я буду блюсти наши общие и интересы наших детей. А когда женщина не способна позаботиться о самой себе, то мужу и ребенку особо не на что рассчитывать.

– Слушай, оставь уже Ингу в покое, – поморщился Руслан.

– Хорошо. Не буду сыпать тебе соль на раны. Просто моя любовь – это фундамент, на котором мы сможем построить счастливый брак, а ваша с Ингой была как монета, где орел – это твое желание получать секс без обязательств, а решка – ее низкая самооценка.

– Долго думала? – фыркнул Руслан. – И наверное, еще дольше выжидала момент ввернуть эту замечательную фразу. Видно, склонность к афоризмам – это у тебя наследственное от мамы.

Она промолчала. Опустив голову, ворошила носком туфельки сухие листья. Руслан вдруг подумал, что ни разу не ссорился с ней. Вернее, ни разу не видел, чтобы Полина горячилась, ругала его, или обижала, или на худой конец высказывала несправедливые претензии. Все было до ужаса ровно у них. Руслан взял Полину за руку, она не отняла, даже усмехнулась краешком рта.

Тут в голову ему пришла довольно пошлая и противная идея. Кажется, люди в основном скандалят и ругаются, когда делают что-то хорошее и не получают за это той благодарности, на которую рассчитывали. Тогда и вступает в действие торгашеский принцип: если уж плату получить нельзя, а товар назад забрать невозможно, то компенсировать убытки можно, отобрав что-то другое. Пусть даже не себе на пользу, а чисто из принципа.

Ну а Полина мудро ведет свой бизнес и требует сто процентов предоплаты, стало быть, и ссориться пока повода нет… А что будет дальше? Не бывает такого брака, где дела идут ровно и без обид и все имеет одинаковую цену в глазах мужа и жены. Взять братца и его нечеловечески прекрасную супругу. Для нее запись себя в телефоне под милым псевдонимом имеет огромную ценность, а для него – нулевую. Хотя… Руслан задумался. Коль скоро Макс не оформил контакт, как она хотела, возможно, и для него это стоит столько же, только в другой валюте, и сделка не состоялась потому, что они просто не знали, как перевести одну в другую. «Фу, – Руслан едва не рассмеялся вслух. – что-то я сильно втянулся в торгашеские отношения, пора завязывать эти параллели. Просто если я женюсь на Полине, мне, похоже, придется жить по ее прейскуранту».

Тяжелые пакеты оттягивали плечи, и Христина поменяла руки, в надежде, что это хоть немного поможет. Как же она пропустила момент, когда любезность превратилась в обязанность? Когда Христина приехала жить в эту квартиру, она очень боялась, что отношения с соседями не заладятся. Вдруг она окажется бестактной и навязчивой соседкой, или, не дай бог, недостаточно аккуратной, или неудобной в быту?

Поэтому Христина старалась вести себя как можно тише и не задерживаться в общем пространстве сверх необходимого. Стандарты чистоты, принятые в квартире, были для нее не то что достижимы, а просто неудовлетворительны, и в первое же свое дежурство она привела дом в такой порядок, которого здесь не знали лет двадцать.

Активно и энергично общаясь в Сети, Христина была одинока в обычной жизни, и гости бывали у нее на страничке, но никогда – дома. Кажется, соседи это даже осуждали, по крайней мере, женская часть сочувственно вздыхала и говорила периодически, что ты, мол, молодая женщина и надо наслаждаться жизнью и «завести кого-то», словно речь шла не о возможном спутнике жизни, а о щенке.

В самой большой комнате проживала молодая семья с ребенком, державшаяся очень замкнуто. Они игнорировали все попытки Христины подружиться и никогда не просили никого из соседей присмотреть за ребенком, очень серьезным мальчиком пяти лет.

Вторая по величине комната принадлежала Христине, а в маленькой жила одинокая старушка, бывшая учительница.

Как-то раз Христина, которой хотелось быть всем полезной, сказала старой соседке, что едет в гипермаркет, и предложила что-нибудь заказать. Та сначала отнекивалась, потом попросила купить чай, в следующий раз дала список, а потом уже стало ясно, что если Христина вдруг откажется, то сразу станет персоной нон-грата.

Обычно Христина ездила раз в неделю, и соседка непринужденно подкидывала ей список продуктов на семь дней, а потом всякий раз восклицала: «Ах, бедная, как же ты это все притащила! А я-то хороша, не подумала!» Но список не становился ни на пункт короче…

Одно время Христина делала два захода, один для себя, другой для соседки, но становилось безумно жаль потраченного времени.

Потом отоваривалась только по бабкиному списку, а себе покупала продукты в окрестных лавочках, но после того, как ей подсунули сначала тухлую курицу, а затем совершенно разложившуюся рыбу, решила, что лучше один раз попыхтеть и семь дней забот не знать.

И определенно лучше притащить на своем горбу лишних пять кило картошки, чем приобрести репутацию обидчицы немощных старушек.

Христина жила не в центре, но в хорошем районе, в квартале сталинской постройки. Когда она переезжала сюда из Киева, денег, полученных ею в качестве отступного за свою долю в жилище бывшего мужа, хватало или на очень плохую однокомнатную, или на хорошую комнату. Анна Спиридоновна посоветовала второй вариант, и Христина не жалела, что согласилась. Во-первых, соседи хоть и посторонние люди, но все же лучше, чем полное одиночество в отдельной клетушке, ну и потом, старые дома выглядят гораздо приятнее глазу, чем унылое нагромождение бетонных коробок.