Апостол Павел - Ален Деко

Это позволяет предположить, что трое путешественников выбрали другой путь: по морскому побережью. Конечно, этот путь длиннее на пятьдесят километров, но несравненно легче, и он дает такие преимущества, которыми миссионеры наверняка не преминули воспользоваться: дорога идет через города Китий, Ларнака и, наконец, Аматус. В каждом, естественно, построены синагоги.

Дорога обходит гористый массив Трогодос. Наши путники преодолевали, наверное, ежедневно около тридцати пяти километров — в школе нам рассказывали, что в среднем пешеход может пройти в день около сорока километров.

Не стоить жалеть идущих пешком: весной шагается легко, дышится прекрасно, окружающий пейзаж радует глаз. Слева от путников на склонах гор стоят в цвету яблони и вишни. На виноградниках искусно подрезанные лозы обещают богатый урожай, который даст ароматное вино. Повсюду апельсиновые сады — из сочных плодов давят сладкотерпкий сок. Оливковые деревья дают замечательное зеленоватое масло, которое пользуется спросом в далеких странах.

Справа блещет от солнечных лучей синее море, береговая линия которого изрезана мысами и выступами, а гул прибоя придает особую притягательность этой картине.

Чем дальше шагали три проповедника, тем чаще вздыхали: они видели, что весь остров Крит живет под знаком Афродиты, лишь севернее Курия поклоняются Аполлону. Афродита, родившаяся, согласно мифу, из морской пены, греческая богиня любви, при римском владычестве слилась в одно божество с римской Венерой. Когда римляне в 58 году до н. э. завоевали Кипр, это никак не повлияло на культ Афродиты: сохранились ее храмы, ее жрецы, ее почитатели. Основные города Кипра — Саламин, Амафонт, Пафос и Идалион — остались под покровительством богини. Поклонявшиеся ей прославляли безграничную чувственность, супружеские измены и детей, которыми одарили Афродиту любовники, — Гармонию, Эроса, Антэроса, Приапа, Гермафродита. И как не возносить богиню, которая покровительствует внебрачным связям, столь для многих желанным! В горах Амафонта высилось тогда самое известное из святилищ Афродиты, куда тянулись на праздники и жители острова, и приезжие. Молодые жрицы, охваченные религиозным экстазом, в дни больших сборищ отдавали свое тело во славу Афродиты днями и ночами.

Как победить верования, которые потакают инстинктам? Как противопоставить им строгость и запреты единого Бога, не рискуя вызвать отторжение? Можно представить, сколько вариантов просчитывал Павел. И наступил день, когда он понял: многие, сами того не сознавая, устали от такой вседозволенности и ищут для себя новых законов.

В каждом портовом городе проповедническая деятельность начиналась с одного и того же: в синагоге первым брал слово Варнава, как главный среди путников и как уроженец Кипра. Для начала он рисовал конкретный образ Христа, рассказывал, как Иисус проповедовал любовь и прощение на дорогах Галилеи и Иудеи, как исцелял больных, воскрешал мертвых и в тот момент, когда мог стать царем, выбрал смерть на кресте, дабы спасти все человечество.

После Варнавы наступал черед Павла, который не очень-то верил в собственный ораторский талант; он говорил о себе: «речь его незначительна» (2 Кор 10:10). Но что это меняло, если Варнава уже рассказал об Иисусе-человеке? Теперь предстояло доказать, что Иисус — Сын Божий и сам Бог. От конкретных историй из жизни Иисуса Павел переходил к абстракции. Никто не подвергал сомнению силу его доказательств, но не все слушатели понимали суть произносимого. К счастью, и у оратора, и у внимающих находились точки соприкосновения: Савл постоянно цитировал Библию, которую хорошо знали иудеи. Он напоминал строки, в которых предвещался приход Мессии, и утверждал, что это написано именно об Иисусе Христе. Далее он, несомненно, переходил к воскресению — так он будет рассуждать и в посланиях — эта тема центральная в его проповедях. Возможно, он говорил не так уж гладко, слова путались, но слушающих до глубины души потрясала энергия веры, пронизывающая несколько бессвязную речь.

А что же Марк? Можно предположить, что он только слушал Савла, и ничего больше. Позднее он будет слушать Петра и узнает совсем иное.

Удалось ли трем проповедникам обратить кого-то в христианство? В Деяниях апостолов это только подразумевается. Можно, конечно, представить себе, что крещение приняли толпы и новые христиане во множестве последовали за Варнавой, Савлом и Марком. Но доказательств этому нет, а есть лишь знание психики человека: менять привычные убеждения всего труднее. Почти невозможно.

А путники добрались уже до Пафоса — вновь отстроенного по приказу Августа на месте разрушенного землетрясением. Здесь была резиденция римского проконсула Сергия Павла.

Долгое время считалось, что об этом высокопоставленном римлянине не известно ничего, кроме упоминания в Деяниях апостолов: проконсул Сергий Павел, муж разумный. Усилия современных исследователей позволяют нам более конкретно представить себе этого римлянина. Он принадлежал к третьему поколению семьи колонов, переселившихся на Анатолийское нагорье. Родился в Центральной Галатии. Управление обширным поместьем в Венисии он доверил вольноотпущенникам, а себя посвятил карьере в римской администрации и стал сенатором. Не найдено ни одного документа, подтверждающего его назначение проконсулом на Кипре, пост в иерархии римской власти довольно незначительный, однако известно, что его предшественник занимал эту должность с июля 43 года по июль 44-го: мандат проконсула длился один год. Логично предположить, что встреча Сергия с Савлом состоялась между июлем 44-го и июлем 45 года.

В Пафосе правила городом магия, почти возведенная в ранг религии. Ее последователи опирались на учение, корни которого терялись в Египте или Месопотамии. Проконсул с удовольствием принимал у себя во дворце мага, которого ценили более остальных, — это был некий Элима (Елима), именуемый также Бар-Иисус, что указывает на его еврейское происхождение. Насладившись чудесами, Сергий завязывал с Бар-Иисусом беседу на какую-нибудь интеллектуальную тему: в ту эпоху «философы превращались в софистов, а софисты — в магов» (Holzner, 1950). Поэтому, узнав о пребывании в Пафосе трех проповедников, прославлявших неизвестного бога, славного чудесами и исцелениями словом — только словом! — Сергий Павел, «человек дальновидный», по словам Лютера, счел нужным встретиться с ними. Проконсул, «призвав Варнаву и Савла, пожелал услышать слово Божие» (Деян 13:7). Можно предположить, что проконсул просто хотел развлечься, приказав позвать к себе необычных путников. Лишенные порой элементарного, трое христиан неожиданно оказались окруженными роскошью, о которой ни один из них и представления не имел. Их любезно приняли, и после обмена приветствиями проконсул приступил к расспросам. Отвечал Варнава, а Сергий Павел приходил во все большее изумление: что это еще за Мессия такой? Волхв Элима, держась в тени, тоже присутствовал при беседе: не бесчестные ли это конкуренты? В какой-то момент чародей не выдержал: пусть эти люди приведут доказательства сказанному, а проконсулу стоило бы остерегаться рассказывающих такое незнакомцев!