Танцуя с Кларой - Мэри Бэлоу

- Хмм, - сказал его друг. – Он есть, но его нет. Если о нем нельзя забыть, Фредди, старина, может, стоит встретиться с ним лицом к лицу? Это единственный выход, разве нет?

- С каких это пор ты стал мудрецом и советником? – спросил Фредди.

Его друг поднес к глазу лорнет и посмотрел на выгуливавшую собаку пышную застенчивую горничную, которая прошла мимо них. Он одобрительно поджал губы и коснулся шляпы, хотя она лишь раз ненадолго подняла глаза.

– С тех пор, как почувствовал страстное желание снова увидеть одну маленькую блондиночку-компаньонку, - ответил он. – Если решишь снова поехать в Кент, Фредди, я с тобой. Для моральной поддержки.

- Все, что мне нужно, - сказал Фредерик, - это распутник-аристократ, соблазняющий компаньонку моей жены у меня под носом. Она - добродетельная женщина, если ты еще не заметил, Арчи, и она не самого высокого мнения о нас.

- Это к лучшему, - сказал его друг. – Удовольствие от охочих девок в постели иногда надоедает, Фредди. Я, конечно, не думаю затащить в постель женщину, которая этого не хочет. Но есть некий вызов в том, чтобы растопить добродетель и сломить сопротивление. Так ты едешь в Кент?

- Нет, - отрезал Фредерик.

- Какая жалость. – Его друг вздохнул и обратил свое внимание и лорнет на женщину на лошади, приближавшуюся издалека, за ней по пятам следовал грум. – Красавица или нет, как по-твоему, Фредди? Пять фунтов на то, что красавица.

- Принимаю, - сказал Фредерик. – Мои пять фунтов на то, что нет. Кто будет судьей?

- Честь, - ответил его друг. – Я не стану притворяться, что вижу красавицу, а ты, что уродку.

Фредерик проиграл пять фунтов, а лорд Арчибальд заслужил мрачный хмурый взгляд престарелого грума за то, что коснулся шляпы и слишком долго не отводил глаз от девушки.

Нет, подумал Фредерик, он не поедет обратно в Эбури-Корт. У него нет на то причин. Он не хотел больше ее видеть. И она, наверняка, не желала видеть его. И как ему вести себя, если бы он поехал? Как муж-аристократ? Как кающийся муж? Он скривился от одной только мысли. Обаятельный муж. Она видела его насквозь. Он не мог снова воспользоваться своим обаянием. Нет, он не поедет обратно.

И все же слова его друга снова и снова приходили ему на ум. Бесспорно то, что он не может забыть о браке. Значит, остается единственный выход – встретиться с ним лицом к лицу? Его мысли не оставляло и кое-что еще. Имя. Доктор Грэхем. Терапевт, который был другом сэра Дугласа Данфорда и приезжал в Эбури-Корт осмотреть Клару. И уехал после шумной ссоры.

Фредерик никогда не слышал о докторе Грэхеме. Но он вообще нечасто обращался к врачам. Наведя справки, он очень быстро обнаружил, что доктор Генри Грэхем был одним из самых известных и дорогих терапевтов в Лондоне. Но с другой стороны, ничто кроме самого лучшего не подходило для сэра Дугласа Данфорда. Фредерик договорился о встрече с этим человеком в его апартаментах.

Поначалу доктор Грэхем не хотел обсуждать бывшую пациентку с кем-то со стороны.

- Мне стоило объяснить с самого начала, - сказал Фредерик. – Мисс Данфорд теперь миссис Салливан. Моя жена.

Это, конечно же, все изменило. Фредерику тотчас же предложили стул и бренди. Он принял первое и отказался от второго.

– Я не знал, что она вышла замуж, - пояснил доктор Грэхем. – Я рад за нее. – Хотя глаза его, внимательно следившие за посетителем, говорили, что он в этом не уверен.

- Вы осматривали мою жену, когда приезжали в Эбури-Корт? – спросил Фредерик. – Мне хотелось бы узнать, к каким заключениям вы пришли.

- Это было очень давно, - ответил доктор.

- И все же, - сказал Фредерик, - я бы хотел знать. Каким именно было ее состояние?

Доктор гневно поджал губы при воспоминании об этом.

– Вы знали Данфорда? – поинтересовался он. – Он был упрямым дураком, Салливан, даже несмотря на то, что был моим другом. Мне было жаль его дочь, бедная девочка.

- Почему? – спросил Фредерик.

- Бледная, худая и хрупкая, - сказал доктор. – Она все такая же? Данфорд дышал бы за нее, если бы мог. Все остальное он делал за нее сам.

- Из того, что она говорила, - заметил Фредерик, - я понял, что он любил ее, сэр.

- Есть такая любовь, - произнес доктор, - которая убивает, мистер Салливан. Удивительно, что миссис Салливан все еще жива. У нее, должно быть, очень сильный организм.

- Вы хотите сказать, что она здорова? – изумился Фредерик.

- Я не видел ее несколько лет, - сказал доктор Грэхем. – Она несомненно была больна в Индии. Серьезно больна, как я считал. Месяцы и даже годы, которые ей пришлось провести в постели, ослабили ее. Чтобы поставить ее на ноги к тому времени, как привезли обратно в Англию, понадобились бы время и силы, что причинило бы ей неудобство и боль. Было преступлением, что ее не послали домой гораздо раньше, но думаю, что Данфорд не мог оставаться вдали от нее.

- Она может когда-нибудь снова пойти? – спросил Фредерик.

Доктор пожал плечами.

– Если бы захотела, смогла бы, - сказал он. – Если бы ее воля оказалась достаточно сильна. Она не парализована, мистер Салливан. Всего лишь слаба, потому что была инвалидом большую часть своей жизни.

- А теперь? - Фредерик пристально посмотрел на терапевта. – Она могла бы пойти снова?

- Она потеряла много лет из-за этой слабости, - ответил доктор. – Ей, должно быть, уже почти тридцать – далеко за двадцать.

- Ей двадцать шесть, - поправил его Фредди

- Кто может вот так вот ответить? – сказал доктор. – Я не могу поставить диагноз пациентке, которую не видел много лет.

- Вы ее посмотрите? – спросил Фредерик.

- В Эбури-Корт? – Доктор Грэхем нахмурился. – Я занятой человек, мистер Салливан, и у меня не слишком приятные воспоминания об этом месте. Меня оскорбили. Мне сказали, что я хочу убить дочь моего друга, и что я причиняю ей ненужные боль и страдания. Доктора не любят, когда им говорят такие вещи.

- Я привезу ее в город, - сказал Фредерик. – Вы посмотрите ее, сэр?

Доктор пожал плечами.

– Если вы настаиваете, - сказал он. – Только если вы не знаете наверняка, что вы хотите от меня услышать, мистер Салливан. Я смертельно устал от нынешних пациентов, которые хотят, чтобы я говорил им, какое у них, как это сейчас модно, слабое здоровье. В особенности леди, которым нужен повод полежать на софе с несчастным видом.

- Я хочу, чтобы вы ответили мне, сможет ли моя жена снова ходить, - сказал Фредерик. – Я приму все, что бы вы ни сказали. Если не сможет, да будет так. Она терпеливо и отважно научилась жить со своим дефектом.

- О, да, - сказал доктор. – Я помню ее, мистер Салливан. Я думал, какая жалость, что бедной девочке не хватало духу, чтобы восстать.