Белый. История цвета - Мишель Пастуро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Возможно, король Генрих IV во время битвы при Иври (14 марта 1590 года) никогда не произносил знаменитую фразу, которую вслед за Агриппой д’Обинье150, а затем Вольтером приписывает ему историческая традиция: «Следуйте за белым султаном на моем шлеме, вы всегда увидите его на дороге чести и победы»151. В самом деле, можно ли представить себе короля Франции в гуще боевой схватки с огромным пучком белых перьев на шлеме, по которому его легко узнал бы каждый? Это было бы странно, унизительно и опасно. Зато вполне возможно, что в это время на поле битвы, среди всадников в белых шарфах на манер перевязи, неподалеку от короля находился знаменосец с белым штандартом. А король наблюдал за происходящим с некоторого расстояния, либо пеший, либо на белом коне: ведь короли издавна выбирали для себя коней этой масти.
Позднее Генрих IV сделал для своей армии обязательным ношение белого шарфа, а иногда еще и креста того же цвета152. Так бывшая эмблема гугенотов превратилась в эмблему монархии153. С течением времени белый крест стал эмблемой всей королевской пехоты; он фигурировал как на знамени полка, так и на войсковом знамени. А в октябре 1690 года вышел королевский указ, который предписывал завязывать белый шарф на древке знамени, под пикой, не только пехоте, но также и кавалерии. Это нововведение должно было исключить в будущем повторение того, что произошло во время битвы при Флерюсе (1 июня того же года): из‐за путаницы с цветами и эмблемами французская артиллерия открыла огонь по своим!154 Также была проведена реформа флага королевского флота: теперь он представлял собой белое полотнище, на котором был изображен «лазурный щит с тремя золотыми лилиями». А с 1765 года флаг торгового флота Франции сменил цвет с синего на белый155. Так накануне Революции белый цвет, символ королевской власти (который изначально был только символом военной власти), стал превращаться в символ Франции.
Но это продлилось недолго. В 1789 году, сразу после взятия Бастилии, появились первые сине-бело-красные кокарды, и очень скоро сочетание этих трех цветов стало эмблемой всех тех, кто разделял новые идеи, а затем – эмблемой народа и свершающейся Революции. Белый же, напротив, превратился в цвет исключительно монархический, воплощая дух контрреволюции. Возможно, ключевую роль тут сыграл ужин, состоявшийся в Версале 1 октября 1789 года. Прошел слух, что на этом ужине разгоряченные вином королевские гвардейцы растоптали трехцветные кокарды, ставшие очень популярными после июльских событий. Затем они надели белые кокарды, которые раздали им придворные дамы. История наделала много шуму и была одной из причин волнений 5–6 октября, когда толпа парижан направилась в Версаль, взяла штурмом дворец, захватила короля и королеву и привезла их в Париж. С тех пор противники революции пытались повсюду заменять трехцветную кокарду (которую 10 июля 1790 года Учредительное собрание объявило национальной эмблемой) на белую.
После падения монархии (10 августа 1792 года) эта война кокард усугубляется войной флагов, все более ожесточенной и кровавой. На западе Франции католическое и королевское воинство сражалось под белыми знаменами и с белыми кокардами на шляпах. На флагах иногда фигурировали еще золотые лилии или пылающее красное сердце с крестом – символ Пресвятого Сердца Иисусова, культа, истовым почитателем которого был Людовик XVI, томившийся тогда в тюрьме Тампль156. Участники эмигрантских вооруженных формирований также выступают под белыми знаменами и носят белые кокарды, а офицеры – еще и белые нарукавные повязки157. Белый окончательно превратился в цвет контрреволюции: он противопоставляет себя одновременно синему цвету мундиров республиканской армии и трехцветным государственным эмблемам – знамени и кокарде.
Белое знамя вернется во Францию во время реставрации Бурбонов, в 1814–1815 годах. Однако смена государственного флага не обходится без дискуссий и инцидентов. Многие офицеры, солдаты, чиновники, города и органы власти, признавшие Людовика XVIII своим сувереном, предпочли бы сохранить оба знамени, и трехцветное, и белое. Бурбоны не согласились, и это, судя по всему, стало их роковой ошибкой. К тому же они несколько видоизменили старый флаг французского королевства. Раньше это было просто белое полотнище. Но при Реставрации, а затем после Июльской революции у легитимистов на нем появились золотые лилии: это резало глаз и снижало силу воздействия символа: простой кусок белой ткани впечатлял больше. С другой стороны, с XVIII века во всех армиях Европы белый флаг стал восприниматься как объявление о капитуляции.
Когда в 1830 году после Июльской революции на трон взошел Луи-Филипп, флаг Франции снова – и теперь уже навсегда – стал трехцветным. А белый удалился в изгнание; в 1832 году, во время безрассудной авантюры герцогини Беррийской, он снова появится на юге и западе страны, но ненадолго. Сорок лет спустя, в 1871–1873 годах, возникнет перспектива второй Реставрации, судьба Франции будет напрямую зависеть от выбора государственного флага. Претендент на трон граф де Шамбор будет непреклонен: для него, внука Карла X, единственный законный флаг Франции – это белый флаг, в складках которого он надеется «принести Франции порядок и свободу». По словам будущего Генриха V (имя, которое он собирался принять, став королем), «он не может отказаться от белого флага Генриха IV»158. По сути, здесь столкнулись две концепции будущего Франции, символами которых выступали два долгое время противостоявших друг другу флага. Белый флаг – это монархия, власть, дарованная Богом; трехцветный флаг – власть, исконно принадлежащая народу. И вот в 1875 году французы (большинством в один голос) высказываются за республику, граф де Шамбор остается в изгнании, а белый флаг отныне будет флагом одних лишь монархистов-легитимистов.
Тем временем прилагательное «белый» успело приобрести еще один смысл, политический, и стать синонимом определения «монархист». Если термин «белый террор» историки изобрели с большим опозданием (где-то в конце XIX века), чтобы рассказать о зверствах контрреволюционеров в 1795, 1799, 1815 и 1877 годах, то о противостоянии «белых» и «синих», то есть армии Бурбонов и армии республиканцев начали говорить еще во время Вандейских войн 1793–1796 годов. Александр Дюма так и назвал свой исторический роман, вышедший в 1867 году и пользовавшийся большим успехом, – «Белые и синие». Слова «белый», «белые» как обозначение монархистского режима и его сторонников употребляются также и за пределами Франции. Так, после большевистской революции в России, в период с 1917 по 1922 год, белая армия сражается с Красной армией. Еще недавно
