Черви - Алекс Граймс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Борис повернул руль направо, заехав на узкую дорогу, и остановился возле обочины. Дождь колотил по крыше автомобиля, дворники вовсю работали. Ходили туда-сюда, издавая привычный механический звук.
Сейчас Борис не отказался бы от еды, потому что с самого утра не ел и похудел за эти месяцы на десять килограммов – зато лишнего веса нет, говорил он Арине. Автомагнитола не работала в машине, и слушать было нечего. Сидеть в этих дурацких соцсетях Борис не хотел и не понимал, в чём суть этого мероприятия. Чтоб убивать своё время, смотря на белый экран. Какая интересная забава выходит, разве не так?
– Мужик. Эй, мужик. Я к тебе обращаюсь, – раздался мужской грубый голос. – Ты что, оглох, что ли?
– Да что тебе нужно?
– Не будет пары тысяч, потом как-нибудь отдам. Мне нужно заплатить за квартиру, – он уже успел промокнуть до ниточки, и его большой нос сильно бросался в глаза.
– Прости, нет.
– Не ври, мужик, я знаю, у тебя деньги есть. Ты бы не сидел в этой машине, не был одет более-менее, у меня ничего не осталось, кроме квартиры и работы. Прошу, мужик, займи мне три тысячи. Я тебе отдам, вот сейчас продиктую теб…
– Нет. Если сказал, значит нет. Иди, куда шёл дальше.
– Мужик, мы с тобой в одной лодке, – дождь становился сильнее. Дворники ходили по лобовому стеклу, а по крыше машины барабанил дождь. – Мы должны помогать друг другу, мы ведь все братья по беде. Меня скоро выкинут из квартирки, а зарплату не выдают уже второй месяц мне…
– Уходи. Прошу тебя. Нет у меня таких денег с собой, даже если бы были, не отдал бы – у меня семья.
Мужик с большим носом сердито посмотрел на Бориса. По его телу пробежали мурашки, выглядел он крупным, и казалось, что мог с лёгкостью пробить стекло.
Тут мужик достал из кармана куртки пистолет и нацелился на Бориса.
– Вылезай из машины, если хочешь жить, или сдохнешь. Выживает сильнейший, ты помнишь об этом, и не пытайся уехать на этой развалюхе. Пуля быстрее, поверь мне, – он улыбнулся.
Борис, долго не раздумывая, вылез из машины. Было приятно ощущать, как на тебя падают холодные капли дождя. Борис почувствовал себя живым.
– Можем всё решить мирным способом. Мы в одной лодке, а убивать – это не выход.
Мужик с большим носом отошёл от Бориса.
– Я тебя узнал, – сказал он довольным голосом, словно разгадал тяжёлый ребус, – Ты тот самый мент. Как там тебя, Клюев. Да, мент. А я думаю: дико ты мне знаком, я по телеку видел, и там ты выступал с речью в том году. Говорил, что совсем скоро город изменится, в нём станет дышать намного проще. Но я что-то не вижу этих изменений, товарищ полицейский.
– Всё в процессе. Ты, главное, не переживай. Всё идёт своим чередом. И давай без смертей сегодня. Меня жена ждёт дома.
– Плевать мне хотелось, вот что могу тебе сказать. Давай бумажник, мент.
Борис понимал: чуть сделает резко не то движение – его пристрелят как собаку. Здесь надо было действовать немного аккуратнее. Он уже успел себе представить, как жена узнает, что мужа убивают на улице, безликий убийца, украв у него машину и бумажник, и её бледное мёртвое выражение лица.
– У меня там немного. Давай всё уладим, прошу тебя.
– Хватит ломаться, как девчонка. Гони чёртов бумажник! – он снял пистолет с предохранителя, и в этот момент Борису стало жутко страшно за свою жену, он понимал, что, если она потеряет ещё и его, то может просто не выдержать и покончит с собой. – Давай, доставай его.
– Ладно, ладно только прошу, успокойся, хорошо? – Борис полез во внутренний карман куртки.
Холодный дождь пробуждал в нём чувство жизни, он бы с радостью прогулялся под дождём, не боясь заболеть. Это самое малое, что может случиться с ним.
– Вот, бери. Видишь, там мало.
Мужик с большим носом вырвал бумажник из рук Бориса. Ствол не сводил с него, отходя назад.
– Вот так сразу надо было начинать. Я тебя попросил по-хорошему, – он достал из бумажника все документы, водительское удостоверение, кинув на мокрый асфальт. – Пойдёт. Можешь садиться в машину и ехать к своей жене. Убивать не буду, только деньги. Возьми бумажник, – он кинул в этот раз ему прямо в лицо. – Видел бы ты только сейчас свое бледное выражение лица. Небось обделался в штаны! – раздался противный смех. – Фу! Воняет дерьмом, – смех стал ещё громче. – Ты жалкий трус, – с этими словами мужик с большим носом ушёл, заснув пару купюр себе в промокшие от дождя карманы, а Борис продолжил стоять, смотреть ему вслед, пока тот не скрылся за углом.
– Я боялся не за свою жизнь, – тихо произнёс Борис, словно объясняясь кому-то.
Сев в машину, где было сухо и теплее, чем на улице, Борис закинул в бардачок мокрый кошелёк и документы, тяжело вздыхая. Завёл машину и уехал с этой улицы прочь, не хватало, чтобы кто-нибудь ещё пришёл к нему. Это выглядело как в дешёвой глупой комедии.
Машина с трудом добралась до дома, и двигатель, как показалось Борису, с большим удовольствием заглох.
Зайдя в дом, он не услышал звук работающего телевизора. Обувь и одежда были в коридоре, и Арина никуда не могла уйти в такую плохую погоду.
– Дорогая, ты дома?
Про себя Борис подумал, какой же глупый вопрос, конечно, она дома, куда ей идти? Может, сейчас спит, устала за весь день, как-никак её совсем недавно выкинули с работы из-за нехватки бюджета, и надо было сократить рабочий персонал, и под раздачу как раз попала Арина, и теперь их пояса надо было ещё сильнее натянуть, но, с другой стороны, теперь их не трое, а двое. Снова пришла мысль о дочери, куда ни глянь – всё напоминает о ней.
– Дорогая, ты живая? – не самая лучшая шутка.
В ответ тишина. Никто не собирался ему отвечать, словно с ним играют в молчанку.
– Арина, ты обиделась на меня? Прости меня, пожалуйста. Я просто сорвался.
Сняв обувь, одежду, он зашёл на кухню, и в то же время она была ещё спальней для них. У дочери было отдельная маленькая комната и туалет.
На узкой кровати они вместе теснились, она стояла возле окна и была прижата к стене. У стены спала всегда Арина, так как она всегда, почти каждую ночь, падала с кровати и билась головой об пол. Её здесь не было.
У Бориса скользнула мысль о самоубийстве
