В интересах Рода. Клан (СИ) - Валерий Листратов

переговорщик. Простите.

Владимира отпускает, и он быстро перемещается за меня.

— Вы понимаете, что Вы напали на моего человека в моем же доме?

— Мммм, не напал. Простите еще раз. Контролировал от ненужных действий. Не более того. В качестве извинений, я могу провести работу с Камнем Правды частным образом. Не привлекая жандармов.

Штольц кивает.

— Только если Вы согласитесь, Кирилл. Он не может проводить эту работу до Вашего официального совершеннолетия.

— Благодарю, Владимир. Но, боюсь, это необходимо.

Теперь кивает Кузнецов и смущенно пожимает плечами.

— Хорошо. Владимир, пожалуйста предупредите, что бы нам никто не помешал.

— И попросите, пожалуйста, принести мой кофр из прихожей.

Из прихожей слышится глухой звяк, как будто кто-то поставил карабин к стене. И появляется мажордом с кофром. Однако. Как-то даже потеплело на сердце.

Иван Иванович вздыхает. Но молчит. Достает небольшую такую коробку, собирает к ней раструб. И достает небольшую плиту, с контуром ладони.

— Положите пожалуйста, Кирилл, на плиту руку.

— Вас зовут Кирилл?

— Да, — плита по краям вспыхивает зеленым.

— Мы сейчас в городе Тобольске?

— Да, — опять зеленый.

— Ответьте, пожалуйста, неправду. На улице ночь?

— Да, — плата вспыхивает красным. Забавно, Миры разные а цветовые сигналы похожие.

Кузнецов кивает. Включает фонограф.

— Четырнадцатую сессию выездного трибунала объявляю открытой. Проводит Кузнецов.

— Вы Кирилл Олегович Бекетов, однодворец?

— Да, — плита вспыхивает зелено-желтым.

— У вас есть еще какие-нибудь титулы?

— Скорее всего да. — зеленый.

Кузнецов кивает.

— Вы владеете магией разумников?

— Нет, — зеленый.

— Знаете кого-то кто владеет?

— Да, он мертв. — зеленый.

Кузнецов качает головой.

— Подробности расскажете?

— Нет.

Пожимает плечами.

— Вы лояльны Империи?

— Да, — зеленый.

— у Вашего артефакта есть какая-либо недокументированная функция, о которой не написано в сопровождении.

— Нет, — зеленый. Правильно, Императору дух-основа ушел без закладок. Хотя мысль, конечно, проскакивала. Но невместно.

— Есть ли опасность для жизни пользователя артефактом.

— Мне о таковой неизвестно. — зеленый.

— Можно-ли прослушать разговоры по переговорнику.

— Думаю, что нет. — зеленый, с небольшим включением желтого.

— Но Вы не уверены?

— Я не знаю всех возможностей шаманов. Поэтому не уверен. — зеленый.

Кузнецов немного задумывается.

— Извините, Кирилл Олегович, но я должен спросить. Прошу не обижайтесь.

Есть-ли у Вас намерение не выполнить контракт?

— Нет. — зеленый.

— Четырнадцатую выездную сессию трибунала объявляю закрытой. Опрашиваемый Кирилл Олегович Бекетов оправдан по всем вопросам комиссии. Закрывает Кузнецов.

Собирает фонограф и плиту.

— Кирилл Олегович, я рад, что вокруг Вас настолько преданные люди. Но если вдруг их будет не хватать, обязательно дайте мне знать. Мне выдали переговорник с позывным Кузнецов.

— Вы знаете, а я пока не озаботился своим, — неожиданно понимаю я, что в общем-то и зря. Количество уже позволяет. — Но в ближайшие пару дней, я возьму и себе. Думаю позывным тогда будет Бекетов.

— Я оставляю контракт. Пожалуйста изучите его, он небольшой. И я до завтра ожидаю тогда Владимира, наверное, там же. — Кузнецов улыбается. — Теперь я должен откланяться, Кирилл Олегович. И я Вам действительно завидую.

Чиновник откланивается и уходит.

Сидим пару минут. Владимир поднимается, идет к шкафчику. Достает небольшой графинчик, наливает и выпивает залпом. Ставит всё это в шкаф. и возвращается за столик.

Я наблюдаю за этим с некоторым удивлением.

— Кирилл, — понимает он. — Вы, наверное, просто не знаете. Мы сейчас встретились с очень страшной сказкой. Шестая Тайная Экспедиция это опричнина. Их очень мало, по слухам не более пятидесяти человек, они абсолютно лояльны Империи, но у них невероятные полномочия.

— Ну да, а Вы ему взятку дали. — смеюсь. — Целых сто золотых кажется? Не беспокойтесь, Владимир. чего-то такого я ожидал. Вы лучше контракт почитайте.

Владимир берет контракт, читает, но вспыхнувший вопрос он уже задать не успевает.

— Братик! — врывается радостный вихрь. — А я вот как могу! И налету перестраивает себе лицо.

— Ну конечно, дурное дело не хитрое. — слышу ворчание Кота. Тот забирается на любимое, видимо, кресло и сворачивается в клубок. — И вообще, устал я. Вас, людей слишком много.

— Не ворчи, бука. А то рыбу не получишь. — оборачивается к нему Настя.

— Никак не можно! — поднимает голову Кот. — Рыба нужна молодому организму!

Соскакивает с кресла и идет тереться об ноги сестре.

— Здорово можешь! — обнимаю сестру. — Так понимаю, ту научилась совсем хорошо?

— Да, а еще мне Алексей Оттович сегодня доверил Среднее исцеление накладывать.

И я совсем-совсем, думаю, контролирую вторую половину. Возьмёшь меня посмотреть секрет?

— А и возьму. Кота тоже бери. Только вечером пойдём. Я Анки обещал вечернюю прогулку, хорошо?

Владимир, Настя тогда вернётся очень поздно. Я за ней после ужина забегу.

— Братик, а приходи с Анки на ужин. Я её давно не видела. А потом все и пойдем.

— Хорошо, — улыбаюсь. — Сдаюсь. Тогда я домой, и попозже мы придём, думаю. Не прощаюсь.

Ухожу домой.

— Было интересно на разумника в работе посмотреть. — Внезапно возникает Лис. — Но к нам он не лазил, это точно. Я на страже стоял. И ты знаешь, это немного странно, но тебе он на самом деле немного доверяет. Он как бы расположенный к тебе изначально. И это не по заданию. Я немного чувствую.

Кстати, дома тебя опять сюрприз ждёт. — хихикает. — Тебя просто сложно застать, видимо. Вот они на ухищрения и идут.

— Кто дома? — спрашиваю.

— А не скажу. — ржет. — Терпи. пять минут осталось.

Дохожу до дома, вздыхаю, ну конечно, как же без проблем в такой день.

— Здравствуйте, бабушка.

Глава 14

— Здравствуйте. — Здороваюсь. И немного начинаю раздражаться.

Анки сидит потерянная и расстроенная.

" Я за внучкой. Ей пора." — говорит шаманка.

— Я думаю нет. — бабка вскидывает на меня глаза. — И не надо давить. Это не конфликт. Её долю я понимаю и принимаю, но это не значит, что она должна бежать сразу.

— Я попросила бабушку, что бы подождала тебя. — говорит Анки. Шаманка бросает на нее нечитаемый взгляд, в котором и упёртость, и сожаление, и еще всего намешано.

"Ребёнок должен родиться у народа" — мыслит шаманка.

—