Без тормозов - Михаил Март

Девушка вернулась с пустой телегой, закрыла двери и нажала на кнопку с цифрой четырнадцать. Кабина дернулась и поползла вверх. На десятом этаже остановилась. Вика напряглась. Двери открылись. На площадке стояла такая же красотка с тележкой. Ее она видела в постели с толстяком.

— Ты вниз? — спросила красотка.

— Заезжай, Олеська. Я на четырнадцатый. Доедем вместе, потом вниз поедешь, — сказала первая девушка.

Теперь их в кабине было двое.

— Этот боров опять меня обхитрил, — возмущалась вошедшая. — Захожу в его бункер, темно. Думаю, слава богу. Только дверь закрыла, включается свет, этот жирный гусь стоит в одних трусах, готовенький, гад. А меня Горелов ждет на второй парковке.

— Ему кабинета мало? — спросила вторая.

— На дачу повезет. Сыночку прыщавому в подарок. Достиг половой зрелости, и папочка решил посвятить его в мужчины. Но Горелов хоть бабки платит, а эти козлы на халяву пользуются.

— Не нам жаловаться, подружка. Платят прилично и тебя предупреждали, когда проходила кастинг. Я уже в этом году квартиру себе куплю, а два года назад в Херсоне бульбой торговала.

Лифт остановился на четырнадцатом. Торговка из Херсона вышла, а обиженная боровом поехала вниз. Теперь Вика знала, что ей делать.

Когда горничная с тележкой вышла, как и ее подруга, не закрыв дверь, Вика открыла люк и спрыгнула вниз с наволочкой в руках, выглянула наружу.

Просматривались три полутемных коридора с дежурным освещением. Полы и стены из дешевого белого в разводах кафеля. Подсобный этаж. Здесь прачечная и другие службы. Рабочий день закончен, коридор напротив пуст, левый тоже, по правому шла девушка с тележкой. Вика побежала за ней. Та оглянулась, хотя босые ступни преступницы не создавали шума. Оглянулась — ей же хуже, раз ее видела. Вика сбила горничную с ног, оседлала и начала бить. Когда несчастная уже не могла сопротивляться, разъяренная налетчица остановилась.

— Говори, лахудра, где выход?

Едва дыша, девушка прошептала окровавленными губами:

— Здесь нет выхода. Мы уходим через холл.

— Где тебя ждет Горелов?

— На второй парковке.

— Какая у него машина?

— Кофейная. Металлик. Джип…

Она потеряла сознание. Вика стиснула зубы, приподняла голову девчонки, другой рукой уперлась в подбородок и сделала резкое движение. Хрустнули шейные позвонки, с головы девушки упал чепчик и черный парик с челкой.

Минут пять ушло на переодевание. Вика стала горничной, раздетую девушку спрятала в тележке и завалила бельем. Туфли немного жали, но сейчас было не до мелочей. Вика взяла из стопки черный мешок для мусора, по дороге подняла огрызок трубы, а у лифта брошенную наволочку с деньгами. Ее она бросила в черный мешок, скрутила его и попыталась прикрыть им трубу. Войдя в лифт, она осмотрела кнопки. На нижней написано «подвал», выше значилась кнопка «парковка 3», потом два, один, дальше шел «холл», а выше цифры от единицы до двадцатого этажа. Вика закрыла двери и нажала на кнопку второй парковки. Когда лифт остановился, с опаской отрыла двери. Охрана отсутствовала. По обеим сторонам длинного коридора стояли машины. Освещение слабое. Девушку вполне можно спутать с Олесей. Вот только мешок с мусором неуместен… Кофейный джип сам дал о себе знать, мигнув фарами. Вика смело подошла к дверце водителя. Она опять рисковала. Стекла джипа были затонированны, сколько человек сидит в автомобиле, не известно. Но она знала, что надо сказать.

Дверца открылась. Мужчина в дорогом костюме не мог быть шофером.

— И что это значит? — спросил он, приподняв брови.

Немолодой, но и не старый, лысый, но симпатичный, а золотые часы на руке говорили об остальном.

— Олесю захомутал большой босс, до утра бедняжке придется кувыркаться. Чем я хуже? Немного постарше, но и опыта больше. Твой мальчик завизжит от восторга.

Вика задрала юбку. Ей было чем хвастать.

— Так и поедешь? — спросил он, осмотрев ножки.

— Наша униформа очень возбуждает. Свое барахлишко я в мешок бросила, могу и переодеться.

— Ты права. Так лучше.

— Тогда я сяду назад, а то на выезде сочтут, что я украла фартучек.

Хозяин хихикнул. Вика села на заднее сиденье, и машина тронулась. Когда на выезде из парковки появились охранники, она пригнулась, у ворот сделала то же самое. Когда выехали с территории, сказала:

— Олеська говорила, ты чаевых не жалеешь.

— Хорошая работа должна хорошо оплачиваться. Я не жлоб.

— Это приятно.

Они отъехали на несколько кварталов, и девушка попросила притормозить.

— Я водички себе куплю. Глотка сохнет.

Джип остановился. Вика трижды ударила Горелова огрызком трубы по черепу. Лысина побагровела. Девушка сунула в пакет чепчик, фартук и парик, трубу выбрасывать не стала. На ней ее отпечатки. Стала ловить такси. Сразу притормозил левак. Открыв окошко, спросил:

— Сколько?

— Сто баксов. Я тебе, а не ты мне. Домой еду, спать.

Водитель согласился.

Когда стрелки часов показали десять, Марта набрала номер. Ответил мужской голос. Она сказала:

— Проверьте офис тысяча семь. Если что-то не так, звоните дежурному по городу. Ни к чему не прикасайтесь. — И отключилась.

Ее машина стояла у ворот здания. Рядом с ней сидел Метелкин с фотоаппаратом. Они ждали уже четыре часа.

— Я все же не верю, что эта баба решилась прибить кого-то в таком бастионе. Убить, конечно, кого угодно можно, но уйти чистеньким, не реально. Ее возьмут. Ты же видела, эта стерва не выезжала.

— А мне показалось, что она выехала. Я ее почувствовала. Она ушла. Мне просто хочется убедиться. Надо же понимать, на что способен противник. Недаром шахматисты изучают все партии своих будущих соперников.

— Но ее машина на стоянке, даже отсюда видно, — настаивал Метелкин.

— Это не ее машина, Женя. Она ее угнала сегодня днем от Малого театра. Такие девушки не оставляют следов. Она не была уверена, что уедет на той же машине, на которой приехала. Меня другое беспокоит. Что-то у нее не получилось. Если бы Илья Храпов умер, я бы об этом знала.

Марта приподняла с колен белую накрахмаленную салфетку.

— Ею он вытирал губы в ресторане. На ней отпечаталась его карма, я ее чувствую. В случае смерти карма сгорает, улетучивается вместе с духом. Целью Вики в первую очередь были деньги, а убийство потом. Свидетели ей не нужны. Лазарь сказал, что Батон должен был Храпову больше трехсот тысяч долларов. Он мог с ним расплатиться выигрышем, а значит, деньги Аркадия попали в руки Храпова.

— Они идиоты. Зураб отдал деньги, что еще им надо? Убивать такую акулу, как Храпов, значит попасть под пресс. Всю Московскую полицию поднимут на дыбы. А им это надо?

Марта покачала головой:

— Эти люди, если выбирают путь, то идут до конца. Законы цивилизации не для них. Ты должен подняться наверх и проверить, что там. Менты тебя пропустят, ты же у них как свой. Только бы аппарат не забрали. Мне нужны снимки.

— Аппарат не заберут, флешку вынут. Я успею снять все важное и тут же сменю флешку на новую. Ее пусть забирают. Я не могу понять, зачем она засветилась? Такую увидишь, уже не забудешь. Дамочка яркая.

— Одной внешности мало. Она не москвичка, ее имя никому не известно. К тому же у банды есть деньги. Если я не могу их вычислить, то сыщики тем более. Банда еще немало прольет крови, пока до нее доберутся. И уж, конечно, лучше будет нам первыми до них добраться. Но мы не в теме, господин бывший частный детектив. Дикари непредсказуемы. Главное, они убирают всех, кто их видел. Так погиб безвинный художник, а он лишь раз встретил их на лестнице. Этого оказалось достаточно, чтобы уйти на тот свет.

К воротам подъехали полицейские машины, из них вышли несколько офицеров и остановились перед шлагбаумом.

— Черт! — воскликнул Метелкин. — Это же генерал Черногоров. Он мне премию вручал.

— Иди Женька! Фортуна на твоей стороне.

Метелкин выскочил из машины.

— Здравия желаю, товарищ генерал.

Высокий статный Черногоров даже вздрогнул. Оглянувшись, узнал Метелкина.

— Пострел везде успел. С неба свалился?

— Так точно. У меня же свои каналы, Владимир Николаевич. Вторым быть не привык. Вручая мне премию, вы же сами назвали меня первым, а главное, достоверным. Позвольте с вами?

— Ладно, позволяю. Но без моей отмашки ни строчки в газетах. У тебя минут пять будет. Как только следователь прокуратуры появится, аппарат спрячешь. За одного из моих ребят сойдешь.

Первыми в дом побежали врачи и эксперты. Черногоров шел вальяжно, рядом семенил Метелкин.

— А что же вы, Владимир Николаич, Марецкого с собой не прихватили?

— Такими делами, Женя, занимается ФСБ. Степана в момент выставят за дверь. Меня труднее. Случаи с висельниками нас интересуют в первую очередь. Эпидемия в городе. Я взял с собой лучшего криминалиста и врача из управления. Они-то настоящие генералы в своем деле, комитетчики слабоваты в этих вопросах. Должной практики нет. Им только шахматные задачки решать, а не убийц искать.