Порочные чувства - Юлия Гауф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
МАРАТ
Я ехал к Алике с четким желанием все оборвать. По сути, ничего и не было — трахнул пару раз, денег дал.
Хватит.
Тем более, она больше не нужна мне — все оказалось легче легкого.
Можно устроить её на какую-нибудь должность, приглядывать, чтобы не растворилась в стране. Вся информация уже есть у нас с братом и, если Веснин жив, то мы его найдем.
Да даже мертвого найдем, чтобы убедиться, что подох.
И Алика не нужна.
Думал, поиграть решила. Начиталась дебильных журналов со статейками «Как заставить мужчину вас ценить», и решила продинамить, заставить волноваться о себе, опоздать на встречу… там же эту муть печатают? Мол, держите, девушки, мужчин в тонусе, ведите себя как необязательные суки.
Это взбесило до крайности.
Именно поэтому я и ждал Алику у ресторана, искал, звонил, а затем долбился в её дверь.
И вот, сам не понимаю, как так получилось, но я сижу на её кухне, придерживаю девочку трех-четырехмесячную девочку, и кормлю из бутылочки.
— Подруге звони, — велел я Алике.
Она кивнула, поднялась со стула, покачнулась, но не упала.
— Сиди. Я думал, телефон ты с собой взяла. Где трубку оставила?
— На кровати, — пробормотала Алика.
Встал, и медленно, чтобы не потревожить ребенка, пошел в её спальню. Что вообще с Аликой творится? Она точно не решила меня продинамить, и это не игра. Бледная, выглядит так, будто за сутки похудела на пять кило, до того изможденный вид.
Забитая.
Это почему-то дико, до зубовного скрежета, раздражает. Я люблю покорность, но не подавленность. А Алика… черт, планировала наглотаться таблеток, и пойти со мной на вечеринку. И сейчас, когда я сказал, чтобы подругу набрала, молча хотела в комнату ползти.
Спорить она может, видимо, только когда я её не по имени называю. Так отстаивает право называться Аликой, словно только это право у неё и есть.
Взял с кровати её смартфон, и пошел на кухню, отняв у хныкнувшего ребенка бутылочку, чтобы не захлебнулась. Подружка её… это та, про которую Руслан говорил? Вдвойне дура, что доверила Алике такую маленькую девочку. О себе-то позаботиться не может, не то что о ребенке.
Раздражает.
Так и тянет наорать на Алику, чтобы разморозилась, но что-то останавливает. И это не ребенок в моих руках.
И обрывать нашу связь желание пропало. Интересно, если бы Алика просто решила забить на нашу встречу, и встретила меня в обычном состоянии, сказал бы я, что больше не нуждаюсь в её услугах?
— Звони. И… врач точно не нужен? — протянул девушке телефон.
— Нет, — она покраснела.
Ну хоть цвет на лицо возвращается от моих слов.
Как из средневекового монастыря вышла, а не из Бразилии приехала!
Алика приложила телефон к уху, а я продолжил возиться с ребенком. Охренеть, именно этим я и хотел заняться после тяжелого дня — не пить в ресторане, не трахать Алику, а разгребать идиотские проблемы, возникшие на пустом месте.
— Не отвечает, — минут через пять произнесла Алика. — Я могу спуститься до нее, и…
— Сиди уже, — поставил бутылочку на стол. — А лучше… черт, твоя идиотка-подружка не принесла переноску? Коляску? Хоть что-то?
— Нет. Она не идиотка, просто ситуации бывают разные, — Алика подняла на меня взгляд.
И злость с раздражением улеглись, а затем растворились вовсе.
Невозможные у неё глаза. Алика красивая. Действительно, красивая девушка, а глаза — отдельная ария, в них смотреть больно. Вижу свое отражение таким, какое оно есть: как шел по карьерной лестнице, и строил свой бизнес, шагая по головам и ломая чужие судьбы без оглядки. И ведь не мучила совесть, это жизнь, в конце-то концов. А в её глаза смотрю, и все вспоминается в неприглядном свете.
Добрые глаза.
И какого черта она согласилась трахаться со мной за деньги? Ради папаши своего ублюдского?
Вдохнул воздух через стиснутые зубы, приобнял Алику, и буквально потащил её в комнату.
— Да я сама дойду, ты ребенка неси, что ты, — слабо запричитала она.
— Тихо. Обеих дотащу. И кто твоя подружка — сам решу. Ситуация у нее, — припечатал.
Усадил Алику на кровать, чуть надавил, и она легла. И в дверь постучали.
— Это Крис, наверное, — подкинулась она.
— Я сам открою. Лежи.
— Но…
— Лежи, я сказал, — надавил голосом, и Алика послушалась.
Снова.
Почему она такая? Будто… будто её избивали.
И какого хера мне не все равно?
— Эээ… Марат? — вытаращилась на меня всклокоченная девушка с расцарапанным лицом.
— Кристина, как я понимаю?
— Да. А Алика…
— Алика в комнате. Не выйдет. Больше на неё свои обязанности не вешай, — пропустил её на кухню, где девчонка принялась собирать бутылочки.
— Но я…
— Меня не интересует что у тебя случилось. Абсолютно наплевать. Твои проблемы — это твои проблемы.
На идиотку бы наорать, но выглядит она тоже неважно. Только это меня уже не трогает.
Она надулась, забрала ребенка, и на прощание, уже у двери, произнесла:
— Мне жаль. Надеюсь, у Алики все в порядке? Передайте ей, пожалуйста, мои извинения. И спасибо, что о Ками позаботились. Я… я пойду?
— Передам. Пока, — закрыл перед её носом дверь, и пошел в комнату.
Наверное, пора уезжать. Алика не умрет, отлежится, и завтра-послезавтра будет в норме. Мне нечего здесь делать.
— Спишь?
— Нет, — тихо ответила она, не шевелясь.
— Я домой.
— Дверь захлопни, пожалуйста. Только поверни замочек, чтобы дверь закрылась. Спасибо, что помог.
Я кивнул. Направился к выходу из спальни. Мне, правда, нечего здесь делать — кровать у Алики узкая, до моего дома близко, минут десять на машине, и я буду у себя. Поужинаю, открою ноутбук, включу спортивный канал, и немного поработаю перед сном.
Уже в коридоре я усмехнулся, развернулся, и вернулся в спальню. В абсолютной тишине скинул костюм, рубашку, и лег рядом с Аликой.
