Дуэль Пушкина. Реконструкция трагедии - Руслан Григорьевич Скрынников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гончаров хотел дать в приданое за внучкой нижегородское имение Катунки. На долю села приходилась часть общего долга, равная 186 тыс. рублей, тогда как само село оценивалось в 112 тыс. рублей310.
В апреле 1831 г. Пушкин сделал последнюю попытку получить приданое. Он предложил тестю, А.Н. Гончарову, вместо 300 обещанных душ дать ему доверенность на получение доходов с этих душ, но вместо денег выдать ему векселя на несколько сот тысяч рублей с тем, чтобы после смерти дарителя и объявления банкротства приобрести первоочередное право на обещанное в качестве приданого имение311. Однако через год А.Н. Гончаров умер, и план не был осуществлён. Пушкин поначалу надеялся, что А.Н. Гончаров выполнит свои обещания. Он известил главу семейства, что принуждён был задолжать. Теперь, писал Пушкин, «надежда моя на вас одних. От вас зависит решение судьбы моей»312. Ожидания оказались тщетными. Разорившийся богач не внял призывам Пушкина и, более того, пытался использовать имя и связи зятя для получения «временного вспомоществования» из казны. Не желая тратить наличных денег, глава семьи надумал продать никому не нужную медную статую Екатерины II, чтобы выручку передать молодой семье. Гончаровы потратили целый капитал на то, чтобы изготовить в Германии и перевезти в Россию тяжеловесную статую благодетельницы Екатерины II. Но в это время на трон взошёл Павел I, и Гончаровы не посмели установить статую перед своим дворцом. Скульптуру спрятали в подвал.
Первые обращения поэта к тестю были выдержаны в почтительных, даже благоговейных тонах. Однако почтение сменилось презрением, когда обнаружилось, что престарелый Гончаров не может ни о чём думать, кроме своих удовольствий. Выделяя огромные суммы на устройство любовниц, Гончаров не мог найти средств на обеспечение любимой внучки. «Дедушка свинья, – писал Пушкин Нащокину в 1831 г., – он выдаёт свою третью наложницу замуж с 10 000 приданого…»313
Мать Натальи проявила не больше благородства, чем глава рода. Она старалась отделаться от Пушкина неопределёнными обещаниями, а затем отказала ему под пустяковым предлогом. В 1833 г. поэт сообщил некоторые подробности насчёт состоявшегося торга: «Наталья Ивановна опасалась, как бы я не продал землю и не дал ей неприятного соседа…»314 Опасения были беспочвенными. Отец Пушкина специально оговорил в дарственной на деревню условие, согласно которому сын не мог продать подаренное имение. Такую же дарственную могла составить Н.И. Гончарова. В этом случае вопрос о неприятных соседях отпал бы сам собой.
Приданое имело вполне определённую цель: обеспечить будущее жены и детей на случай преждевременной смерти кормильца. Но мать Натальи больше беспокоило собственное благополучие.
В счёт приданого семье Пушкиных удалось получить лишь часть фамильных драгоценностей. Бриллианты Гончаровых были давно заложены у ростовщика, так что зять получил лишь залоговую квитанцию на них315. В октябре 1831 г. поэт уведомил московского приятеля Нащокина, что пытается спасти бриллианты жены «от банкрутства тёщи моей и от лап Семёна Фёдоровича»316. Любовник Н.И. Гончаровой Семён Фёдорович Душин добивался возврата бриллиантов своей госпоже. В 1831–1832 гг. Александр Сергеевич через Нащокина усиленно хлопотал о выкупе алмазов, с тем чтобы перезаложить их317.
Недоразумения с драгоценностями побудили Пушкина к объяснению с тёщей. 26 июня 1831 г. он напомнил Н.И. Гончаровой, что дал ей взаймы крупную сумму, но не торопит её с возвратом денег318. Тёща не только не возвращала долг, но и бранила зятя как человека «алчного, как презренного ростовщика».
Первоначально свадьбу предполагалось сыграть в мае 1830 г. Бесконечные отсрочки истощили терпение Пушкина. Гончаровы жаловались на отсутствие денег и заявляли, что свадьбу можно сыграть лишь после завершения переговоров о продаже медной статуи. 30 июля 1830 г. Пушкин писал невесте: «Серьёзно опасаюсь, что это (указанные переговоры. – Р.С.) задержит нашу свадьбу, если только Наталья Ивановна не согласится поручить мне заботы о Вашем приданом»319. Пушкин великодушно предложил взять на себя устройство приданого.
Размолвка с Н.И. Гончаровой, случившаяся в конце лета 1830 г., едва не расстроила свадьбу. Наконец 9 сентября 1830 г. поэт получил от невесты письмо, устранявшее возникшие затруднения. Послание Натальи не сохранилось, но Пушкин изложил его суть в письме к Плетнёву: «Сегодня от своей получил я премиленькое письмо; обещает выдти за меня и без приданого. Приданое не уйдёт»320. В словах Пушкина звучала ирония с примесью сарказма. Письмо невесты было в самом деле премиленьким. С беспредельной наивностью Наталья сообщала, что согласна выйти замуж бесприданницей. Тем самым она отнимала у поэта всякую надежду на то, что брак позволит обеспечить семью твёрдым доходом за счёт гончаровских миллионов.
Письмо Натальи подтвердило, что главной причиной ссоры Пушкина с тёщей 27 августа 1830 г. был вопрос о приданом.
Послушная дочь написала письмо жениху, разумеется, под диктовку матушки. Обращение дочери к жениху было удачным ходом. Н.И. Гончарова использовала послание дочери, чтобы поставить точку в затянувшихся переговорах о приданом. Она решительно отказалась от своих обещаний по поводу земли и крепостных. Под конец она решила сложить с себя также и все расходы, связанные с шитьём подвенечного платья для невесты и белья.
Поэту пришлось заложить выделенную ему родителями деревеньку, чтобы расплатиться с долгами и ссудить Н.И. Гончаровой 11 000 рублей. «Теперь понимаешь ли, – жаловался поэт Плетнёву, – что значит приданое и отчего я сердился? Взять жену без состояния – я в состоянии, но входить в долги для её тряпок – я не в состоянии»321.
В XIII в. Гончаровы снабжали полотном не только русский, но и английский флот. Они добыли миллионы трудом и потом. В XIX в. они не смогли сохранить свои позиции на мировом рынке, и их мануфактуры пришли в упадок. Сами Гончаровы из прижимистых купцов-мануфактуристов превратились в дворян, связанных родством со знатнейшими фамилиями империи. Они вели вполне дворянский образ жизни и умудрились быстро промотать всё состояние. Их задолженность росла как снежный ком.
Долги Пушкина далеко уступали долгам Гончаровых и имели иное происхождение. Решив породниться с Гончаровыми, поэт просил быть сватом Ф.А. Толстого-«Американца». Осведомлённость последнего не подлежит сомнению. Уже после помолвки Александра Сергеевича с Наташей «Американец» писал Вяземскому из Подмосковья 7 июня 1830 г.: «Пушкин с страстью к картам и нежностью к Гончаровой – для меня погиб»322. Отношение Александра Сергеевича к картам приятель определял как страсть, отношение к невесте – как нежность.
Карточные страсти
Матримониальные затеи Пушкина терпели неудачу не только по причине его политической неблагонадёжности.
