Четвертый жених - Лианна Уилсон

Сон как рукой сняло. Что он наделал? Пьян был? Нет. Спятил? Похоже на то.

Он скосил глаза. Смятые простыни были единственным напоминанием о безумной ночи. Это и еще его осязаемая память о каждом поцелуе, каждом прикосновении.

Но где Энни? Неужели ушла? Умчалась со всех ног в свой Техас? Не должна. Не тот она человек, чтобы сбегать.

И тогда он расслышал шум воды в ванной. Теперь он стал думать присоединиться к ней или не стоит. Тело однозначно было «за», но разум категорически возражал. Чего Энни ждет теперь от него? Чего хочет? Марш Мендельсона и церковь, украшенную цветами? Грант прислушался к себе. Странно, но эта мысль не испугала его, как бывало.

Прошлой ночью Энни рассказывала, как мечтает о доме, где бы ей было хорошо, безопасно, свободно. Да, у него именно такой дом, и он прекрасно себя чувствовал в нем в одиночестве. До настоящего момента одиночество вовсе не тяготило его и вдруг по какой-то безумной причине стало.

Он всегда наслаждался, просыпаясь в своей кровати в одиночестве. А теперь ему хотелось, чтобы рядом оказалась Энни. Чтобы он мог прижать ее сонную к себе и поцеловать. Ему неприятно было думать, что сегодня она собирается начать поиски жилья. Он не хотел, чтобы она покидала его.

Эта мысль настолько испугала Гранта, что его желание присоединиться к Энни в душе остыло. Он должен немедленно восстановить свое душевное равновесие и решить, что скажет ей, когда она выйдет из ванной. Вскочив с кровати, Грант поспешно натянул джинсы и прошелся по комнате, стараясь успокоиться. Но, увидев, что Энни не взяла с собой свою одежду в ванную, решил ретироваться в кухню. Не стоит делать ситуацию еще более неловкой, чем она есть.

Но он опоздал. Дверь ванной комнаты открылась, и в облаке душистого пара оттуда вышла Энни. Грант уловил цветочный аромат шампуня и чистый запах мыла. Влажное полотенце, которым обернулась Энни, лишь подчеркивало соблазнительные изгибы ее тела. Грант еще раз убедился в истине, что плоть слаба, ибо его плоть отреагировала незамедлительно. А Энни без тени смущения улыбнулась ему, поцеловала в губы и сбросила полотенце.

Да, она была именно той женщиной, чья откровенная чувственность могла бы удерживать его рядом много лет. Что?! О чем он только думает?

— Энни… — начал Грант, хотя то, что он собирался сказать, не соответствовало его желаниям. Он снова безумно хотел ее, но это было неправильно. — Послушай… — Он положил руки ей на плечи и заставил себя смотреть ей в глаза.

— Доброе утро. — Энни придвинулась к нему вплотную.

Тело действовало быстрее разума. Грант рывком притянул ее к себе и поцеловал горячо, жадно. Одним поцелуем больше, какая разница? Да, он безумно хочет ее, но какую цену он готов заплатить за обладание ею?

Грант переместил руки на ее талию. Энни прервала поцелуй и посмотрела на него, моргая так, будто только что вышла из транса.

— Что-то не так?

— Все так.

— Устал прошлой ночью? — В ее голосе появились чувственные нотки.

— Немного. — Но это было не так. Сейчас Грант хотел ее даже больше, чем ночью. Он стискивал руки в кулаки, чтобы не схватить ее, снова не поцеловать, не опрокинуть на постель и не начать все сначала.

Равнодушно пожав плечами, Энни отвернулась, предоставив Гранту возможность полюбоваться великолепным видом ее спины и ягодиц. Он отвел глаза и стал изучать солнечный луч на стене, чтобы отвлечься от мыслей об Энни, от своего желания.

Не удалось.

— Ты, вероятно, спешишь на работу. — Энни достала щетку для волос из раскрытого чемодана и стала расчесывать влажные спутанные локоны.

Гранту хотелось закричать, чтобы она прикрыла наготу, сводящую его с ума, и в то же время не хотелось, чтобы она сделала это. Он еще не нагляделся на нее, точно так же, как не нацеловался и не…

Грант инстинктивно шагнул к Энни, затем резко повернулся и отошел к окну. Снизу доносился привычный городской шум — сигналили автомобили, кто-то фальшиво напевал.

— Энни, послушай…

— О, только не это! — Энни перестала расчесываться и повернулась к Гранту.

— Что? — Черт, он никак не мог отвести от нее глаз и сосредоточиться.

— Сейчас ты скажешь, что прошлая ночь была прекрасна, но это ничего не значит… — Энни усмехнулась. — Будь джентльменом, Грант. Позволь мне первой произнести эти слова.

— О чем ты, Энни?

— Грант, — сказала Энни учительским тоном, как будто не стояла полностью обнаженная в его спальне. — Сейчас я играю по правилам. Это раньше я ложилась в постель с мужчиной, только если любила его. Ну, или считала, что люблю. Но теперь у меня новая жизнь.

Грант присел на край кровати, пытаясь осмыслить ее слова. Означают ли они, что она его не любит? Если да, то это замечательно. Впрочем, ничего «замечательного» при этой мысли Грант не почувствовал.

— Боюсь показаться несколько распущенной, но зачем нам бороться с обоюдным влечением? Ведь ты меня хочешь?

— Да, — честно и коротко, скорее всего от неожиданности, ответил Грант.

— А я хочу тебя и ничего при этом не требую. — Энни улыбнулась. Улыбка была понимающая и немного снисходительная. — Итак, ни обид, ни обязательств?

Грант был обескуражен. Обычно он сам говорил эти слова женщинам в самом начале их отношений.

— Извини, — произнесла Энни, возвращаясь к нему.

— За что?

— За то, что я не такая утонченная, как те женщины, к которым ты привык. Видимо, я все делаю как-то неправильно.

— Не думаю, что существует инструкция для подобных случаев.

Грант провел пальцем по ее ключице, восхищаясь тем, какая шелковистая и душистая у нее кожа. Он больше ни о чем не думал, кроме как о том, что Энни хочет его не меньше, чем он хочет ее. Сегодня. А завтра… что будет, то будет.

— Разве тебе не нужно на работу? — хрипловатым голосом спросила Энни, явно провоцируя его.

— Не волнуйся, у нас достаточно времени.

Но время, бывшее утром другом, к вечеру стало ее врагом. Больше всех досталось куску куриного филе, который Энни безжалостно колотила деревянным молотком, как будто он был виноват во всех ее проблемах. Грант оставил сообщение, что вернется поздно, и у Энни закралось подозрение, что он избегает ее.

Ближе к вечеру в холле она столкнулась с «камерой слежения» — Харви Каммингсом из квартиры напротив. Он оказался хоть и со странностями, но очень приятным пожилым человеком, к тому же — бывшим школьным учителем. Он немедленно вызвался помочь Энни и дал ей несколько телефонов, по которым она могла попытаться найти работу.

Затем Энни спустилась вниз и побродила по вестибюлю, поболтала со швейцаром. Берт оказался безработным актером, который, правда, и в лучшие времена не был звездой.