Операция «Ледокол» - Джон Гарднер

Бонд резко вдохнул, чтобы взбодриться. Нет! Конраду фон Глёде его не одолеть! Более того, если встреча с липовым графом состоится, на инструкции М он просто закроет глаза. Ведь не мог же он, Джеймс Бонд, покинуть поле боя и позорно бежать от фон Глёды (или от Тудеера), если тот действительно окажется ответственным за теракты НСДА! И если Бонду представится хотя бы один единственный маломальский шанс стереть эту организацию с лица земли, он не упустит его сквозь пальцы.

Бонд почувствовал прилив сил: вновь одиночка, и никого поблизости в этом собачьем холоде, на кого можно бы полностью положиться. Ривка испарилась. И его бесил тот факт, что не было ни времени, ни возможности организовать ее поиски. Коля заслуживал не большего доверия чем раненый тигр. Брэд Тирпиц? Что ж, пускай на бумаге они и числились союзниками, Бонд никак не мог заставить себя доверять американцу на все сто. Да, случилась чрезвычайная ситуация, и они разработали контрплан против готовившегося покушения на Тирпица, про которое, между прочим, Бонду стало известно со слов самого Брэда. И все, не дальше. Здесь их цепи доверия разрывались.

В тот момент, еще до наступления полуночи, Бонд дал себе клятву: он сыграет в одиночку, по своим правилам. И никому подчиняться не станет.

Сейчас они ехали со скоростью около шестидесяти-семидесяти км/ч, виляя и подпрыгивая по ухабистой лесной тропе, которая тянулась вдоль границы на расстоянии километра.

Снегоход, или «скутер», способен развить на твердом снегу поистине ужасающую скорость, поэтому им следует управлять с осторожностью. Уникальный по своему дизайну (уродливый тупой передок, торчащие вперед длинные лыжи), скутер передвигается на гусеницах, усеянных длинными острыми шипами, благодаря которым, он, скользя на лыжах, разгоняется весьма быстро.

Единственная защита, предусмотренная для водителя (и пассажира), — маленький ветровой дефлектор. Люди, севшие за руль скутера впервые, как правило, пытаются управлять им как мотоциклом — так нельзя. Мотоцикл можно повернуть круто, а снегоход — нет: у него дуга поворота больше. Многие новички также любят выставлять на завороте ногу. Одного раза достаточно, чтобы осознать весь риск этого: нога сразу же застревает в сугробе и подобные головокружительные поездки нередко заканчиваются в госпитале с переломом.

День, когда эта замечательная машина появилась на свет, был проклят экологами всего мира: шипами своих гусениц скутеры уже успели пробороздить и изранить немало плодородной земли. И все же, что ни говори, а быт жителей заполярья изменился именно благодаря снегоходам, и в первую очередь, это касалось кочевых народов Лапландии.

Бонд ехал, пригнув голову, и мгновенно реагировал на любую неровность тропы. Каждый поворот требовал огромных затрат энергии, в особенности там, где снег был глубоким и твердым. Руль поддавался с трудом: бодался и постоянно норовил принять свое исходное положение. Существовала и другая проблема: Бонд мог запросто угодить прямо в колею от Колиного снегохода, что ухудшило бы его маневренность. Как трамвай по рельсам: ошибись лидер — и ты почти непременно врежешься в него.

Старательно петляя за Колей, Бонд постоянно всматривался в дорогу, освещенную слабым огоньком от фары русского. Порой Бонд поворачивал слишком круто, тогда снегоход вставал на дыбы, словно конь, и его начинало кидать из стороны в сторону. В такие моменты скутер почти терял управление, но каждый раз, сражаясь с рукоятками руля, Бонду удавалось восстановить контроль над машиной.

Несмотря на то что голова была плотно закутана, ледяной ветер со снегом исполосовали Бонда, словно множество бритвенных лезвий, и он постоянно разминал пальцы в страхе, что те закоченеют.

Бонд приложил максимум усилий для того, чтобы подготовиться к этой поездке как следует. Автоматический пистолет «Хеклер и Кох» находился в кобуре, висевшей под курткой, поперек груди. Конечно, быстро его не вытащишь, но, по крайней мере, пистолет был с собой, а к нему — уйма запасных патронов. На шнурке вокруг шеи висел компас, который Бонд запихал, чтобы тот не мешался, в карман куртки, откуда его можно было вытянуть одним движением. Всю миниатюрную электронику Бонд распределил по потайным карманам. Карты лежали под рукой в боковом кармане стеганых брюк. Один из длинных кинжалов «Сайкс-Фэирбэирн» был пристегнут внутри его левого сапога, а кинжал покороче (для разделки оленьих шкур) висел на поясе. В рюкзачке за спиной лежали остальные вещи: белый камуфляжный костюм с капюшоном — на случай маскировки в снегу, три светозвуковые гранаты и две осколочные типа Л2А2. Остальное зависело только от самого Бонда: от его профессионализма, опыта и двух жизненно важных атрибутов его ремесла — интуиции и умения быстро принимать правильные решения.

Деревья, казалось, все сгущались и сгущались, а Коля продолжал петлять между ними с прежней легкостью, зная, по всей видимости, точный маршрут. «Небось, на этом собаку съел», — подумал Бонд, стараясь не отставать и держаться в метрах двух от русского, помня, что где-то позади мчится Брэд Тирпиц.

Они заворачивали. Бонд это чувствовал, хотя поворот почти не был заметен. Коля вел их между деревьями, виляя то вправо, то влево, но Бонд точно знал, что их забирает все правее и правее, к востоку. Вот-вот — и они вырвутся из леса, из прикрытия. И тогда последует километр открытой местности, потом опять лес, а затем долгий спуск в долину, где бесконечным широченным бинтом через лес пробегала граница, нарушение которой каралось законом.

Неожиданно они выскочили из леса. И даже в темноте эта перемена показалась страшной: в лесу была хоть какая-то безопасность, теперь же накидка тьмы приподнялась и по земле разлились серые тона бескрайней снежной пелены. Прямой участок — никаких зигзагов и резких поворотов. Русский, вроде бы, сориентировался, газанул и лег на курс. Бонд, следуя за ним, но держась немного правее, чуть приотстал, поскольку сейчас они мчались по полю.

Стало еще холодней — либо из-за отсутствия какого-либо укрытия от ветров, либо просто оттого, что увеличили скорость, а может потому, что ехали уже почти целый час, и беспощадный холод начал пробирать до костей даже сквозь плотные складки теплой одежды.

Впереди Бонд заметил следующую полоску деревьев. Если Коля проскочит через тот узкий участок леса на большой скорости, то они окажутся в низине уже через десять минут. «Долина смерти», — подумал Бонд, ведь именно где-то там, в долине, являвшейся пограничной зоной, должна сработать ловушка для Брэда Тирпица. План действий они разработали в номере Бонда. И пока их снегоходы разметали на своем пути снег, решающий момент неумолимо приближался. И когда он настанет, у Бонда не будет времени, чтобы остановиться и посмотреть, сработали ли их контрмеры. Ему останется лишь поверить в расчетливость Тирпица и его способность к выживанию.

Снова лес. Высоченные ели смыкались в вышине, словно своды собора, погружая все в кромешную тьму. Еловые ветки хлестали тело и жалили лицо, но Бонд продолжал крепко держать руль: влево, вправо, снова влево. Однажды он не рассчитал и еле вписался в поворот: передняя лыжа скутера наскочила на основание дерева, припорошенное снегом. Однажды Бонда чуть не выкинуло из седла, когда снегоход проскрежетал по толстым корням, скрытым коркой льда, и пошел юзом. К счастью, каждый раз Бонду с успехом удавалось выправить непослушную машину.

На этот раз, когда они выскочили из укрытия, ландшафт был отчетливо виден даже сквозь обледенелые стекла защитных очков. Мосолов, Бонд и Тирпиц оказались на пологом склоне, у подножья которого простиралась белоснежная долина. На вершине противоположного склона на боевых позициях выстроились непреступной стеной деревья.

Снова через открытую местность — увеличили скорость. Бонд почувствовал, как нос снегохода наклонился вперед: его понесло под гору. Теперь главная задача: постараться избежать заноса.

Чем дальше они спускались, тем сильнее обострялось чувство уязвимости. Коля сказал, что этим маршрутом постоянно пользовались нарушители, поскольку здесь редко появлялись ночные патрули, и на расстоянии пятнадцати километров по обе стороны не было пограничных застав. Бонд надеялся, что Коля не ошибся. Скоро они спустятся в долину, проедут полкилометра по голому льду, затем снова подъем, ну а там — прямо в леса Матушки России. И до того момента Брэд Тирпиц должен умереть, по крайне мере, так планировалось.

Память Бонда метнулась в прошлое, он вспомнил одну поездку, совершенную им зимой, уже достаточно давно. Бонд ехал через Восточную зону в Западный Берлин. Погода была не такой суровой, метель не такой жестокой и опасной, но больше всего ему запомнилась дорога через Восточный контрольный пункт в Хелмштете. Ему посоветовали ехать через Восточную зону по широкой скоростной трассе, никуда не сворачивая. Первые километры трасса пробегала через лес, и Бонд отчетливо видел высокие деревянные башни с прожекторами и солдат советской армии в белых камуфляжных костюмах, притаившихся за деревьями. Не это ли ожидало их в лесу на вершине склона?