Темная королева - Сьюзен Кэррол

– Ни капли не сомневаюсь, – с мрачным удовлетворением согласился Ренар.

Тогда не по этой ли причине он так упорно добивается ее руки? Арианн, к своему удивлению, почувствовала, что разочарована.

– Если бы я стремился ублажить старика, – продолжал Ренар, – то выбрал бы одну из дам, которых собрал у себя в замке.

– А почему не выбрали? Что стало с вашим судом Париса?

– С этим покончено. В конце концов, именно вы говорили, что выбирать жену таким путем глупо.

– Что до меня, то ненамного разумнее выбирать женщину, которую видел лишь раз, заблудившись и лесу.

– Но я всегда знал с первого взгляда, чего хочу.

– Особенно если это нечто такое, что могло бы привести в ярость вашего деда?

Ренар бросил на нее проницательный взгляд:

– А-а, значит, вас волнует, что я выбрал вас себе в невесты, только чтобы лишний раз досадить теперь уже покойнику. Я бы, возможно, поступил так, когда мне было восемнадцать, но думаю, что с годами я немного поумнел.

– Тогда почему, Ренар? И больше не надо того вздора, что скажете об этом в брачную ночь.

Ренар с непроницаемым видом погрузился в молчание. Потом пожал плечами:

– Не знаю. В нашей встрече в тот день было что-то… необычное. Вроде того, что найти вас оказалось делом судьбы.

Арианн разглядывала его с неподдельным разочарованием. Неужели он вправду верит в такие вещи, как магические кольца и судьба? Даже если верит, это не имеет значения, потому что она сама решительно этому не верила.

– Наши судьбы, кажется, не совпадают, месье, – возразила она. – Я уже склонна считать, что стара для замужества.

– Да вы сущий младенец.

– В таком случае позвольте мне познакомить вас с некоторыми богатыми вдовушками постарше, из тех, кого я знаю.

Ренар лишь рассмеялся.

– Нет, я уже нашел свою невесту. По крайней мере, если вы решили остаться незамужней, я могу быть спокоен, что мне не надо волноваться из-за поклонников?

Он пытался придать вопросу шутливый тон, но Арианн почувствовала, что ему не совсем безразличен ее ответ.

Арианн хотела сказать, что у нее куча поклонников, красивых и напористых, но ответила со свойственной ей откровенностью:

– Да, к сожалению, есть и другие претенденты на руку. Есть месье Леклу, страдающий подагрой и влюбленный в мои припарки. Потом месье Бонэр, настоятель, который хотел бы повысить свой социальный статус, женившись на дочери рыцаря. И, наконец, имеется месье Тайлебуа, банкир из Сан-Мало, которому мой отец должен кучу денег и который был бы рад погасить долг, получив взамен меня.

– И эти люди портят вам жизнь? – пристально глядя на нее, мягко спросил Ренар.

Месье Тайлебуа, конечно, портил, он был до того настойчив что Арианн не отваживалась бывать на материке. Это стало одной из причин, по которым она почти перестала бывать в имении отца.

Арианн небрежно полсала плечами:

– Сама с ними справлюсь.

Наклонившись, Ренар проговорил ей на ухо:

– Не надо, милочка. Достаточно прибегнуть к кольцу, и я избавлю вас от всех трех ничтожеств. Поверьте мне.

Его дыхание щекотало шею, вызывая ощущение тепла, близости, соблазняя еще теснее прильнуть к нему. Интересно, что она почувствовала бы, если бы он коснулся губами?..

Смутившись собственных своевольных мыслей, она ответила с легким смешком:

– Месье, благодарю вас за предложение, но я могу постоять за себя. Я не из тех беспомощных дамочек, которым нужно, чтобы рыцарь скакал им на помощь всякий раз, когда они роняют платок.

– Увы, я начинаю это понимать, мадемуазель.

От его исполненного приятного удивления и в то же время восхищенного взгляда у Арианн запылали щеки. Она испугалась мысли, что такое взаимное поддразнивание доставляет ей удовольствие.

Оставшуюся часть поездки она скромно молчала и почувствовала облегчение, когда за поворотом дороги на фоне неба возникли очертания квадратной башни Бель-Хейвен.

Ворота были открыты, как всегда бывало, когда Арианн поздно возвращалась домой. Ренар въехал во двор, но, вместо того чтобы направить Геркулеса к конюшне, подъехал к фасаду дома.

В окнах зала светились свечи, Агнес или одна из горничных, несомненно, ждали ее. «Так же, как они ожидали маму», – с болью подумала Арианн.

Ренар остановил Геркулеса и соскочил с седла. Протянув руки, легко поднял Арианн, словно она весила не больше ребенка. Встав на землю, девушка чуть пошатнулась, сохраняя устойчивость на твердой земле. Но когда Ренар крепкими руками придержал ее за талию, мягко отстранилась.

– Благодарю вас, месье, что доставили меня домой, но уже поздно, и я не могу пригласить вас в…

– Я на это и не рассчитывал. Хотел только с вами попрощаться.

Он взял ее руку, намереваясь поднести к губам.

– Мне хорошо знакомы ваши штучки, месье, – сказала она, отдергивая пальцы, прекрасно помня о том, что было в прошлый раз, о смятении, которое вызвал первый в ее жизни бесцеремонный поцелуй.

Сверля ее глазами, Ренар нахмурил брови.

– О, дорогая, – с неподдельным раскаянием прошептал он. – Ваш первый поцелуй? Я жажду испросить у вас прощения. Я был грубой скотиной. Если бы знал, то был бы нежнее. Так позвольте мне исправиться.

Прежде чем она успела увернуться, Ренар заключил ее в объятия.

– Не надо, Ренар, – слабо запротестовала она, так что даже сама еле слышала собственный голос.

Не отрывая глаз, он наклонился к ней. Она почувствовала на лице его дыхание, но не было сил отвернуться. Его глаза, как и руки, влекли ее к себе. Исходящий из самой глубины прикрытых тяжелыми веками зеленых глаз неотрывный взгляд почти гипнотизировал.

Он, к ее удивлению, поразительно нежно коснулся губами ее губ, так нежно, будто они были из тончайшего полотна.

Его руки такие сильные и надежные. Позади остался ужасный день, – ссоры с сестрами, волнения по поводу растущего долга и теперь это вызывающее тревогу дело, связанное с капитаном Реми и Темной Королевой. Теплые губы Ренара искушали забыть обо всех заботах.

Он терпеливо раскрывал ее губы, пока она не почувствовала сладостное тепло его губ и ее дыхание не смешалось с его. Он теснее привлек ее к себе, по телу пробежала волнующая дрожь, казалось, что ее мягкое податливое тело идеально слилось с его мускулистой фигурой. Она обвила руками его шею и сначала робко, а потом страстно прижалась губами к его губам, ошеломленная разливающимися по телу новыми неведомыми ощущениями. Сердце бешено билось в одном ритме с его сердцем.

Губы Ренара становились все требовательнее, его страсть, казалось, овладела ею без остатка: то нежно, то более требовательно, то дразняще отступая назад, то, сливаясь с ее языком в пламенном танце. Как будто… как будто он занимался с ней любовью не более как посредством поцелуя.