Злыднев Мир. Империя. - Егор Чекрыгин

– Правая Рука, – ты обвиняешь подсудимого в колдовстве?

– Сохрани Боги! Конечно нет!

– Во всяком случае, Данный Суд, не вправе решать дела о колдовстве, но по возвращению в Город, ты имеешь полное право обратиться со своим обвинением к суду Понтифика…

– Боги упаси связываться с ……

– В таком случае, я, – Вист Тадий, облеченный Сенатом Империи правами Судьи выношу приговор Суда.

Аттий Бузма, ты обвиняешься в убийстве Ватия, убийстве Занса, убийстве Кунса, и нанесении тяжких увечий Гасию.

В убийствах Ватия и Кунса, а также в нанесении тяжких увечий Гасию, ты признаешься невиновным, ибо Судом было доказано, что ты осуществлял свое право на защиту.

Что же касается убийства Занса, – ты признаешься частично виновным. Ибо вышеуказанный Занс, хоть и бежал к тебе с обнаженным ножом в руке, все же не успел совершить прямого нападения на тебя, а значит, его действия можно трактовать двояко.

В то же время, Суд принимает во внимание, что подобными своими действиями, вышеуказанный Занс, мог спровоцировать твое на него нападение, что частично снимает с тебя вину в его смерти. Суд так же принимает во внимание тот факт, что результатом твоего нападения на Занса, стало выбивание из его руки ножа. Последовавшее за тем падение со склона, могло быть вызвано неловкостью самого Занса, что также снимает с тебя часть вины.

Учитывая все вышеуказанные обстоятельства, Суд приговаривает тебя к штрафу в пользу Империи в размере пяти дециев и уплате родственникам убитого Занса суммы в один деций, если таковые предъявят тебе свои претензии.

Суд, не счел возможным даровать родственникам убитых Ватия, Занса, Кунса и покалеченного Гасия, право кровной мести, и любые попытки таковой мести со стороны вышеуказанных лиц, будут считаться преступлением против Империи.

Правая и Левая руки Суда, – согласны ли вы с вынесенным приговором?

– Да.

– Согласен.

– Приговор объявляется утвержденным.

Дисий, хватит корчить из себя Правую руку суда, лучше займись Гасием. Положи ему на места переломов пережеванной Гитиновой коры, и наложи лубки. Вы трое, – указал он на сидящих чуть в стороне погонщиков, – упакуйте тела. Копать могилы здесь, – проще повесится. Спустимся ниже, и удостоим их должного погребения. Остальные – начинайте навьючивать верблюдов. А ты Аттий Бузма, зайди-ка ко мне в шатер, для серьезного разговора.

Аттий Бузма вошел вслед за своим наставником в легкий, но плотный шатер, в котором Вист Тадий предпочитал укрываться от ветра.

Старший Караванщик, переступив порог, сразу как-то сгорбился и погрустнел. Лицо его, еще несколько минут олицетворявшее собой строгость и неподкупность суда Империи, вдруг как-то осунулось и словно бы постарело на несколько лет. Он, по-стариковски прошаркал, в глубину своего шатра, достал из сундука флягу, и надолго присосался к ней.

– Фу-фх, – фыркнул он, оторвавшись от горлышка фляги. – Я уже почти двадцать лет вожу караваны, но впервые выступая в роли Судьи по делу об убийстве одного караванщика другим. Чего только не было за эти годы. И на варваров-разбойников нарывался раз двадцать. И в самую середку войны за наследство в Колопском царстве случайно забрел. А лет десять назад, меня вот как раз на этом перевале сошедшая лавина отрезала от всего остального мира, и мы почти сорок дней тут помирали от голода и холода. Но даже тогда….

Ты хоть понимаешь, насколько это плохая примета, – убийство одного караванщика другим? Не успею я пройти до Гермиса и вернуться обратно, как слух об этом происшествии обойдет все стоянки погонщиков. И кто после этого наймется ко мне?

– Но я…..

– Да ты. Конечно…. Я понимаю, ты только защищался…. Но вот скажи-ка мне, Злыдень тебя побери, – как это ты умудрился уложить четырех человек быстрее, чем я успел пару раз моргнуть? Даже боевой пес, возился бы дольше. Да что пес, небось, даже гвардеец Мэра, или Ловец не смогли бы …….

– Да нет, они бы думаю, смогли бы и побыстрее. Это…., одна из тайн нашей семьи. Те кто долго торгует оружием……….

– Что, сам превращается в колопский меч?

– Нет, но овладевает искусством обращаться с ним.

– Ох уж эта ваша семейка! Я конечно очень уважаю твоего дядю. И конечно, очень польщен оказанной мне честью….. Но признаться, – стоило мне увидеть тебя, – я сразу, вот просто как-то мгновенно почувствовал что-то не то. Да позарился на…. Жадность, жадность подвела меня.

Вот ведь, все вроде в тебе хорошо да правильно, а только – какой-то ты не такой. Неправильный. И взгляд у тебя, и повадки…. Ты часом не демон?

– Нет.

– А кто ты?

– Я, – Аттий Бузма, из фамилии Аттиев, сын Гапида Фузия и Аттии Эмилы, племянник и воспитанник Аттия Бикма, купца Второй Гильдии.

Вист Тадий долго смотрел на своего воспитанника, потом махнул рукой, еще раз надолго приложился к фляге и сказал; – …. И Злыдень с тобой, уж прости, что поминаю Проклятого, но…. Слушай меня внимательно Аттий Бузма. Ради твоего дяди, я сделал все возможное, чтобы защитить тебя от моих караванщиков, (или, – их от тебя). Я наложил на тебя штраф в казну и виру родственникам, чтобы воспрепятствовать попыткам мести со стороны последних.

Я пообещал твоему дяде, что возьму тебя в свой караван, и обучу всему что знаю, и я выполнял свое обещание, но…. Но теперь держись от меня подальше!

Ты проклят, ты нечист, твоя душа смутна. И ты будешь таковым до тех пор, пока тебя не отмолят в храме Прощающего. До тех пор, ты будешь спать вне пределов лагеря, готовить себе пищу у отдельного костра и идти на сто шагов позади каравана.

Я верну твоему дяде деньги, которые взял за твое обучение.

Вист Тадий немного помолчал, а потом сказал уже совсем другим тоном. – Пойми Аттий Бузма, – ты нравился мне, ты странный, но весьма достойный юноша. Но теперь, – я тебя боюсь. Еще сильнее я боюсь гнева твоего дяди. Но гнева Богов, я боюсь еще больше.

Аттий Бузма пожал плечами и молча вышел из шатра. Ему было грустно. Почти так же грустно, как было тогда, когда Сынок убил Бычару. За время похода, он успел по-своему привязаться к Висту Тадию. Этот человек был интересен ему, и от него исходила странная доброта. Доброта сильного человека, такого же как Бычара. Теперь этот человек был для него потерян, потому что боялся его.

Увязывая свои немногочисленные вещи в отдельный тюк, Аттий Бузма пытался понять причины произошедшего. Ну злоба погонщиков его не удивляла. Он привык к злобе. Злоба присутствовала в его жизни всегда. И тогда, когда будучи помоешником он дрался за кусок плесневелого хлеба, и когда увертывался от пинков прохожих. И во время жизни у Шакалов, – он привык ловить на себе взгляды полные ненависти. А что уж говорить о Школе Ловцов? В это время Злоба переполняла и его самого, и учителей ломавших волю непокорного ученика, и его соучеников, яро завидующих его успехам.

И почувствовав злобу со стороны погонщиков, – он отнесся к ней так же спокойно, как и к дождю, ветру или снегу….. Хотя нет, – снег беспокоил его куда сильнее.

А ведь он легко мог бы завоевать их доверие! – словно вспышка, эта мысль полыхнула в голове нашего героя. Ведь в Школе Ловцов его учили, как с помощью нехитрых приемов завоевывать любовь и расположение людей. И он вовсю пользовался этими приемами, что бы завоевать доверие и любовь Виста Тадия. Но ему и в голову не пришло, сделать тоже самое в отношении остальных караванщиков.

Так почему же он этого не сделал? Не посчитал нужным тратить время на второстепенных людишек? Но ведь в Школе Ловцов, ему неоднократно говорили, что второстепенных людишек не бывает. Каждый человек может оказаться полезным! И на каждого человек стоит потратить свое время и обаяние.

А может, он этого не сделал как раз потому, что в Школе его учили поступать именно так? Но ненависть к Школе в данном случае сыграла с ним весьма злую шутку!

Конечно Школа Ловцов была достойна ненависти. За то, что в ней он как нигде узнал, что такое несвобода, за то, что в ней ломали и уродовали его душу. Но ведь и научила она его очень многому. Большая часть того, что он знает и умеет, была получена именно там.

И какого Злыдня, он вообще согласился на это задание? Почему не сбежал на первой же ночной стоянке? Его удержал страх быть пойманным Ловцами? – Да, наверное. Сейчас, немного узнав, что представляет собой Ловчая Служба, он понимал насколько длинные у нее руки. И что спрятаться от этих рук, будет трудно даже за пределами Империи.

Но нет. Если быть честным с самим собой, надо признать, что захоти он действительно убежать от Службы, – страх перед ее длинными руками его бы не остановил. Он был готов пойти на такой риск, как в свое время был готов выйти на поединок против Чирья.

Страх перед неведомым миром? Может он удержал его от подобной попытки? Наверное, тоже нет. Заглядывая себе в душу он не находил там никакого страха. Тогда что же?