Бюро-13 - Ник Полотта

Мы двигались врассыпную, используя в качестве прикрытия все, что попадалось на пути. За оградой рассеялись по тропинкам между могил, по привычке избегая наступать на сами могилы: кто знает, чем это может кончиться. Здесь почти совсем нет пыли… Что бы это значило? Перед нами, в восточном направлении, поднималась к облачности горная гряда, закрывая своей массой утес, огибающий этот странный остров. В центре гряды торчал, как кинжал, сияя снежной вершиной, величественный главный пик. Неужели он такой высокий, что там лежит снег?

Сделав всем знак остановиться, я нагнулся и попытался прочесть надпись на могильном камне. Нет, расшифровать древние письмена, если это письмена, мне не под силу.

– Рич, попробуй поговори с кем-нибудь из них, а?

Маг пообещал, что попытается, и постучал по камню жезлом, заставив его звучать мягко, как колокольчик.

– Проснись! – Он применил Повелительный Голос. – Расскажи мне об этом месте!

Под камнем раздалось слабое ворчание – и быстро стихло.

– Сожалею, Эд. Эта могила слишком стара, можно сказать – древняя.

Древняя могила? Терпеть не могу, когда чародей говорит такие вещи, – чувствую себя уязвленным. В этот момент кто-то позвал нас свистом, и, оставив могильный камень, мы поспешили к поджидавшим нас Донахью и Джессике. В самом центре кладбища могил не было, вместо них зиял пустой круг диаметром метров пятьдесят. На земле валялись десятки, нет, сотни деревянных крестов… Да не маленькие, какие принято ставить на могилах, а распятия в человеческий рост; на перекладинах – многочисленные следы от гвоздей, подозрительные темные пятна.

– Проклятье! – выругался Ричард за всех нас.

– Присоединяюсь! – Донахью коснулся пальцами маленького серебряного распятия, свисающего у него с пояса.

В самом центре этого адского круга, в углублении, среди копоти, – четыре почерневшие цепи, толстые звенья их оканчивались тяжелыми наручниками. Первое, что приходило на ум: здесь крематорий; но почему в крематории трупы приходилось заковывать в цепи?

– Живьем! – Минди яростно крутила руками плетеную рукоять меча в ножнах. – Эти гады сжигали их живьем!

– Может, так казнили преступников? – предположил Джордж, проводя языком по пересохшим губам.

– Джесс? – спросил я.

Обхватив себя руками, Джессика отрицательно покачала головой. Бедняжка не могла справиться с мощным потоком негативных вибраций, исходившим от людей, погибших в этом месте. Нельзя выпускать ее из поля зрения! Убрав выбившиеся из-под шапки волосы, я взглянул на часы.

– Быстрей, время идет! Помощь необходима!

Джордж вытащил лопату.

– Надо копать!

– Все, кто зарыт в землю, давно уже съедены червями, – констатировал отец Донахью. – Единственная наша надежда – усыпальница.

– О'кей. Которая? – спросила Минди.

– Какая разница?

– Есть разница! – Ричард глазами водил по окрестностям. – Причем большая.

Мы ждали. Джессика молча показала пальцем на одно строение, по виду не отличавшееся от других.

Туда мы и направились.

Дверь в усыпальницу точно такая же, как на пляже, – бронзовая, без особых затей. Я открыл бы ее, даже если бы глаза мои были закрыты. Из-под портала наружу вырвалась струя воздуха, немного затхлого, но без характерных признаков заклятого врага археологов – метана. Учитывая все, что мы уже видели, здесь нас могла поджидать настоящая опасность.

Стоя в прямоугольнике солнечного света, я мог разглядеть ближайшее настенное крепление для факела, сам факел, впрочем, отсутствовал. Ну, ладно. Настроив линзы фонаря на самый широкий охват, я осветил ярким лучом пустое пространство сумрачного помещения: пол, стены, потолок – все вырублено из цельного цветного камня. Цельного! Интересно, в чем здесь фокус?

– Все чисто! – объявил я.

Ребята по одному быстрым шагом вошли за мной внутрь, замыкающим – Джордж, он пристроил в косяк неломающуюся карманную расческу – одно из приспособлений, рожденных в Бюро, – и оставил дверь приоткрытой. Это я научил их такой штуке. В помещении, кроме нас, никого. Интерес представляет одна только дальняя стена с рядами металлических пластин – дверцы от ниш с гробами, четыре ряда по двадцать пять пластин, итого ровно сто. Все здесь больше походит на морг, чем на усыпальницу. Мы вплотную занялись нишами, а Донахью стал на карауле у двери: вскрытие могил как-то не очень соответствовало сану священника.

Взломать нишу оказалось проще, чем мы ожидали: настенные пластины держались на четырех болтах – справиться удалось быстро. Гроб выкатывался из ниши на смазанных катках. Но вот чтобы открыть крышку, потребовались усилия троих из нас: века, проведенные под водой, накрепко спаяли гроб. Поработав некоторое время небольшими ломиками, мы в конце концов добились успеха. Раздался треск дерева – крышка упала на пол. Мы увидели человеческий скелет, сломанные пальцы вросли в деревянную крышку гроба; следы ногтей, темные пятна молчаливо свидетельствовали о последних мучительных минутах. А под останками этого несчастного лежали кости Бог знает скольких других. Теперь ясно, почему так легко оказалось вскрыть нишу: она использовалась неоднократно. Это не кладбище, не место казни, а камера пыток. Частные сыщики по натуре отнюдь не кровожадны, но я начинал приходить к мысли, что здешним местам не помешает хорошая радиоактивная баня.

– Святой отец!

В один миг Донахью встал рядом со мной, подняв пушку, готовый встретить опасность.

– Что-нибудь не так?

– И да и нет. Можешь ты помолиться за упокой всех мертвых, что находятся здесь?

Он моргнул.

– Всех… одновременно?

Я кивнул.

– Да, конечно. Но почему?

Мы объяснили, и, когда он заглянул в гроб, его лицо исказила такая неприкрытая ярость, что мне стало даже слегка жаль тех, кто сотворил это гнусное действо. Будучи единственным, кроме отца Донахью, католиком в отряде, я сыграл роль прислужника в алтаре. Накинув на себя, как велит церковный обряд, пурпурную ленту, Донахью совершил экуменистскую церемонию с помощью карманной Библии. В мрачном полумраке вечные слова разносились громко и торжественно. Когда он умолк, мы хором пропели "Аминь!". В ту же секунду послышались глухие удары внутри стен усыпальницы. О черт! Сила ударов быстро нарастала, здание затрясло, мы едва держались на ногах… Болты, на которых удерживались настенные металлические пластины, с дребезжанием попадали на пол; за ними последовали сами пластины; из гробов вырывались ослепительные лучи света… Времени бежать к выходу у нас не оставалось. Я надеялся только: то, что мы случайно разбудили, не причинит нам зла или его можно будет уничтожить. Порывы ветра с ревом вырывались из всех ниш под их натиском мы отлетели назад; ветер рвал на нас одежду… Один Донахью спокойно стоял, будто грохочущий ураган его не касался. Наружная дверь с шумом распахнулась – и буря с ревом утихла вдали. В наступившей за этим тишине бронзовая дверь медленно закрылась.

– Что за чертовщина? – Мой голос в тишине прозвучал неправдоподобно громко.

– Духи! – произнес Джордж таким тоном, что я пригнулся, готовый встретить атаку.

У стены, паря над гробом, заклубился туманный Призрак – образ молодой женщины. Прекрасный Призрак сиял белизной, но мы видели его только до пояса, там, где должны быть ноги, трепетали легкие ткани… В воздухе разнесся медовый аромат свежей эктоплазмы…

Естественно, никто не испугался – это всего лишь привидение. Тоже мне! В подвале дома, где мы жили, завелось одно привидение, так оно регулярно таскало из газет спортивную хронику и делало заказы на пиццу.

– Берегитесь!.. – произнес Призрак, тихий шепот сопровождало слабое эхо.

На мой взгляд, не годится начинать беседу с угроз. Конечно, мы понимали ее речь, хотя эта дама покинула мир сей на многие тысячелетия раньше, чем начал развиваться английский язык. В этом смысле привидения ведут себя довольно странно: тот, к кому они обращаются, обязательно слышит их на своем родном языке. Я – на испанском, Джордж – на французском, хотя сам еле говорит на нем: он появился на свет в Париже, но его родители переехали в Огайо, когда ему не исполнилось и двух лет. Беседы с привидениями сводили его с ума.

– Чего следует нам беречься, дитя мое? – Это отец Донахью.

Призрак подплыл ближе к священнику, складки летящего одеяния беспрепятственно прошли сквозь гроб – ну точно как в фильме по рассказу Эдгара По "Падение дома Эшеров".

Мы уже пришли к выводу, что здесь существовало рабовладельческое общество, стало быть, это для нас не новость.

– Прекрасная дама, – произнес я, стараясь быть как можно обворожительнее, – что здесь произошло?

Но леди не услышала меня или не пожелала со мной говорить. Отец Донахью повторил вопрос.

Призрак издал глубокий, трепетный вздох.

– Однажды темной ночью… когда они спали… мы похитили их магию… – Взгляд ее был обращен в прошлое. – И приказали небу утопить землю в море… Мы победили… и проиграли… Наши хозяева не умерли, они только уснули… Они и сейчас могут проснуться… чтобы снова мучить мир… своей властью, стоящей на крови и боли…