На исходе лета - Люси Дейн

– Э-э… да.

– В таком случае ты могла видеть мой концерт, я дал разрешение показать его по музыкальному каналу.

– Нет, на музыкальный канал я не переключалась, – сказала Кристин.

В трубке прошелестел вздох.

– Очень жаль, одну арию я посвятил девушке из Лонг-Бича. Мне казалось, ты поймешь, что речь идет о тебе.

– Правда? – Кристин не ожидала услышать ничего подобного, и от волнения у нее задрожал голос. – Ты в самом деле пел для меня? Ох как жаль, что я не слышала!

– Да, жаль… Но не расстраивайся, у меня есть видеозапись концерта, я подарю тебе копию с надписью.

– Ой, спасибо! Мне еще никто не делал таких подарков… Подумать только, ария с персональным посвящением, причем в исполнении самого Тино Парлатти! – промчалось в мозгу Кристин. Даже не верится, что все это происходит не во сне.

– При встрече передам тебе диск, – пообещал Тино. – Если, конечно, ты согласна ехать в Сан-Антонио.

Кристин задумалась.

– Даже не знаю… Разве мне удобно ехать к твоей бабушке?

– А почему нет? Моя бабушка не кусается. К тому же там будем не только мы, но и Бекки с Риккардо. Да, забыл сказать, именно они и велели мне взять с собой тебя. Мы ведь запланировали эту поездку еще несколько дней назад и сейчас, когда в моем рабочем графике образовалось окно, решили осуществить идею.

– Риккардо и Бекки хотят видеть меня у вашей бабушки? – Кристин не могла поверить собственным ушам. Она была уверена, что больше никогда не встретится ни с Риккардо, ни с Бекки. И вдруг такой неожиданный поворот.

– Думаешь, вру? – усмехнулся Тино. – Могу дать номер их телефона в Пасадине, позвони и спроси сама.

– Что ты, я верю! – воскликнула Кристин. – Просто все так неожиданно…

– Ты чем-то занята? – насторожился Тино. – Помнится, ты сказала, что пребываешь сейчас в отпуске…

– Все правильно. И я ничем особенным не занимаюсь – так, делаю кое-что по дому.

– Значит, согласна? Учти, после этой поездки я верну тебе фотокамеру, – вкрадчиво добавил Тино.

– Хорошо бы. А диктофон когда?

– Посмотрим. Все будет зависеть от тебя.

Она вздохнула.

– Ясно…

После этого в разговоре наступила пауза. Тино ждал ответа, а Кристин пыталась понять, что скрывается за неожиданным приглашением.

Наконец Тино спросил:

– Эй, ты еще там?

Кристин неуверенно шмыгнула носом.

– Э-э… вроде бы.

– Тогда скажи: едешь или нет?

– Ну… придется поехать. Ведь без этого ты не вернешь мне фотокамеру?

– Разумеется, нет! – В голосе Тино ощущалась улыбка. – Значит, договорились. Завтра рано утром я заеду за тобой.

– Насколько рано? – спросила Кристин. На этот раз она собиралась быть пунктуальной.

– В восемь.

– Идет.

– Тогда до завтра. Целую!

Она вздрогнула. К счастью, отвечать ничего не нужно было, послышались короткие гудки.

Кристин медленно положила трубку на базу и уставилась в пустоту.

Почему приглашают меня, а не Орнеллу, с которой у Тино как будто наладились отношения? – вертелось в ее голове.

16

Утром Тино приятно удивил Кристин, сразу же вернув фотокамеру.

– Спасибо! – обрадовалась она. – Я думала, ты сделаешь это потом.

– Воспринимай это как жест доброй воли, – с лукавой улыбкой ответил он.

Кристин была готова к путешествию, поэтому они сразу сели в «кадиллак» и отправились в путь.

Тино обещал преодолеть расстояние до Сан-Антонио за два часа. Так оно и получилось. И всю дорогу Кристин спрашивала себя, мудро ли поступила, согласившись на эту поездку. Но так как изменить что-либо было невозможно, успокаивала себя тем, что хотя бы получила обратно первую из двух отобранных у нее вещей.

– Как зовут твою бабушку? – спросила она, с интересом поглядывая по сторонам сквозь окошки «кадиллака».

– Мария. – Произнеся это, Тино почему-то улыбнулся.

– Красивое имя, – сказала Кристин. – У нее такая же фамилия, как у тебя?

Он кивнул.

– Мария Парлатти, – медленно, словно смакуя, произнесла Кристин. – Хорошее имя для сцены.

Услышав это, Тино рассмеялся.

Кристин удивленно покосилась на него.

– Что я такого сказала?

– Нет-нет, ничего… Просто я представил свою бабку на сцене.

– И что? Ведь сам ты выходишь на сцену – и ничего…

– Верно, выхожу, – кивнул Тино. – Но ты не знаешь Марию. Она человек властный, а порой даже суровый. Не представляю, как она взаимодействовала бы с коллегами, оркестром, дирижером и так далее…

Кристин на миг задумалась.

– Зачем же ты меня обманул?

На сей раз удивление промелькнуло во взгляде Тино.

– Это когда?

– Когда приглашал в эту поездку. Ты сказал, что твоя бабушка не кусается.

Тино расплылся в улыбке.

– Это чистая правда.

– Но как же тогда…

– Она сурова лишь с нерадивыми сотрудниками. Правда, все это в прошлом, сейчас Мария делами не занимается.

– Значит, раньше занималась?

Тино на минутку повернулся к Кристин.

– Ведь это Мария основала наш семейный бизнес. И первую макаронную фабрику, выпускавшую изделия с эмблемой «Парлатти», открыла именно она.

Кристин покачала головой.

– Похоже, Мария у вас живая легенда… – После небольшой паузы она с любопытством спросила: – А твои родители тоже связаны с вашим семейным бизнесом?

– Конечно. Только они живут в Нью-Йорке.

– Но как же получилось, что ты посвятил себя оперному искусству?

– Как тебе сказать… Видишь ли, макароны – это хорошо, но скучновато. А опера содержит в себе целый мир… Кстати, пою я, сколько себя помню. В общем, считай, что мне не давали покоя лавры Карузо.

– И твои родственники не возражали против твоих увлечений?

– Наоборот, всячески меня поддерживали. В этом смысле мне повезло. Впрочем, не знаю, насколько простиралась бы их благосклонность, если бы у меня не было старшего брата.

– Понятно… И ты ни капельки не жалеешь, что доходы от вашего бизнеса проходят мимо тебя?

– Ну, во-первых, я и сам неплохо зарабатываю. А во-вторых, почему ты думаешь, что они проходят мимо? Я держу акции большинства наших предприятий.

– Так все-таки ты участвуешь в бизнесе!

– Разумеется. Просто не так активно, как остальные члены семьи.

Некоторое время Кристин молчала, обдумывая услышанное, затем обронила:

– М-да, в Интернете я встречала упоминания о том, что твоя семья владеет большим состоянием, но только теперь начинаю понимать, насколько оно велико.

Тино бросил на нее взгляд.

– Это имеет для тебя какое-то значение?

– Для меня? – удивилась она. – Никакого. А, кажется, понимаю! Ты заподозрил во мне охотницу за состояниями? В таком случае должна тебя успокоить: меня больше волнует репортерская карьера.