Однажды разбитое сердце - Стефани Гарбер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Добрый вечер, – объявил Аполлон о своем прибытии, и его глубокий голос заглушил гул его подданных. – Я знаю, что должен пригласить на танец пять дам, но сегодня хочу нарушить данную традицию. – Он сделал паузу, и на мгновение в его взгляде мелькнула растерянность. – Этим вечером я предпочту станцевать лишь с одной девушкой. – Его темные глаза наконец-то остановились на Эванджелине. И в них бушевал голод.
Ее ноги словно превратились в заварной крем.
Дамы по всему бальному залу попадали в обморок.
– Я так и знала, – радостно воскликнула ЛаЛа.
– Ты стоишь рядом со мной. Он мог смотреть и на тебя, – прошептала Эванджелина.
– Мы обе знаем, что это не так.
Последовали новые обморочные возгласы.
Аполлон спешился со своего коня, а затем направился в ее сторону с невозмутимой уверенностью, с какой мог двигаться лишь тот, кто никогда не получал отказ.
Эванджелина высвободила свою руку из хватки ЛаЛы и шагнула вперед, чтобы сделать реверанс.
Но Аполлон остановился в метре от них и протянул руку другой девушке, – девушке невероятной красоты в платье цвета шампанского со сверкающим занавесом прямых черных волос, увенчанных изящным золотым ободком.
Эванджелина готова была вновь обратиться в камень.
ЛаЛа молниеносно подхватила Эванджелину под руку и увлекла обратно в толпу, но несколько смешков и шушуканье все же успели достигнуть ушей девушки.
– Ты видела ее?
– Она думала, принц подойдет к ней.
– Не обращай на них внимания, – сказала ЛаЛа. – Я тоже думала, что он собирается пригласить тебя.
– Полагаю, я хорошо усвоила урок, как не прислушиваться к тому, что пишут на страницах светской хроники, – попыталась пошутить Эванджелина, надеясь сдержать накатившие от смятения слезы.
ЛаЛа рассмеялась в знак поддержки, но ее смех быстро заглушил гул остальных голосов. Красивая девушка, на которую пал выбор Аполлона, оказалась его фаворитка – принцесса Серендипити Скайстед, и, похоже, все присутствующие ожидали именно этого.
– Я так и знал.
– Она такая утонченная… и говорит на двадцати семи языках.
– В ее жилах течет благородная кровь. Другого выбора и быть не могло.
С каждым комментарием Эванджелина чувствовала, что становится все сильнее, сжимается в толпе, пытаясь заглушить молву окружающих и подавить растущее унижение.
Это было так глупо. Эванджелина даже не знала его. Она не должна чувствовать себя такой отвергнутой, и ей с трудом верилось, что именно так и закончится ее приключение на Севере, даже не успев толком начаться. И какая-то часть ее действительно думала, что их поцелуй оставил неизгладимое впечатление, но, возможно, он наложил свой отпечаток лишь на нее.
Эванджелина высвободилась из рук ЛаЛы.
– Думаю, я пойду выпью немного пунша.
Столько, чтобы хватило места в нем утонуть.
«Самобичевание тебе не к лицу, Лисичка».
Эванджелина замерла.
Низкий тембр, прозвучавший в ее голове, сильно напоминал Джекса. Но она никогда не слышала, чтобы он говорил таким голосом. Она даже не была уверена, что это говорил Джекс, – возможно, просто ее разыгравшееся воображение, – но оно напомнило Эванджелине о Марисоль и о том, что она по-прежнему должна спасти из его лап свою сводную сестру.
Эванджелина оглядела бальный зал в поисках сестры и Джекса. Но найти их не удалось. Толпа стала слишком плотной.
– Извините меня, – произнес глубокий голос прямо у нее за спиной, звучавший как принц Аполлон. Но Эванджелина знала, что не стоит поддаваться очередному унизительному заблуждению и представлять, что принц станет искать ее, прячущуюся у фонтана с пуншем.
– Эванджелина… – Голос стал немного громче, а затем мягкие кожаные перчатки коснулись ее обнаженного плеча. – Не могла бы ты повернуться? Как бы ни была твоя спина прекрасна, я бы предпочел увидеть лицо.
Эванджелина бросила осторожный взгляд через плечо.
Принц Аполлон стоял прямо позади нее. Она готова была поклясться, что он оказался выше, чем ей запомнилось, с высоты своего роста смотря на нее с улыбкой более застенчивой, чем та, которой он одарил весь бальный зал. Лишь едва заметный изгиб губ.
– Здравствуй еще раз. – Его голос стал хриплым и мягким. – Ты выглядишь словно мечта, ставшая явью.
Что-то внутри Эванджелины растаяло. Но после всех своих предыдущих предположений она боялась даже гадать, почему Аполлон стоял рядом и смотрел на нее так, как будто действительно имел в виду то, что сказал.
Вокруг них начала собираться небольшая толпа, без тени смущения уставившаяся на них.
Стараясь не обращать на остальных гостей внимания, Эванджелина наконец-то повернулась и даже умудрилась сделать принцу уверенный реверанс.
– Рада снова видеть вас, ваше высочество.
– Я надеялся, что после прошлой ночи ты станешь называть меня просто Аполлоном. – Он поднес ее руку к губам и осторожно, почти благоговейно, поцеловал костяшки пальцев.
Короткое прикосновение послало по коже Эванджелины мурашки, а от взгляда его горящих бронзовых глаз у нее перехватило дыхание. Она чувствовала, как ноги ее вновь превращаются в бескостную массу, а теплящаяся внутри надежда начинает провоцировать мысли, которым не место в ее голове.
Эванджелина ждала, что он скажет что-то еще, но принц только сглотнул. Несколько раз. Его адамово яблоко покачивалось вверх и вниз. Казалось, он не мог подобрать нужных слов. Нервничал. Она заставляла нервничать принца, который прошлой ночью балансировал на краю балкона.
Это придало ей смелости сказать:
– Я думала, ты приглашаешь на танец только одну леди.
– Я бы не стал делать и это, если бы не злосчастный закон, согласно которому мне полагается пригласить на танец хотя бы одну девушку. – Принц снова сглотнул, а затем его голос стал немного глубже. – Я бы пригласил тебя, но знал, что если ты окажешься в моих объятиях, то я не смогу станцевать и целого танца, не сделав этого.
Аполлон опустился на одно колено.
Эванджелина внезапно забыла, как дышать.
Он не мог делать того, о чем она сейчас думала. Она даже не хотела строить какие-либо догадки касательно того, что он сейчас делает, – не после того, как предстала в свете круглой дурочкой.
Но гости, которых она пыталась всеми силами игнорировать, наверняка подумали о том, что она старалась не впускать в свою голову. Со всех сторон снова покатились шепотки, и толпа вокруг них нарастала, заключая Эванджелину и Аполлона в круг из бальных платьев, шелковых камзолов и потрясенных лиц. Среди них она увидела и лучащееся лицо Марисоль. Эванджелина не стала разыскивать Джекса, но ей было интересно, что он
