Жена для виконта-отступника (СИ) - Филимонова Елена

«Мой дорогой Ричард,

вчера я получила твое письмо, гонец принес его поздно ночью. Я уже собиралась спать, когда горничная постучалась в комнату. Твои послания согревают мою душу, я перечитываю их по много раз, но была бы куда счастливей, если б имела возможность увидеть тебя лично. Учитывая нынешние события и изменения в твоей жизни, это затруднительно, но ты всегда умел находить лазейки и использовать возможности. Согласись, в этом мы с тобой очень похожи. А потому я надеюсь, что в скором времени ты приедешь навестить меня, к тому же у меня есть для тебя хорошие новости. И, конечно, не забывай, что это послание не должно попасть в чужие руки, ведь ты говорил, что твоя жена очень любопытна.

С наилучшими пожеланиями и до скорой встречи».

Не знаю, сколько прошло времени, прежде, чем я опомнилась. Не было никаких сомнений в том, что автор письма — женщина. Но ни на конверте, ни в письме не было указано имени, ровно, как и обратного адреса, что говорило о повышенной секретности послания.

Мне понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя. Я еще дважды перечитала письмо — и пусть в нем не было ни слова о любви, первое, что упорно приходило на ум — у Ричарда есть другая женщина. Любовница. Конечно, это могла быть и старая подруга и дальняя родственница, но почему в таком случае он ни разу не упомянул ее? Но с другой стороны, крайне неразумно оставлять письмо от любовницы на видном месте, ведь Ричард знал, что я часто бываю в его кабинете и помогаю разбирать бумаги. Он сам просил меня об этом. Выходит, оставил случайно. Ну, это вряд ли. А, может, он хотел, чтобы я нашла его? Но зачем? Бред какой-то.

У меня закружилась голова. С самого начала Ричард, несмотря на все свои недостатки, показался мне человеком чести, и до этого момента я не сомневалась, что так оно и было на самом деле. Он не из тех, кто заводит любовниц.

Я вернула письмо на место и подошла к окну. Лицо пылало, а под корсетом тяжело билось сердце. Сколько женщин наивно убеждают себя, что их мужья никогда не пойдут «налево»! Порой легче смотреть на мир через розовые шоры, не желая замечать очевидного, которое буквально кричит «да оглядись же ты вокруг, дура!»

Неужели, и я из числа тех недалеких клуш, готовых найти любое, даже самое бредовое объяснение, только бы не признать, что муж им неверен?

Однако, следовало успокоиться. Никаких доказательств у меня нет. Да, письмо подозрительное, но даже если у Ричарда есть другая, что я могу с этим сделать? Каждый второй муж изменяет с жене, так уж устроен мир, и не мне его менять. Но, черт возьми, как не хотелось этого признавать! До сего момента я была абсолютно уверена, что мне выпал счастливый жребий и, наверное, успела полюбить Ричарда, хоть старалась и не задумываться об этом.

Из кабинета я вышла, как в тумане. Подбежала служанка, щебеча что-то насчет ужина, но я лишь отмахнулась от нее.

— Делай, как считаешь нужным, но чтобы к возвращению виконта стол был накрыт, — собственный голос долетел как сквозь толщу воды.

Перед глазами все еще стоял лист бумаги — прочный, добротный с каллиграфически выведенными строчками. Витиеватый, кокетливый почерк. Воображение рисовало изящную женщину — лицо ее было размытым, лишенным конкретных черт, но, казалось, я чувствую эмоции, с которыми она выводила эти слова. «Твои послания греют мне душу… Не должно попасть в чужие руки… Я знаю, твоя жена очень любопытна». Тело снова обдало жаром. «Нет, так не пойдет, нужно взять себя в руки», стучало в висках, но гулкий стук сердца и незнакомая прежде тяжесть в груди не давали успокоиться.

Остаток дня прошел смутно. Ричард вернулся где-то через час, голодный и уставший. Как ни в чем не бывало поцеловал меня, только сейчас поцелуй его отдавал горечью. Но я ничего не сказала ему. Не потому что боялась, или хотела убедить себя в его честности, нет — я должна была убедиться сама, и только потом решать, что делать. Меня раздирали противоречивые чувства, эмоции клокотали внутри, а в таком состоянии недолго и бед наворотить. Я понимала, что нужно охладить голову, как любила говаривать Эбигейл.

Будучи проницательным, Ричард конечно заметил, что со мной что-то не так, но я отмахнулась от его вопросов и сослалась на мигрень.

— Раньше ты ей не страдала. — Он внимательно посмотрел на меня, но я выдержала его взгляд.

Интересно, где он был так долго? Ездил к ней? Я мысленно отвесила себе подзатыльник. Успокойся, Лиз. Успокойся сейчас же, а то недолго и умом тронуться. Воспользовавшись тем, что он принялся перемешивать угли в камине, я глубоко вдохнула, позволила душному воздуху задержаться в легких, а затем медленно выдохнула. Хватка в груди немного ослабла, но не отпустила до конца.

— Не переживай обо мне. Отлежусь, и все пройдет.

Было тяжело находиться с ним в одной комнате. Еще несколько часов назад я пребывала в отличном настроении, занималась домашними делами и обдумывала детали предстоящей поездки. Может, и правда, было бы лучше, если бы это проклятое письмо так и осталось для меня тайной? Хотя, что теперь об этом жалеть…

Я поднялась в спальню и закрыла дверь. Сперва хотела запереть на засов, но передумала. Было тревожно и больно, но даже заплакать не получалось. С самого начал мне казалось, что подобная участь обойдет меня стороной — просто удивительная наивность!

И в то же время я понимала, что, если не хочу извести себя окончательно, то рано или поздно, придется обсудить это с Ричардом. Но только не сегодня, когда эмоции бьют через край.

Если женщина, что написала письмо, и впрямь его любовница, то чего ему не хватает в отношениях со мной? Впрочем, это, пожалуй, глупый вопрос. Мужчинам всегда чего-то не достает. А, может, у них была связь еще до нашей свадьбы. Но в таком случае, почему бы ему на ней не жениться? Возможно, она сама замужем или простая шлюха из борделя. От вороха мыслей голова шла кругом.

Спать я в тот день ушла рано. Сразу после ужина вернулась в комнату, отправила восвояси Брайди, быстро переоделась и погасила свечи. Залезла в постель и натянула одеяло до самого подбородка. Служанки жарко натопили камин, а под матрас положили раскаленные камни, как делали всегда в холодную пору, но если в обычные дни это приходилось очень кстати, то сейчас от их жара делалось душно. Какое-то время я ворочалась с боку на бок, но потом встала, на цыпочках пробежала по ледяному полу и приоткрыла окно. Простыть не боялась — гудящая голова требовала свежего воздуха.

В тот момент, когда уже сон уже почти сморил меня, скрипнула дверь, и негромко шаркнули сапоги по полу. Я притворилась спящей и, лежа на боку, слышала, как он раздевается — сначала расстегнул дублет, бросил его на софу, а следом пришла очередь рубашки и брюк.

Ричард лег рядом и какое-то время лежал тихо, но спать не собирался — это было понятно по его дыханию. Он медленно повернулся на бок, и я почувствовала как на плечо ласково опустилась рука. Ричард придвинулся ближе, поглаживая меня и одновременно задирая подол сорочки.

— Я знаю, что ты не спишь, Лиз, — хрипло прошептал он мне на ухо.

Прежде, это всегда заводило меня, мне нравилось, когда он прижимался ко мне сзади, нравилось чувствовать, как его возбуждение, но сейчас было тошно.

— Не сегодня, Ричард, — я отодвинулась, давая понять, что никакой близости он не получит. — Я устала и у меня болит голова.

Это была самая глупая и распространенная отговорка, какую только можно придумать, но меня это не волновало. Сейчас одна только мысль о супружеском долге вызывала отвращение.

— Я тебя чем-то обидел? — он взял меня за плечо и развернул к себе.

Мне стоило огромных усилий держать себя в руках. Я знала, что если скажу сейчас хоть слово, то меня попросту прорвет и ничего хорошего из этого не выйдет. Лучше отложить разговор до завтра, когда эмоции улягутся, а растрепанные мысли соберутся в слова.

— Все в порядке. Просто хочу спать.

Даже в темноте я видела цепкий взгляд его карих глаз. Ричард не поверил моим словам, это было совершенно ясно, но расспрашивать не стал.