Французский поцелуй - Сьюзен Джонсон

– Расстегни молнию.

– Слушаюсь, мэм, – подчеркнуто медленно протянул Джонни. – А что потом?

– А потом ты будешь так мил, что дашь мне возможность почувствовать его, – она протянула руку назад и провела пальцами по пенису, – как можно скорее.

– Есть какое-то особое место, где ты хотела бы почувствовать его прежде всего? – пробормотал Джонни, расстегивая молнию на платье.

Игривая интонация в его голосе заставила Ники резко насторожиться. Всем известно, что звезды предпочитают изощренный секс, и она очень сомневалась, что у Джонни и у нее одинаковые понятия об изощренности.

– Если ты не против, я бы предпочла обычный.

– Что значит «обычный»?

О Господи! Он и в самом деле хотел чего-то другого? Ники круто повернулась, придерживая платье у груди.

– Говорю просто на всякий случай, – произнесла она, подозревая, что сама себе все безнадежно портит, но не желая быть до такой степени услужливой, – я не люблю анальный секс. И не собираюсь заниматься этим прямо сейчас.

– Что ж, это сужает рамки, – заметил Джонни с веселым выражением лица.

– Надеюсь, это для тебя не проблема? – Ники постаралась сказать это как можно более дипломатично, потому что ее желание ни на йоту не уменьшилось.

Джонни с трудом удерживался от улыбки.

– Даже и не знаю.

Он явно забавлялся. Но Ники сомневалась, что хочет играть с ним в эту игру. Может быть, женщины Джонни и привыкли подчиняться ему двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, она не из таких.

– А когда, по-твоему, ты будешь знать точно? – пробормотала Ники, которой ужасно хотелось кончить снова, и причем быстро.

Уголки его рта дернулись.

– Ты, кажется, возбуждена?

– Я обожаю проницательных мужчин, – выдохнула Ники, с трудом улыбнувшись. – Но возбуждена – это слово в тысячу раз слабее обозначает то, что я сейчас чувствую.

– Если вечеринка начинается снова, – Джонни посмотрел вниз, на свой член, а потом опять на Ники и ухмыльнулся, – не забудь пригласить и нас.

– С удовольствием… тем более что моя вечеринка началась пять минут назад, сразу после того, как я кончила.

Джонни вскинул брови.

– Так ты любишь множественные оргазмы?

– Если это возможно. – Ники улыбнулась. – Хотя хороший шоколад отстает в этом списке всего на несколько секунд. А сочетание того и другого – это как раз и есть нирвана.

– Если бы я знал, я бы позвонил в обслуживание номеров и попросил их принести сюда шоколад, – протянул Джонни.

– Прямо сейчас – поскольку ждать я не в силах – я бы предпочла вот это. – Ники показала на его великолепную эрекцию. – Если, конечно, ты не считаешь меня, – ее улыбка была намеренно дерзкой, а голосок – сверхсладким, – слишком бесстыдной.

– Это будет настоящим удовольствием, – шепнул Джонни, поднимая ее руки вверх.

Он снял с Ники платье, бросил его на кресло, повернулся обратно и застыл на месте.

Господи! – на ней белое хлопчатобумажное белье – простой хлопок… без единой кружевной оборочки, без намека на вышивку! Джонни словно мгновенно перенесся назад в христианский лагерь, ощутил всю ту похотливость переходного возраста, когда подглядывал вместе с другими мальчишками за девчонками в их спальнях. И на член его обрушилась та же самая похотливая сентиментальность. Должно быть, в последнее время он видел слишком много женского белья от Ля Перла, раз простые хлопковые трусики подействовали на него так возбуждающе. Обалдеть! Он готов был кончить прямо сейчас.

И тут Джонни почувствовал, что он на всех парах несется в том же самом скором поезде, что и Ники.

Ловко расстегнув лифчик, он сдернул бретельки с ее плеч, глядя, как волнующе подрагивает грудь Ники, вырвавшись на волю.

– Шикарно, – прошептал Джонни. – И мне нравится то, что прячется под этими сексуальными трусиками, – добавил он, запуская палец за резинку.

– Не издевайся, – надулась Ники. – Это все, что у меня есть.

– Я ни в коем случае не издеваюсь, малышка. Они сводят меня с ума. Помню я такие трусики…

– В смысле? – обиженно пискнула Ники. Джонни поднял глаза.

– Отличные воспоминания, крошка, и больше ничего. – Он решил, что не будет просить у нее разрешения стянуть с нее эти трусики зубами – вдруг разозлится? Но вообще-то мысль ему понравилась. Да, как давно это было!

Верни не ошибалась насчет Ники. Она сладкая как сахар.

И что еще важнее, у нее есть разгоряченная маленькая киска, белые трусики и все такое.

– Я просто счастлив, что ты полетела со мной в Париж, – сказал Джонни, как настоящий джентльмен снимая с нее трусики.

– Я тоже. – Ники позволила себя раздеть. – И хотя есть риск, что я опять на тебя давлю, все же я буду намного счастливее, если кончу еще раз.

Он уложил ее на кровать и быстро поцеловал.

– Сейчас вернусь.

Ники на мгновение запаниковала, решив, что оскорбила его, но тут увидела, что Джонни всего лишь вынимает из брюк презерватив. Точнее, несколько презервативов, с удовольствием отметила она. У Ники все буквально ныло от желания, она так сильно хотела Джонни, что каждая клеточка в теле молила о наслаждении.

Она подвинулась в постели повыше и раздвинула ноги.

Джонни улыбнулся, увидев это. Он всегда считал, что доступность – одно из лучших качеств женщины. Правда, приходилось признать, что Ники Ледо выпадала из обычной категории женщин, с которыми он привык заниматься сексом. А эта ночь никак не подпадала под заголовок «бизнес», как обычно он называл свои постельные отношения с женщинами.

Впрочем, Джонни не собирался выяснять, в чем тут различие. Тем более сейчас. Он разорвал упаковку презерватива.

Ники смотрела, как он умело надел его на свою восставшую плоть, не сделав ни одного лишнего движения. Он делал это и раньше, решила она, – впрочем, никто и не сомневался. Но сейчас это заставило ее почувствовать себя начинающей. Однако это чувство быстро сменилось более мощным сексуальным вожделением, охватившим ее с того момента, когда Джонни появился в номере.

– Эй, – шепнула Ники через миг, когда Джонни уже устроился у нее между ног, – спасибо, что понял мое нетерпение и…

– Мы в одном положении, детка, – прошептал он, быстро направляя член куда следует. – Кроме того, предупреждаю, – Джонни сверкнул ухмылкой, – я уже на грани, черт побери.

Глаза Ники блеснули.

– Устроим состязание?

Джонни расхохотался:

– О да.

Он надавил, сделав точно рассчитанный толчок, чему научился давным-давно. Он был крупным, а большинство женщин – нет, поэтому проникать приходилось, ограничивая скорость и глубину, чтобы не сделать больно.

Ощутив привычное сопротивление, Джонни замедлил продвижение, хотя предпочел бы скорость трамбовочной машины. Но он имел планы на всю ночь, так что не следовало портить все в самом начале.