Девственница - Ксения Васильева

Она и раньше чувствовала, что тут есть ещё что-то, кроме жела - ния связать платье!

Хорошо, - улыбнулась понимающе Лера, - попробуем для этой хорошей мамаши, но сразу ей скажи, что стоить это будет немало!

Марина охладила несколько её пыл:

Сначала надо узнать. А то пока мы делим шкуру неубитого медве-дя. Но узнать надо. Девка эта очень убивается, мне, малознакомой женщине, рассказала. Она говорит, что всем рассказывает, лишь бы найти.

Лерка уверила: "Сделаю. Что, я эту Надюшку не обману? Как раз!

Я-то ведь думала, что платье... Потому не очень и старалась".

Марина приехала от Лерки окрыленная. Она чувствовала, что Лер - ка расшибет себе башку, но адрес достанет. Лерка так же любила денежку, как и Марина. А что без них делать? Влачить жалкое существование? Быть хуже всех? И все-таки устроит она себе маленький кайф - позвонит Наташке и попугает её маленько, пусть подрожит семейка в мелком ритме!

Позвонила. Никто не ответил. Марина позвонила позже, потом совсем поздно... Никто не отвечал. Странно. Надо проехаться туда. Завтра воскресенье, вот можно и прогуляться, заодно зайти на Минаевский рынок, купить зеленушки и ещё чего-нибудь, рыночек маленький, но хороший. Назавтра она собралась, оделась как следует, перстень с аметистом на палец, - пусть видит и вспоминает: - и поехала к Наташе. Не раскладывала разговор с ней по полочкам, как получится. А получится здорово, настроение у Марины было боевое. Звонила она в дверь долго, поражаясь, что Наташки ни вчера, ни сегодня нет. Что это она и не захо - дит? И не ночует?

Соседняя дверь открылась, и выглянула девчонка лет двенадца - ти:

Вы к Сафоновым? Они уехали, - сообщила девчонка с удоволь-ствием. - В Африку. Все уехали. Надолго.

Марину громом и молнией ударило, и она, ушибленная, так и сто - яла, глядя, на девчонку бессмысленным взором. Та видно испуга - лась странной тетеньки и быстро закрыла дверь, перед тем крикнув в щель: - И адреса никто не знает! В Африке!

Марина не пошла ни на какой Минаевский, а стала ходить по ули - цам, курить и приходить в себя, что было довольно трудно.

... Блин! Всегда у неё все наперекосяк! Ну почему судьба к ней так несправедлива! Маринка-то думала, что она вытрясет Наташку, но фиг-то. Наташка в Африке! Вот сучка! Ребенка здесь бросила, не спросив ни разу, где он, что с ним, жив-помер? Деньги давала, а может, Марина их по праву себе? Пусть Санька - дурной, но пришел он к Наташке с добрыми и честными намерениями. Марина его не настропаляла. Так та его чуть не убила! И опять ничего. Жирует, блин, среди пальм, с негром каким-нибудь кантуется! Но позванивать надо. И через год достать можно. Марина немножко повеселела и пошла своей нормальной походочкой-походкой, на которую все мужики реа гируют.

* * *

Прием в посольстве был в разгаре - фуршет, по-заграничному. И это всем нравилось. На одном столе стояли разнообразные бутылки на все вкусы, на другом, - закуски, бутерброды, салатики, кто хо - тел - мог пить кофе, чай. Мужчины, да и дамы, не оставляли стола с напитками. там все время стояли по нескольку человек.

Сам посол был непьющий и ходил от группы к группе с бокалом колы (хотя те же гостиные дамы, говоря о том, как приятно, когда глава посольства непьющий, намекали тонко, что когда-то он был не такой и даже при большой руке попал только в Африку, но завя - зал, и теперь готов в любую Европу).

Наташа пришла позже, Алек вошел следом за ней.

Наташа! От души отлегло. Я думал, милая Клара вас сегодня не выпустит! Давайте выпьем маленько. Вы как насчет спииртного? Ага, вижу, не очень. Но бокал-то шампанского можно? А то ведь мы со скуки помрем!

Наташа поколебалась, но выпила. Осмотрелась. Папа стоял в компании мужчин попроще и что-то им рассказывал, уже раскрасневшийся и веселый. Мама? Мама была поблизости от Алисы Николаевны, послихи. Наташа немного разозлилась: вечно мама напрашивается на всякие знакомства, ну что за характер!

Алек, видимо, заметил, как изменилось лицо Наташи, потому что

Сказал, - Наташа, разрешите вопрос, - и поднял руку, как в шко - ле, на уроке, отличник и пай-мальчик.

Она улыбнулась: - Разрешаю.

Что вас сделало столь суровой? И к мужчинам тоже, по себе заметил. Несчастная любовь в четвертом классе к учителю физкуль-туры, с культей вместо правой руки? Она его за муки полюбила. Так?

Трепач он, конечно, этот Алек, но ничего, как-то тормошит её, знал бы, какой учитель физкультуры... Но она с улыбкой ответила:

Отгадали, только культи у него не было, а просто с головой плохо.

Алек вдохновенно воскликнул:

Слушайте, Наташа, мне пришла гениальная идея! Давайте выпьем на брудершафт! Да без поцелуев, без поцелуев! Я уже вижу вашу скисшую мордашку - с этим ещё и целоваться?! Что, не так?

Наташа ничего не ответила, они выпили на брудершафт, и Алек чмокнул её в щеку.

А Светлана Кузьминична мило беседовала о чем-то с послихой, рассматривая послихин браслет. Наташа разозлилась:какая же все-таки мама проныра! Алек давно уже что-то говорил, она оберну - лась к нему и услышала:

Смотрите, ой, прости, смотри, наши маман спелись! Я думаю, на почве камушков, моя маман просто ненормальная. Знаешь, как гово-рят суперженщины - я люблю драгоценности и мужчин. Так вот, ма-ман моя наполовину супер, она любит только драгоценности. - Все это он сказал с большой долей иронии, и Наташе показалось, что он очень прохладен к своей маман, как он её называл.

Моя мама тоже их любит... - сказала Наташа правду. Единствен-ную пока.

А ты? Прости, что я на "ты", но брудершафт закон железный...

Наташа снова улыбнулась, но искренне: что-то в этом парне было и славное. - Я их терпеть не могу. Вот, единственное, что я люб - лю и ношу, - и она приподняла иконку в пастельных тонах, висев - шую на цепочке, на шейке. Алек осторожно взял её, не коснувшись

Наташи (это она отметила) и посмотрел.

Уникальная, - сказал он, - если ты любишь только такое, то твой будущий муж, бедолага, надолго тебя покинет. Будет смотреть на небо в решеточку и вспоминать тебя.

Я же не говорю: только такое. Я говорю - только эту, - стала оправдываться Наташа и сразу стала проще, нежнее, моложе. ...Непонятная девочка и презанятная. Надо за ней приударить.. Мне она начинаеет нравиться где-то как-то... Плохо. Вслух же он сказал:

Что ж, если они нашли друг друга, то и мы тоже. Пошли погуляем по этому зверинцу, из конца в конец. Любопытное зрелище, - малень-кий, почти карманныый зверинчик. Форвертс!

И они пошли прогуливаться меж толпы, насмехаясь и перешептыва - ясь, те, кто не был сильно пьян, отмечали: сын ухаживает за доч - кой третьего. Может быть, она и красавица, но нелюдимка, нет в ней симпатии и обаяния. Холодна, как фигура в парке (никто не хотел сказать - как статуя. Еще чего)!

Но сами они этого не замечали, потому что Алек сумел развлечь Ната шу, сообщая разные шутки про кого-нибудь из гостей, посмеиваясь над слабостями. В общем, он старался вовсю не завлечь, но хотя бы заинтересовать на вечер эту странную красавицу, совсем же юную! - он узнал, что Наташке всего восемнадцать лет.

А Светлана с послихой, то бишь Алисой Николаевной, говорили действительно о "камешках". Светлана давно заметила пристрастие послихи к драгоценностям: пальцы Алисы были унизаны перстнями, один на другом, и не дешевкой, на шее - цепи, в ушах всегда раз - ные клипсы, серьги, и браслеты, браслеты. Она была увешана в этот вечер, как елка. Светлана же надела крупный бриллиант в кольце и чуть поменьше в серьгах.

Когда они очутились друг возле друга, Светлана увидела, как послиха со страсттью почти физической смотрит на её бриллианты.

Тогда она, улыбнувшись, сказала: - Я все время гляжу на ваш изу мительный браслет (так она давала понять этой курице, что не та смотрит на нее, а Светлана в диком восторге от её цацок), это, видимо, алмазные вкрапления, а в середине лунный камень?

Алиса изумленно посмотрела на нее: надо же, разбирается эта врачишка! Да и у самой в ушах и на пальце целое состояние! - Это лунный камень, действительно, но очень редкий. Никто, не специа - листы, конечно, не мог определить. Вы любите драгоценности? - спросила с придыханием Алиса. - Я обожаю.

А я, честно говоря, не все люблю. Вот в ушах у меня любимые серьги. Бабкины еще. Она передала их маме, а мама - мне. Ну, а я - Наташке.

Алиса перебила ее: - Да, да, я уже обратила внимание, какая прелестная вещица у вашей дочери на шейке. Ей так идет!

Светлана зарделась, заметила, курица!

Это тоже из наследства. Мои бабка с дедом были люди состоя-тельные, из простых, правда, но вышли в кое-какие слои. Ну, и вот...

А что у вас есть еще?

Светлана ни разу не видела на Алисе камею - или она их не лю - бит, или у неё нет. - У меня?.. - она как бы припоминала. - Ка - мея-брошь...

Алиса задохнулась: камея! Она мечтала о камее-броши, но как-то все не могла купить - то не было, то слишком дорого. Она даже просила знакомую продавщицу оставить ей камею, но они скоро уехали.