Фокус-покус от Василисы Ужасной - Дарья Донцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Кирилл Карно взлетел внезапно, – звенящим голосом сказала Вера, – говорят, он сам пишет музыку и стихи. Только четыре песни исполняет, правда, великолепные.
– Мальчик талантлив, – согласился Сергей, – иначе бы он не попал в наш эфир, но я никак не пойму, о чем мы тут сейчас ведем разговор?
– Продюсером у Карно был Волков.
– Да.
– Романа Волкова убили! На вашем концерте!
Его прирезал Архип Сергеев!
– Послушайте…
– Погодите, это вы меня послушайте. У Волкова было еще несколько проектов, не слишком-то оригинальных. Он всем песни покупал. Роман предпочитал работать с зависимыми певцами, чтобы иметь возможность выжимать из них соки, так?
Или я ошибаюсь?
Крыжовников снова крякнул.
– Странная беседа, но ты права. Я не люблю говорить о людях плохо. Никто не назовет Крыжовникова злопыхателем, но о Романе ничего хорошего я не скажу. Он был из когорты продюсеров-рабовладельцев. Такие не берутся работать с настоящей творческой личностью. Им хочется «капусты» побыстрей нарубить, вот и катают по провинции «проекты», для которых покупают «кассовые» песни, чем проще, тем лучше. Ля-ля, та-та, ура, ура – мы звезды. Живет такая группа пару лет, потом разваливается, примеров могу привести много. Отработанный материал выбрасывается, набирается новый. Волков никогда не смог бы работать с Ильей Лагутенко, группой «Би-2», Борисом Моисеевым и иже с ними. Этих не заставишь петь что-то чуждое их душе. Вышеперечисленные исполнители обладают яркой харизмой, вот они настоящие звезды. Роман был отвратителен, он бил своих подопечных, обманывал их, в общем, он мерзавец, каких мало. «Русское радио» предпочитало не иметь с ним дела!
– Но Карно-то вы ротируете!
Крыжовников усмехнулся:
– У парнишки редкий талант. Голос, правда, средний, и поет он не всегда ровно, но песни!
Мальчик пишет удивительную музыку и совершенно нехарактерные для нашей эстрады тексты.
Принцип «Русского радио» можно изложить так:
«Мы всегда на стороне творческой личности». Да, Волкова не любили, считали его подлецом, но Карно очень талантлив, и это открыло ему дорогу в студию. Все по-честному. Думаю, он и «Золотой граммофон» получит. А Минна, которую Волков пытался пропихнуть, нет. Но к чему этот разговор?
Вера кашлянула.
– Волков предпочитал не связываться с самодостаточными, творческими людьми, отчего же он занялся Карно?
– Право, не знаю, да и знать не хочу.
– Я вам объясню.
– Мне это неинтересно.
– Песни для Карно написала я, Минна моя сестра, – внезапно заявила Вера.
Крыжовников рассмеялся.
– Девочка, ты забавная! У меня с утра было плохое настроение, но тебе удалось его исправить.
– Я говорю правду, – твердо сказала Вера.
– Ну и бред! – воскликнул Крыжовников.
Глава 16
– Минна моя сестра, – повторила Вера, – но она не хотела иметь со мной ничего общего. Ее взял Волков, когда понял, что Минна дура, которая станет петь под его дудку.
– Интересный каламбур, – съязвил Крыжовников, – одного не пойму, с какой стати я тут сижу и слушаю эту чушь!
– Я дала Минне кассету со своими песнями.
«Вода», «Отчаянье», «Мимоза» и «Всего лишь факт».
Попросила их послушать, – свистящим шепотом перебила его Вера, – сестра швырнула пленку на калошницу, не знаю, как события разворачивались дальше, то ли она прослушала запись, то ли Волков ее схватил. В общем, как-то материал попал к Роману, а тот носом почуял хиты. Небось возликовал! Целых четыре готовые вещи ему бесплатно достались. Меня-то он не боялся. Начну шуметь, кто мне поверит?! Вот и появился Кирилл Карно, поющая голова, как все у Романа. Да, он боялся работать с таким, как Газманов, попробуй заставь заслуженного есаула эстрады поперек себя пойти. Ни фига не выйдет! А Карно пластилин!
И он поет мои песни!
– Захватывающий рассказ, – кивнул Крыжовников, – милая сказка. Чего же ты хочешь? Собираешься подавать на Карно в суд? Знаешь.., кстати, как тебя зовут?
– Вера.
– Так вот, Вера, нет тебе веры. Опять каламбур, на этот раз мой. Странно получается. Кирилл Карно на сцене не один месяц, а ты молчишь.
Потом умирают Волков и Минна, то есть певица,. которая могла бы сказать: «Да, правда, кассета принадлежит моей сестре», – не успевает большинство людей, связанных с Кириллом, почить в бозе, как ты заявляешь о своих правах. Напрашивается вопрос: чего же ты раньше молчала?
– Карно исполняет мои песни!
– Небось боялась, что Волков тебе голову за вранье откусит, а Минна начнет орать на всех перекрестках: «Брехня, никаких кассет я не видела, и вообще, эта особа мне никто».
– Карно исполняет не свои песни!
– Может, оно и так, но как докажешь, что они твои?
Вера вскочила.
– Вы мне не верите?
– Нет.
– А.., а!.. Поняла! Ну и дура же я! Господи, дура! Дура!
– Хорошее воспитание предписывает человеку, услышавшему такое высказывание, не отвечать: «Да, да, вы абсолютно правы!» – ухмыльнулся Крыжовников, – но я должен тебе сказать, что только детство, проведенное на Николиной Горе, позволило мне сдержаться и не согласиться с тобой.
Вера издала негодующий крик. Я лежала, боясь пошевелиться. Лично у меня сейчас сложилось определенное впечатление о Крыжовникове. Похоже, он любитель манипулировать людьми и на данном этапе строит разговор так, чтобы обозлить Веру и узнать от разъяренной девушки побольше деталей о столь деликатном деле.
– Я все поняла! – потеряла самообладание официантка. – До меня дошло! Карно-то после смерти Волкова к себе Рыжков забрал!
– И что?
– Он же ваш лучший друг!
– Да ну?
– Все об этом знают!
– Допустим.
– Карно сейчас дико популярен!
– Возможно.
– Он еще года три столько лавэ приносить будет…
– Дай ему бог удачи!
– Поэтому вы и убили Волкова! Чтобы Карно Рыжкову достался! Небось он с вами поделится полученными барышами! Я видела, как прирезали Романа! Имейте в виду! Да! Я за занавеской стояла!
– Девочка, – оторопело спросил Крыжовников, – ты сумасшедшая?
И тут Вера, истерически смеясь, ринулась в коридор. Крыжовников остался в курительной, я, превратившись в окаменелость, лежала на диване.
Несколько секунд в комнате стояла напряженная тишина, потом до моего слуха долетело тихое попискиванье. Оно повторилось несколько раз, затем Сергей спросил:
– Где Рыжков? Федор, почему мобильный не берешь? Ясно! Нет, ничего особенного, случались денечки и похуже. Встретиться надо. Ты с Кириллом контракт подписал? Тогда погоди. Да нет, пообщался только что с одной сумасшедшей девицей, она интересные вещи рассказала. Может неприятность с Карно получиться, проблемы возникнут.
Кстати, зеленая мартышка свободна? Думаю, ей придется вновь поработать. Нам скандалы не нужны! Ага! Гони ее сюда, на тусовку, пусть меня найдет и разруливает ситуэйшн. Я спокоен! Я совершенно спокоен. Все. До утра!
Захлопнув крышечку телефона, Крыжовников, ушел.
Я села и попыталась привести мысли в порядок. На что намекала Вера, крича об убийстве Архипа? Дураку ясно. Крыжовников убил Волкова!
А потом свалил вину на Архипа? Пырнул продюсера ножом, завернул орудие преступления в салфетку и подбросил компромат в чужой портфель?
Сергей мог легко проделать подобное. Они с Архипом давние приятели. Вот оно что! Вся ситуация самым банальным образом крутится вокруг денег.
Да Крыжовников из одного ствола уложил как минимум двух зайцев! Он получит «откат» от Рыжкова и, засадив Архипа в тюрьму, станет почти единоличным владельцем «Русского радио». Правда, у него есть еще один компаньон, Анатолий Богдан, но ведь неизвестно, что задумал сделать с ним этот очаровательный, лысый, бородатый, очень милый мужчина?
Неожиданно с меня слетело оцепенение. Вера видела, кто убил Волкова?! Надо как можно быстрей найти девушку!
Я выбежала в зал и закашлялась. Духота здесь царила немыслимая, под потолком повис сизый дым, а толпа гостей состояла в основном из сильно выпивших людей. Тут и там мелькали официантки с подносами. На губах у девушек застыли вымученные улыбки, в глазах плескалась давняя усталость.
– Где Вера? – спросила я у той, что несла вазочки с мороженым.
– Какая? – вяло отозвалась девица.
– Опупенко.
– Не знаю, у мэтра спросите!
Я отыскала парня, одетого в черный фрак, и задала ему тот же вопрос.
– Что случилось? – забеспокоилось начальство. – У вас жалоба?
– Нет, нет, просто я давно знаю Веру, она переехала жить на другую квартиру, я хотела взять у нее домашний телефон.
– Она в зале где-то, – сразу повеселел мэтр, – или на кухне, на раздаточной.
Я еще раз обежала помещение, сгоняла на пищеблок, но Вера словно сквозь землю провалилась. Все опрошенные мною подавальщицы отвечали примерно одно и то же:
– Здесь бегает.
– Мороженое разносит.
