Медиум (СИ) - Дронт Николай

Не он такой первый, не он последний. В своё время много народу приехало из-за волнений по поводу несогласия с личностью новоизбранного лорда-протектора. Да и по другим причинам выходцы из Старого Света приезжали и приезжают сейчас. Церковные диссиденты, индепенденты, одинаково обличающие и папистов, и англикан, общины конгрегационалистов бегущие от господствующей церкви. К ним добавляются эмигранты, ищущие лучшей жизни, большего заработка или просто искатели приключений. Словом, такой типаж не выделяется из толпы.

Да, кто-то мог позже припомнить встречу со старым, колоритным чудаком, но сколько необычных личностей встречается на улицах большого города?!

Переодетого Нельсона нельзя было назвать хорошим артистом. Тот живёт на сцене и обязан притягивать к себе взгляды зрителей. Нельзя медиума было назвать и скрывающимся нелегалом. Этот сливается с толпой и старается ничем из неё не выделяться. Джек же одновременно отличался от общей массы и выглядел частью её. Знаете, бывает идущая по улице парочка замечает странность в чьём-нибудь одеянии? “Смотри, какой безвкусный галстук вон на том типе!” Однако чуть позже никто из них не вспомнит лицо человека, хотя сможет подробно описать одежду.

Нельсон растворился среди прохожих, словно кусок сахара в крутом кипятке. Такие, как он, придают оттенки городской среде, но, похожи на рафинад в чае — придавая вкус, сами по себе почти не выделяемы.

Когда медиум оказался на другом конце города, его всё же узнал случайный прохожий:

— Кого я вижу! Джейкоб! Вы всё в разъездах? Опять только вернулись?

— А что делать? Волка ноги кормят! Приходится зарабатывать. В мои лета, конечно, пора бы где-нибудь осесть, да и здоровье уже не то, но нет возможности.

— Вы правы! У меня ишиас, ломоты и колит, а я ведь тоже без перерыва кручусь в своём магазинчике.

— Вам легче — у вас дети. Они помогают.

— Это сволочи, а не дети! Дочка пылесосом тянет деньги себе на новые наряды. Сына нельзя на минуту одного оставить в лавке — деньги в кассе сразу уполовинятся! Вино и девки! Больше его ничего не интересует! Разве иногда подраться. Если бы его увидела моя покойная жена, она сразу вновь бы умерла от ужаса!

— Что вы говорите!

Ещё немного поболтав и посочувствовав друг другу, старые знакомые разошлись.

В дверь доходного дома с недорогими квартирами, которые предпочитают снимать холостяки и вдовы нижнего слоя среднего класса, мужчина вошёл, как к себе домой. Впрочем, почему как? На втором этаже действительно расположилась его квартира. А консьержка приветливо поздоровалась с мистером Нонсбером, а затем вывалила на собеседника кучу сплетен, что показало его давним и уважаемым жильцом.

Квартирка довольно скромная, обстановка потёртая, и именно про такое люди говорят “бедненько, но чистенько”. За очень небольшую надбавку к квартирной плате консьержка, живущая на первом этаже, следит за порядком.

Если честно, то она подозревает в жильце беглого графа или маркиза или какие там, в метрополии, ещё дворяне бывают. А что? Умышлял против лорд-протектора, поддерживал королевскую династию, вот и пришлось бежать. Такой благородный человек! Настоящий аристократ! Не то, что местные грубые мужланы!

Мелкие подробности

Церковь

— Сын мой, я вас услышал. Что могу сказать? По вашим же словам, все эти три покойника уголовники. И к тому ещё и еретики — два пресвитерианина местного пошиба и один выходец из семьи анабаптистов. А проблемы еретиков Святую Церковь не интересуют.

— Но как же!..

— Я выскажу вам своё мнение. Не позицию Церкви, её вы уже услышали, а моё, личное, как простого человека. Возможно и даже наверное, смерть преступников связана с потусторонними силами. Возможно и даже наверное, мистер Нельсон смог бы что-то сказать по этому поводу, или как-то иначе помочь в расследовании. Но зачем человека беспокоить? Ведь явно его слова будут расходиться с общепринятыми догмами и не будут представлены в суде.

— Но почему Нельсона нельзя трогать?!

— Сын мой! Я никогда не говорил, что мистера Нельсона нельзя трогать.

— Но как же!..

— Я только советовал. Всего лишь предостерёг о напрасной трате времени и сил.

— Но чем медиум так вам ценен?! Я даже не уверен, что он посещает храм.

— Посещает. Редко, но посещает. И не вам, сын мой, судить о его Вере. Человек наизусть знает всю Библию. Не перевод с Латыни! И даже не только образцовую Biblia Vulgata! Это каноничный вариант, основанный на трудах Иеронима Стридонского. Он в курсе старолатинских версий XII века и даже более ранних. Большой учёности человек! Но не этим мистер Нельсон ценен Церкви.

— А чем же?

— Раз в несколько лет к нам за помощью обращаются родственники людей, одержимых злыми духами. Да, такие бывают. Я официально числюсь в штате Храма экзорцистом, а потому вынужден заниматься изгнанием духов из захваченных тел.

— Это действительно?..

— Увы! Так вот, если меня по силе можно сравнить максимум со слабым весенним ветерком Зефиром, то мощь мистера Нельсона — это всевластный северный Борей, ураганом сметающий любые преграды. И изгоняющий посторонние сущности из разума людей. Там, где я не справляюсь, приходится прибегать к его услугам. Заметьте! Он ни разу не отказал! И никогда не принимал материальной благодарности за свои услуги.

— Понимаю.

— Нет, не понимаете. Я приглашу вас, когда объявится одержимый. Тогда возможно… но только возможно… вы почувствуете всю ценность помощи мистера Нельсона. Ему уже за пятьдесят, он проживёт ещё лет двадцать или двадцать пять. На помощь я вызываю его раз года в два, самое большее три. Теперь сами посчитайте — сколько душ он спасёт до своей кончины. А потом сравните с ценностью жизней трёх еретиков, причём уголовников.

— Если смотреть на дело с такой стороны… И улик нет никаких. Я вас понял.

— Это хорошо. Теперь поговорим о других делах. Вы приходили ко мне с вопросом об оборотне. Совсем скоро полнолуние, а значит и новый растерзанный мертвец. Я озаботился этим делом и расспросил пастырей других приходов. Судя по всему, вам нужен человек, скорее всего мужчина, приехавший в город незадолго до обнаружения первой жертвы. А из-за второго убийства, мы можем сказать, и оставшегося здесь жить. Из особых примет на его теле должны быть раны от укусов и следы от когтей. И ещё одно — такие как он, не могут войти на освящённую землю, например, в Храм или на кладбище.

— Буду знать, кого искать. Спасибо, патер.

— Никого искать не надо. Церковные дознаватели делают свою работу. Вот адрес.

Зоркий глаз

На следующее утро, довольно рано, почти ко времени начала работы большинства организаций, Нонсберг отправился в здание с кучей конторок и без колебаний толкнул одну из многочисленных дверей длинного коридора. На двери красовалась табличка: “Зоркий глаз. Сыскное и охранное агентство. Быстро, надёжно, дорого исполняем любые пожелания клиента.”

— Джейк! Это ты, старый развратник?! — вскричал хозяин кабинета. — Сейчас, небось, начнёшь приставать к моей секретарше?!

Секретарше лет было уже хорошо к шестидесяти, но она снисходительно улыбнулась шутке хозяина. Женщина давно работала здесь и прекрасно знала о старой дружбе мужчин.

— Джим! То было всего один раз. Сорок лет назад. И целовался я с твоею сестрою. Ты тогда ещё не открыл свою контору “Зоркий глаз — косые руки. Заходите к нам от скуки”. И тогда ты хотел женить меня на малышке Джейн.

— Какая разница! Я с тех самых пор знаю тебя, как аморального типа. Пойдём в кабинет, расскажешь, зачем пришёл и что у тебя в саквояже.

В руке посетитель действительно держал саквояж, который Ловчила сдавал на хранение в банк.

Наедине Джим резко посерьёзнел и спросил:

— Раз не написал, а сам пришёл, значит у тебя что-то важное?

— Загляни в сак, такое можно доверить почте?