Чувство цвета - Татьяна Михайловна Василевская

– Предлагаешь в угадайку сыграть? И сколько у меня попыток? – саркастично ухмыльнулся следователь. Конец дня, а молодежь резвится.

Витя ухмыльнулся.

– Номер зарегистрирован на Ольгу Самохину.

– А это и правда очень интересно, – сказал сразу подобревший начальник. – Стало быть сама себе звонила…

Витя расплылся в улыбке и кивнул.

– Ага. Я ж сказал…

– На завтра расклад такой – вы продолжайте опрашивать соседей и тех кто присутствовал на вечеринке. Поторопи айтишников с информацией с компьютера и ноутбука жертвы. Может там что-то есть.

– Так точно.

– Все, теперь можно и по домам…

Глава 21

В коллективе, как в небольшом населенном пункте – новости распространяются стремительно, особенно такие сенсационные и трагические.

Внешне все выглядело как обычно. Рабочая обстановка, решение текущих вопросов. Но атмосфера наполнилась тягостным напряжением. В воздухе как будто витала некая неловкость «незнания» как правильно себя вести. Как это бывает, когда понимаешь, что нужно как-то выразить соболезнования, но вместе с тем понимаешь, что любые слова или действия, по большому счету, бесполезны и не имеют особого значения. Тому кто испытывает боль утраты не нужны никакие соблюдения правил и приличий, и даже самые искренние проявления сочувствия и сострадания не в состоянии уменьшить испытываемую боль.

Андрей Валерьевич Самохин, после той первой неконтролируемой реакции на полученную им ужасающую новость, свидетелем которой стали Игорь и секретарь гендиректора, внешне выглядел так же как и обычно. И если не знать о случившемся, ни за что невозможно было догадаться о трагедии переживаемой отцом, понесшим страшную утрату.

Генеральный директор приходил в то же время что и всегда. Отдавал распоряжения, вел переговоры, занимался всем тем, чем занимался до случившегося. Андрей Валерьевич разговаривал с подчиненными в привычном спокойно-уважительном тоне. Отдавал четкие команды, подмечал недочеты и ошибки и указывал на них, опять же без срывов, без перепадов настроения.

Среди сотрудников, из числа тех, кто знал генерального «только в лицо» и не был связан с ним в процессе работы напрямую, высказывалось мнение, что у «главного» в голове только деньги и прибыль. И он, даже потеряв дочь, так спокоен, потому что у подобных ему людей, представляющих «большой бизнес» в принципе нет сердца. Но те кто общался с генеральным лично и хоть немного «изучил» его, единодушно сходились во мнении, что у него глаза стали словно мертвыми. Случившаяся трагедия явилась для него страшным ударом.

Андрей Валерьевич внимательно вглядывался в лицо посетителя.

– Вы можете сказать, есть хотя бы догадки, кто мог… сделать это?

Следователь сделал неопределенный жест плечами.

– Андрей Валерьевич, мы занимаемся расследованием. Когда будут установлены факты, доказывающие вину определенного лица, мы Вам сообщим.

– Я понимаю… Но хотя бы подозреваемые у вас уже есть? Послушайте, убита моя дочь. Единственная дочь. Ольге было тридцать четыре года. Она была талантлива, красива, умна, любила жизнь… А какой-то подонок ее убил… Если нужны деньги, возможно помощь, все что угодно – только скажите. Я могу подключить в помощь вашим людям частное агентство.

– Вот этого как раз не нужно, Андрей Валерьевич. Как, впрочем и всего остального, что Вы перечислили. Мы работаем. Работаем добросовестно, поверьте. И наше желание найти преступника полностью совпадает с Вашим. Я понимаю Ваши чувства, как отца. Любой человек в подобной ситуации пытался бы хоть как-то ускорить процесс расследования. Но здесь быстрота не является основополагающим фактором. Нужно проверить досконально очень большое количество информации. И призвать к ответу действительно виновного. Понимаете?

Банкир кивнул.

– Да, конечно. Не всегда получается сдерживать эмоции…

– Я понимаю… Андрей Валерьевич, а скажите, у Вашей дочери был друг, возлюбленный.

– Я не лез в личную жизнь Ольги. Наверное, кто-то был. Молодая, привлекательная женщина. Она всегда нравилась мужчинам. Но чего-то серьезного, думаю, не было. Она бы рассказала.

– Ясно. У меня еще такой вопрос. У Вашей дочери могли быть, скажем так, знакомые из не совсем законопослушных кругов. Возможно, у нее были какие-то проблемы, скажем, большой денежный долг, или может быть что-то связанное с применением наркотических веществ. Я понимаю, это неприятные вопросы, но мне нужно знать ответы на них.

– Я понимаю… Существует некий стереотип об испорченности детей богатых родителей. Но, нет. Не думаю. Ни насчет общения с теми, кто подходит под категорию обозначенную Вами. И насчет наркотиков тоже нет. Я просто уверен. Ольга была очень энергичной, много чем интересовалась. Ей нравилась ее работа. У нее была очень насыщенная жизнь. И ей просто незачем было пытаться добавить в эту жизнь чего-то такого… Я уверен, что те кто живет полной жизнью не начинают принимать стимулирующих средств. У них и без того есть все что им нужно.

– И последний вопрос. А почему Ваша дочь решила работать в банке? Ведь до этого она работала в юридической фирме и являлась ее совладелицей. И дела у их юрбюро шли неплохо. А тут, как ни крути, с вольных хлебов под всевидящее око отца. Необходимость подчиняться…

– Я понял что Вы имеете ввиду. На самом деле, Ольга практически уговорила меня подписать контракт с ней и двумя ее коллегами, которые также были совладельцами их компании. Они давно дружат, и несколько лет работали вместе. Но тут вопрос был в карьерном росте. Та должность, которую каждый из них получал в банке, это как новая ступень, ведущая на совершенно другой уровень. Имея опыт подобной работы, впоследствии можно претендовать на самые перспективные и высокооплачиваемые места. Это практически пропуск в «высшую лигу».

– Ясно.

– А почему тогда Ваша дочь сразу не стала работать у Вас как только закончила учебу? Наверняка ведь за это время ее карьера продвинулась бы намного больше чем при нынешнем положении вещей?

Андрей Валерьевич улыбнулся.

– Оля всегда была очень своевольная и упрямая. С характером. После университета она заявила, что не желает быть папиной дочкой, и как Вы и сказали, чтобы я контролировал ее работу и ее жизнь. По несколько лет Ольга проработала в двух достаточно серьезных компаниях. Пять лет назад они с друзьями организовали собственную компанию. А полгода тому назад она обьявила о своем желании работать в банке.

– А почему Вы не взяли ее сразу? Пол года достаточно долгий срок.

Андрей Валерьевич пожал плечами.

– Разумеется, я бы взял Ольгу сразу. И не потому, что она моя дочь. Я деловой человек, прежде всего. Но Ольга прекрасный специалист. Процесс принятия решения затянулся, потому что моя дочь хотела чтобы должности в юридическом отделе получили и ее друзья. Потребовалось время, чтобы проверить их компетентность, профессионализм, надежность и тд. Наша сфера