Почти герой. - Богдан Дорошин

Я опешил, пытаясь определить, можно ли договорится с малолетними разбойниками. Кажется нет: благородные, выкрикивая угрозы и что–то на подобии «Оставь нашего друга, скотина», неслись в мою сторону во весь опор. И я понял: ситуация из пустяковой стала серьезной. Куча муравьев убьет одного термита без проблем. А значит…

Я отложил свою предвыборную речь перед электоратом до лучших времен, и начал пятиться назад. В отчаянии приказал правой руке подняться для защитной стойки, но та лишь слабо дернулась. Я успел только чертыхнуться, когда на меня налетели.

Непонятно где научившись такой акробатике, один маг подскочил и послал свою ногу мне в грудь, отчего я отшатнулся на добрых шесть шагов назад. Сам подросток свалился на пол, но к моему несчастию он был не одинок. Другие тут же набросились на меня, пытаясь повалить с ног. Я отчаянно махал левой рукой, и, должен признать, довольно часто попадал: некоторые из нападающих оказались на полу, или отошли в сторонку закрыв ладонью разбитый нос.

Убегать было бессмысленно, так как свободный проход вел в тупик, а прорваться сквозь десяток магов я не считал возможным. Акробат встал и вновь налетел на меня, ловко орудуя ногами. Метил он в грудь и в голову, прекрасно понимая что долго я не выстою.

Я и не выстоял бы, но вовремя сменил тактику. Уже не отбиваясь, я решил взять парня массой и быстро рванул на него, толкая. Свалил с ног, но вместе с ним упал и я. Схватившись за друг за друга, мы покатились в сторону, а вокруг нас начала собираться целая толпа.

Оказавшись на полу, я умело прикрылся акробатом, и его товарищи в пылу драки лупили ногами именно его. Конечно, некоторые удары достигали и мое многострадальное лицо, но в целом, я не очень пострадал. Удалось вскочить. Я отбежал и, ругаясь, предостерег молодежь что если они не оставят меня в покое, то узнают гнев настоящего вояки–сапера. Они не испугались, поэтому я продолжил пятиться. Быстро обдумывая, как же мне ретироваться из опасной ситуации, я пришел к выводу, что двух крайних магов, которые выглядели щуплее всех, будет легче разбросать в стороны и прорваться.

Я как раз готовил в уме коротенький план, когда меня настигло новое чувство боли. Настоящей боли, словно меня по спине ударили кувалдой несколько широкоплечих гномов. Поломанный хребет заныл, на глаза навернулись слезы. С трудом обернувшись, я увидел тех «щуплых», один, при поддержке другого, что–то химичил со своим стеком.

Я бросился к ним, но новое заклинание угодило мне прямо в грудь. Амулет архимага взорвался горячей волной, поглощая часть урона, но я все же свалился на колени. Больше заклинаний не было, но те подростки, что были на ногах, тут же продолжили свое грязное дело.

Я обрадовался, что они никогда не участвовали в настоящих рукопашных драках, поножовщинах или боевых стычках. Лупили они меня хоть и сильно, со всей яростью, но неумело, не понимая, что каблук наносит больше боли и вреда, чем мягкий носок.

— Мы тебя предупреждали, сволочь. Разве нет? — я не знал, кто говорит, но голос был чертовски неприятным. — Оставь свои замашки при себе, иначе тебе несдобровать.

Потом кто–то из них додумался мне напрыгнуть прямо на голову, отчего я увидел целый космос, яркий и бесконечный. «Да, дети не только жестокие, но и изобретательные», — последней мыслью подумал я и отправился в звездное путешествие.

Из забытья я вышел словно наново родился, хотя нечто похожее вокруг себя я уже видел. Потолок. Белый, ровный, но не потресканый. Постель. Мягкая и уютная, но нисколько не желанная. Я пошевелился. Никакой боли тело не чувствовало, что и не удивительно: после подобных потасовок я и сам прихожу в норму через день–другой, не больше. А уж если со мной поработали врачи, причем маги, то на ноги встать должен уже хоть сейчас.

Я так и сделал. Моя одежда лежала рядом, и я с сожалением подметил, что брюки порваны в области карманов, а от рубашки ничего не осталось кроме тряпья. Теперь придется носить униформу слуг замка постоянно.

Отодвинув ширму, я выглянул и увидел большую светлую комнату, где было несколько рядов коек, тележек с капельницами и симпатичная девушка в белом халате. Она склонилась над одной из коек, что–то шепча больному. Потом она развернулась, держа в руках журнал записей, я увидел амулет, чем–то похожий на мой, но не из благородного метала, и безнадежно махнул рукой. Вернулся к себе за ширму, где стал одеваться в остатки моей одежды.

Потом вышел. Я хотел засунуть руки в карманы и выйти по–щегольски, но их у меня уже не было. Теперь некуда будет прятать булочки, оставшиеся от завтрака.

— Сейчас утро, или день? — обратился я к девушке. У нее были темно–малиновые волосы, блестящие на концах.

— День, — ответила она.

— Тогда добрый день.

Натягивать улыбку не хотелось, и я не стал этого делать. Она тоже.

— Как себя чувствуешь? — спросила она.

— Нормально. Только спина болит. Производственная травма, еще с прошлой работы…

Медсестра подняла правую бровь, критически оценивая мою шутку. Потом оглядела одежду и лицо, на секунду останавливая взгляд на моем амулете.

— Как я здесь очутился? — без особого энтузиазма спросил я.

— В непотребном состоянии ты забрел на кухню, а после тебя привели сюда. — Ответила девушка и отошла к следующей койке.

— Кто? Слуги? — я удивился, как меня вообще узнали.

— Ну, да, кто же еще? Сейчас заполнишь справку: имя, возраст, курс…

— С чего ты взяла, что я студент? Очень похож?

— Нет, — меня одарили слегка насмешливой улыбкой, — в Академии не так много архимагов, и всех я знаю в лицо. Ты не ректор, не один из деканов, не профессор боевой магии — это явно уже без всяких домыслов. Но ты архимаг, а здесь, кажется, все слышали о новеньком…

Девушка опустила взгляд и слегка покраснела, прокручивая в голове какие–то свои мысли.

— Дай угадаю, ничего хорошего обо мне не говорят?

— Верно. Только плохое. Но так даже интереснее.

— Вот как? Мне, например не очень: если так и дальше будет продолжаться, то я скоро у тебя поселюсь.

Медсестра посерьезнела, открыла журнал и быстро пробежала по одной из страниц глазами. С ней кто–то связался, и я перестал существовать. Она расширенными зрачками смотрела вдаль, ментально переговариваясь с кем–то, после чего вновь заметила меня:

— Извини. Отвлеклась. Что ты говорил?

— Ничего. Давай сюда свой бланк, мне пора выписываться.

— Конечно.

Мне выдали пожелтевший листик бумаги. Я слегка удивился, ведь все документы пишутся либо на пергаменте, либо на эльфийских рулонах, но после понял, что мне все равно. Экономия средств — дело важное. Я стал заполнять поля, пропуская те, которые были для меня непонятными.