Черным по белому - Марина Серова

— Все, задача ясна, — бросил мне напоследок Володька и отключился.

Я убрала телефон в сумку и снова стала наблюдать за Натальей. Впрочем, наблюдать было неинтересно, так как девушка продолжала сидеть и глядеть в землю и лишь изредка по сторонам. А потому я стала осматриваться, ища себе более удобное для наблюдения место. Вскоре оно попалось мне на глаза, и я стала осторожно перебираться к небольшому заброшенному ларьку. Это занятие заняло у меня несколько минут.

Не успела я как следует обосноваться на новом месте, как отзвонился Киря и сообщил очень интересную для меня информацию. Хозяином дома являлся некий Малыгин Григорий Фаддеевич, уже отсидевший срок за участие в заказном убийстве, в котором, кстати говоря, тоже была задействована взрывчатка. Он сам делал взрывное устройство и сам помещал его в автомобиль. Видно, теперь этот умелец придумал более изощренный и менее привлекающий к себе внимание способ убийства. Так что мое подозрение еще больше подтвердилось, и мне осталось только дождаться прихода домой самого Малыгина, а там уже будет видно, что делать дальше и как поступить.

Ждать Малыгина пришлось очень долго. Он не появился ни через час, ни через два. Даже вроде бы спокойная и терпеливая Наталья начала нервничать и ходить туда-сюда по тропинке перед домом. Не особо комфортно чувствовала себя и я, так как сидеть приходилось в ужасно пыльном и довольно-таки вонючем ларьке. А так хотелось куда-нибудь в уютное местечко, где много деревьев, воды и песка! Какой-нибудь небольшой пляжик на берегу Волги очень бы даже мне подошел…

Наконец хозяин дома все же заявился. Он оказался ужасно маленьким, щупленьким и на вид похожим на старичка, хотя лет ему было, как мне стало известно от Кирьянова, около сорока. Одет «старичок» был в давно потерявшую свежесть голубую рубашку с длинными рукавами, в данный момент завернутыми до локтя, и в такие же не новые штаны серого цвета. Что было у Малыгина на ногах, я не видела, но могла предположить, что вряд ли ботиночки от известной фирмы, а скорее всего, раздолбанные боты, под стать потрепанной одежонке.

Увидев, что у него гости, Малыгин сначала притормозил, но, рассмотрев пришедшую, вполне даже осмелел и, начав насвистывать какую-то мелодию, пошел к дому. Было видно, что Наталью он нисколько не боится. Я торопливо вылезла из своего укрытия, прекрасно понимая, что сейчас пара созерцает друг друга и мое перемещение к ним поближе вряд ли будет замечено. Минуты через три я уже была у забора, окружающего дом Малыгина, но даже отсюда разговор Григория и Натальи был, к сожалению, слышен плохо.

Я осторожно проползла под забором в сторону калитки, чтобы уловить хоть какие-то отрывки беседы, и случайно зацепила рукавом за какой-то гвоздик, торчащий из штакетины. Доска сдвинулась и приоткрыла щелку, через которую я запросто могла бы пролезть. Что я и сделала — быстро юркнула в проем и оказалась во дворике, скрываемая от тех, за кем я наблюдала, большим кустом цветущей сирени. О том же, что кто-то может заметить меня с улицы, я и не думала: нынче пришло такое время, что даже если случайный прохожий что необычное и увидит, то предпочтет сделать вид, что оно ему приснилось, а не станет искать на свою голову приключений, поднимая крик. И правильно, наверное, сделает.

Пока я перебиралась с места на место, Григорий и Наталья как раз успели обменяться любезностями и затронули интересующую меня тему. Я же теперь могла преспокойно сидеть и слушать, а потому просто полностью превратилась в одно большое ухо, следя только за нужным мне разговором и не обращая внимания ни на один посторонний звук. Услышать же удалось следующее.

— Зачем ты убил их? — немного озлобленным голосом тихо спросила Наталья.

— Убил… Ты это о чем? — немного удивившись, ответил ей Григорий. — Я никого и пальцем не тронул.

— А почему же тогда их разорвало прямо на крыльце загса? — не унималась красавица. — Может, взрывчатка сама в телефон попала, из воздуха просочилась? Что ты теперь отнекиваешься?

— Да я серьезно тебе говорю, не делал я ничего! — теперь уже серьезным тоном ответил Наталье Малыгин. — Я что, спятил, лишний раз собственной шкурой рисковать? Деньги ты мне и так оставила, зачем же мне надо было еще что-то и делать, сама посуди?

— Так ты что, и в самом деле их не убивал? — не верила пока Наталья.

— Нет, серьезно говорю. Мне лишние проблемы не нужны, ведь деньги все равно уже мои.

— Но… но кто же тогда это сделал? — недоумевающе спросила Наталья.

— Похоже, не ты одна была доброжелательница у этих голубков, — вполне равнодушно и даже с некоторой издевкой произнес Григорий. — Нашлись добрые люди, которые довели наше дело до конца. Я, честно сказать, чуть со стула не свалился, когда в новостях услышал, что стряслось. Глазам своим не поверил. Думал уж, что ты в меня не поверила и другого специалиста нашла. А когда сейчас во дворе у себя увидел, решил, за деньгами пришла.

— Да черт бы с ними, с этими деньгами, — сорвалась Наталья. — Я чуть с ума не сошла, когда все случилось. Думала, я во всем виновата, думала, на мне их смерть всю жизнь висеть будет. Спать ложиться боялась, вдруг она, Аленка, вместе с ним ко мне придет и все припомнит. Такое в голову лезло!.. Я еще тогда поняла, что так все и будет, если что-то сделаю, потому в последний момент и отозвала вас, но…

— Но тут уж я, извините, ни при чем. Моя совесть совершенно чиста. Единственное, что могу сказать, так это то, что сработано все было профессионально и чисто, даже у меня бы так не вышло.

Сразу после этого выяснения отношений Григорий намекнул Наталье, что у него дела и он был бы рад, если бы она ушла. Девушка и сама уже этого явно хотела, так что задерживаться тут не стала. Лишь еще один раз уточнила, соврал Малыгин ей или нет, а затем спокойно отправилась восвояси. Я же еще некоторое время была вынуждена сидеть за кустом сирени, дожидаясь момента, когда Григорий зайдет в свой дом и я смогу беспрепятственно и без лишнего шума выскользнуть на улицу.

И вот мне наконец удалось никем не замеченной вернуться в свою машину. Сев за руль, я задумалась. Теперь мне было понятно, почему Наталья вела себя так странно, когда я пыталась расспросить ее о Станиславе и Алене. Она просто боялась проболтаться или сорваться и рассказать все, что она против них замышляла. Но, замыслив недоброе, девушка все же вовремя спохватилась и успела дать отбой, поняв, что не сможет всю жизнь носить на себе бремя убийства.

Когда задуманный ею взрыв — хоть некоторые детали случившегося и отличались от ее плана — все же произошел, она сильно испугалась и именно для того, чтобы выяснить, почему Малыгин не послушался ее, явилась сегодня к нему. И тут вдруг оказывается, что Григорий-то ничего и не делал! Да и правда, зачем ему это было, если деньги она пообещала ему оставить, уже отказавшись от его услуг? С него и спрос меньше, а подставить себя он еще успеет. Естественно, что убивать он никого не стал, а значит, оба они — рецидивист Малыгин и Наталья Скрябина — в гибели Станислава и Алены не виновны. М-да, вот так бывает: ищешь доказательства чьей-либо вины, а находишь, наоборот, этому человеку оправдание.

Теперь уже совершенно не зная, что делать, я принялась прикидывать, какие еще версии убийства мной не были тщательно рассмотрены, что я упустила из виду. А мой внутренний голосок стал мне помогать и тут же предложил обратить внимание на самых близких.

«Куда уж ближе! У меня в последней версии сестра в убийстве подозревалась!» — усмехнулась я ему в ответ.

Но тут же вспомнила, что с родителями невесты-то я беседовала, а вот родители жениха у меня почему-то остались в стороне. Они то были заняты приготовлением к похоронам, то просто находились не в том состоянии, чтобы общаться. А ведь они могут знать что-то интересное. Пожалуй, стоит к ним съездить. И лучше прямо сейчас.

Приняв это решение, я завела машину и, надавив на педаль газа, поехала к дому Станислава.

— Вы не могли бы уделить мне несколько минут для разговора? — спросила я родителей погибшего парня, с усталыми лицами сидящих прямо напротив меня на диване.

Мама Станислава, Валерия Федоровна, была женщиной довольно хрупкой, а потому смерть сына так сильно повлияла на нее — «украсила» недавно красивое и выразительное лицо множеством мелких морщинок, а глаза сделала совсем потухшими. Теперь женщина вряд ли когда-нибудь сможет поднять голову так высоко, как она ее держала еще три дня назад.

Что же касается отца парня, Станислава Михайловича, то он держался более стойко и хоть и был расстроенным, но проявлял свои чувства куда меньше, чем его жена. Мне это даже немного показалось странноватым, так как мужчина не производил впечатления сильного и волевого, способного держать боль в себе, а как раз напротив, был открыт и доброжелателен. Но, как известно, на одно и то же событие разные люди реагируют по-разному, так что я решила, что Станислав Михайлович таким образом просто пытается держать себя в руках и тем самым хоть немного помочь своей супруге, не дать ей совершенно пасть духом.