Сильмариллион - Джон Толкин

Маршрутов из Арамана в Эндор у них на выбор было только два: по перешейку или на кораблях. Однако Хелькаракс им вскоре пришлось признать непроходимым, а кораблей было слишком мало. Некоторые из них были потеряны во время путешествия, остальные же находились не в лучшем состоянии и не могли перевезти на тот берег все многочисленное воинство. Опять же, никому не хотелось ждать на западном берегу, пока остальные плывут на восток; страх предательства уже успел поселиться в сердцах нольдорцев. Поэтому Феанор и его сыновья замыслили захватить корабли и отплыть без остальных. Со времен битвы в Гавани они научились более-менее успешно ими управлять, а команды кораблей комплектовались только из тех, кто принимал участие в резне и был предан Феанору.

Погода благоприятствовала им, и словно откликаясь на их зов, с северо-запада подул ветер, и Феанор вместе со всеми, кого он посчитал достойными своего доверия, погрузился на корабли; затем они отчалили, оставляя Фингольфина в Арамане. Море в этом месте было нешироким, и Феанор направил корабли на восток, забирая чуть-чуть южнее, и преодолел пролив без потерь; и вскоре первые изо всех нольдорцев вновь ступили на берега Средиземья. Высадились они у залива Дренгист, образованного устьем реки и ведущего к землям Дор-ломина.

Вскоре после сошествия на берег Маэдрос, старший из сыновей Феанора, водивший дружбу с Фингоном до того, как между ними пролегла ложь Моргота, спросил у отца:

— Какие корабли и сколько человек ты выделишь для обратного заплыва, и кого им следует перевезти сюда в первую очередь? Может, отважного Фингона?

Феанор в ответ лишь расхохотался и вскричал:

— Нисколько и никого! Тех, что остались позади, я не считаю большой потерей; ненужный балласт в пути, только и всего. Пускай те, кто проклинал мое имя, получат еще один повод продолжать этим заниматься, и ползут на карачках обратно в клетки к Валар! А корабли — сжечь!

Маэдрос молча отступил в сторону, и Феанор приказал поджечь белые корабли Телери. Так, в местности под названием Лосгар, что в устье залива Дренгист, погибли прекраснейшие из кораблей, когда-либо бороздивших морские просторы; пламя было жарким и яростным. Фингольфин с его отрядом издалека заметил зарево, красными бликами подсвечивавшее облака; они сразу же поняли, что их предали. Таковы были первые плоды братоубийства и начало исполнения Рока Нольдор.

Фингольфин, осознав что Феанор оставил его перед выбором либо сгинуть в Арамане, либо с позором вернуться в Валинор, преисполнился горечи. Теперь он с еще большей силой захотел найти дорогу в Средиземье и встретиться там с Феанором. Вместе со своим отрядом он долгое время блуждал и перенес немало лишений; однако невзгоды лишь закалили их храбрость и выносливость. Ведь они были крепким народом, старшими и бессмертными детьми Эру-Илюватара, а долгое проживание в не знающем бед и страданий Благословенном Царстве не успело наложить на них отпечаток времени и усталости от жизни. Пламя в их сердцах горело свежо и ярко, и под предводительством Фингольфина с его сыновьями, а также Финрода и Галадриэль, они отважились штурмовать лютый Север; не ведая иного пути в Средиземье, они вынуждены были пройти сквозь ужасные льды Хелькаракса. Мало каким дальнейшим свершениям нольдорцев удалось превзойти по сложности и опасности тот отчаянный переход. Здесь погибла жена Тургона, Эленве, и еще многие другие; до Ближних Земель отряд Фингольфина добрался уже изрядно поредевшим.

Мало любви к Феанору и его сыновьям осталось в сердцах тех, кто последовал за ним в Средиземье и звуки чьих труб услышала эта земля при первом восшествии Луны на небеса.

ГЛАВА 10. О Синдар

Рассказывают, что власть Эльве и Мелиан в Средиземье с течением времени только усиливалась, и все эльфы Белерианда, начиная с моряков Кирдана и заканчивая кочевыми охотниками Синих гор, лежавших за рекой Гелион, признавали Эльве своим повелителем. На языке своего народа звался он Элу Тингол, или Король Серый Плащ. Народ же его назывался Синдар — Серые эльфы залитого звездным светом Белерианда; и хоть относились они к Мориквенди, под предводительством Тингола и благодаря учению Мелиан Синдар стали прекраснейшими и мудрейшими, не говоря уж о том, что искуснейшими, эльфами в Средиземье.

В конце первой эпохи заточения Мелькора, когда вся Земля пребывала в мире и благополучии, а Валинор переживал зенит своего блаженного существования, пришла в мир Лютиен, единственная дочь Тингола и Мелиан. Несмотря на то, что большая часть Средиземья лежала во Сне, в который погрузила его Яванна, в Белерианде, повинуясь силе Мелиан, радостно кипела жизнь, и яркие звезды сияли над ним, словно серебряные огни. Здесь, в лесу Нельдорет, и родилась Лютиен, и белые цветки нифредиль распустились буйным цветом, приветствуя ее появление, словно маленькие наземные звездочки.

Во время второй эпохи заключения Мелькора через Синие горы Эред Люин в Белерианд пришли гномы. Сами они называли себя Хазад, а синдарцы поименовали их Наугрим — Низкорослый Народец, и Гоннхиррим — Мастера Камня. Древнейшие из поселений Наугрим находились на дальнем востоке, а еще они вырезали себе в скальном массиве Эред Люин, с восточной стороны, огромные залы и пещеры, как это принято у них народа. Города эти на их языке назывались Габильгатол и Тумунзахар. К северу от высоченной горы Дольмед располагался Габильгатол, который эльфы на своем языке называли Белегост или Микльбург; южнее вгрызался в тело гор Тумунзахар, или Ногрод, Гулкие Залы на эльфийском. Величайшим изо всех горных дворцов Гномов был Хазад-дум, Гномьи Пещеры, или Хадходронд, как называли его эльфы; в последующие времена, когда тьма окутала его подземные залы, Хазад-дум получил название Мория. Однако находился сей город далеко в Туманных горах, за обширными просторами Эриадора, и эльфы знали о нем лишь понаслышке, со слов гномов с Синих гор.

И когда из Ногрода и Белегоста в Белерианд впервые пришли Наугрим, эльфы были невероятно изумлены, ибо считали, что только они одни из обитателей Средиземья способны общаться между собой при помощи речи и использовать ручной труд, и что кроме них здесь живут лишь звери и птицы. Однако ни слова из языка Наугрим они понять не смогли, а для их ушей он казался нескладным и неблагозвучным; с тех самых пор совсем немногие из Эльдар смогли овладеть им. Но зато гномы оказались весьма способны к обучению, и многие из них предпочли выучить эльфийский язык вместо того, чтобы учить другую расу своему собственному.

Немногие из Эльдар бывали в Ногроде и Белегосте, за исключением лишь Эола из Нан Эльмот и его сына, Маэглина. Однако гномы установили с Белериандом оживленную торговлю и проложили качественную дорогу, что бежала со склонов горы Дольмед, затем вдоль берегов реки Аскар, и пересекала Гелион у Сарн Атрад — Каменистого Брода (именно здесь спустя годы состоится большое сражение).